Соль с Жеваховой горы - Ирина Лобусова

– Что произошло? Случилось-то что?

– Убили, родненького… Отца родимого… Убили… Контра, сволочи… Героя убил-и-и-и…

– Кого?! Кого убили, когда? – Таня сжала ее руку.

– Героя нашего, Григория Иваныча. Чтоб им пусто было, иродам!

И баба убежала прочь, размазывая слезы по лицу.

– Успокойся! – Володя сжал плечо Тани. – Что бы ни произошло, ты должна сохранять спокойствие. Здесь не время и не место.

– Мы опоздали… Почему мы всегда опаздываем? – Таня подняла на него полные отчаяния глаза.

– Мы сделали все, что могли… – неуверенно начал Володя, но тут же замолчал. Лицо Тани стало таким отстраненным, что нельзя было продолжать.

Так они подошли ко входу во двор дома. Их остановили двое солдат.

– Документы!

– Вот, пожалуйста, – Володя протянул свое редакционное удостоверение, – мы к начальству. Меня лично вызвали.

– А дамочка? – Солдат подозрительно покосился на Таню.

– Секретарша. Стенографировать будет. Сказали, будет заявление для газет.

Это было вполне понятно солдатам – редактор крупнейшей городской газеты считался большой шишкой и не собирался ничего записывать лично. Для этой цели он тащил с собой молоденькую и смазливую секретаршу.

Один из солдат побежал сверяться с начальством, но очень скоро вернулся.

– На фотоаппарат велено ничего не снимать! – рявкнул, открывая ворота. Володя презрительно покосился на него одним глазом. К огромному удивлению Сосновского, внутри, во дворе дома, было полно его коллег. Одесские и киевские журналисты толпились, покуривали, тихо переговаривались напряженными голосами. Очевидно, собрали их, чтобы сделать какое-то официальное заявление – не имеющее ничего общего с тем, что произошло на самом деле.

Увидев Володю, к ним подошел один из его коллег.

– Сосновский, и ты на новость прилетел, что Зай­дер Котовского убил?

– Зайдер убил Котовского? – переспросил Володя. Таня тихонько ахнула и побледнела.

– Сам пришел и сознался! Застрелил ночью. А потом признаваться прибежал.

И, вполне насладившись эффектом выражения их лиц, газетчик вернулся к своим коллегам.

– Ты узнай все подробности, – тихо сказала Таня, – а я похожу тут, поглубже… Может, что и услышу.

Это был разумный план. Таня исчезла за домом, а Володя направился к своим.

– Ребята, я не в курсе, с постели подняли, – за время работы в газете Володя идеально научился прикидываться дурачком, – что здесь произошло?

Во все времена, при всех властях не существовало сплетников больших, чем журналисты. На Володю посыпался рой взвинченных голосов:

– Котовского ночью убили… застрелили… Почти в упор… Зайдер… бандит… банда Японца… был здесь в Чабанке… жене Котовского сказал, что он застрелил.

Володя достал блокнот и принялся записывать подробности. В начале августа 1925 года Котовский временно жил в совхозе Чабанка. Его семье выделили дом, который находился рядом с пионерлагерем. Вечером 5 августа Котовского пригласили «на костер» в расположенный рядом Лузановский пионерлагерь, после чего он собирался вернуться домой.

Однако приблизительно в 23.00 по случаю скорого отъезда Котовского живущие по соседству красные командиры решили устроить ему торжественные проводы. Столы накрыли в правлении местного совхоза. Около часа Котовский направился к дому. Находящаяся в доме его жена Ольга услышала выстрелы. Выбежав из дома, увидела, что в нескольких метрах от крыльца лежал Котовский. Он был мертв.

Она стала кричать. На крики сбежалась охрана. Труп перенесли на крыльцо. Почти сразу за этим появился пьяный человек. Это был Мейер Зайдер. Он заявил всем: «Это я его убил». Зайдер был арестован и заперт. Стали дожидаться утра. Утром собралось все начальство, и Зайдера увезли.

– А нас зачем позвали? – Володя продолжал «играть в дурочку».

– Смерть героя гражданской войны – сечешь, какая шумиха подняться может? – сказал Володе его коллега из конкурирующей газеты, – нам сейчас продиктуют, что надо писать. Вот и все.

– Я не понимаю, – Володя задумался, – револьвер нашли?

– Револьвер нашли, но не у Зайдера.

– То есть все обстояло так: ночь, пустая дорога, три выстрела, потом появляется Зайдер и признается в убийстве?

– Вроде того…

– А Зайдер вообще стрелять умел?

– Ну, раз застрелил, – коллега Володи пожал плечами.

– Странно все это как-то, – сказал Володя, – а ведь Зайдеру выгодно взять на себя это убийство.

– Почему выгодно? – удивился коллега.

– Да по блатным законам он будет в авторитете за то, что завалил пахана, – объяснил Володя, – быстро вернет весь свой авторитет и уже королем по­йдет на зону. Я это знаю. Я изучал такие вещи.

– А я вот что тебе скажу… – Коллега заговорщически понизил голос, – только писать это нам с тобой нельзя. Шкуру живьем спустят. Свои его и завалили, большевики. Достал всех, швицер. Он же бандит был, шкурник. Спекуляцией занимался, наркотиками занимался, еще и контрабанда. Достал, точно тебе говорю. Наняли человечка, который его и замочил, а Зайдеру заплатили за то, что вину на себя его взял. Ему это очень выгодно, мы же все знаем… Так что…

Володя не поверил своим глазам, когда из дома вдруг вышел Алов и отошел в сторону от крыльца – покурить. Таня обошла дом, нашла вторую калитку в заборе и выбралась наружу.

В отдалении, но совсем рядом с домом Котовского, стоял большой дом, не огороженный забором, – Таня поняла, что это правление совхоза. Рядом с ним были солдаты.

Таня приблизилась к дому. Она обратила внимание, что с нее не сводит глаз молоденький солдатик. Это было ей на руку, и Таня подошла к нему.

– Что здесь происходит, не расскажешь?

– Может, и расскажу, – покраснел солдатик, не спуская с Тани телячьих глаз. Она принялась немилосердно кокетничать с мальчишкой, болтая ни о чем. Через время тот расслабился.

– Я тебе такое расскажу, не поверишь… – Мальчишка понизил голос, – только тебе и скажу, никому больше… Я был тут вчера ночью. Кое-что видел…

– Что же ты видел? – Таня просто не верила в свою удачу.

– Пьянка тут была, в правлении. Я на улице стоял, охранял вроде. Гуляли они крепко, командиры наши.

– А с Котовским кто был?

– Так этот друг его из города приехал, чернявый такой. Мишка Няга. И убийца с ними тоже за столом был…

– Зайдер? – Таня вся превратилась в слух.

– Вместе они пили. А потом крепко повздорили, едва не до драки.

– Кто повздорил?

– Котовский с этим, Зайдером. Они в драке сцепились. Их растаскивали.