Желать невозможного - Екатерина Островская

Берманов приказал водителю подъехать как можно ближе к служебному входу в ресторан, после чего, не выходя из машины, принялся осматривать двор. Ничего подозрительного Эдуард Юрьевич не заметил: все то же, что и обычно. Небольшая парковочная стоянка для автомобилей жильцов четырех домов, бетонный терминал для мусорных контейнеров, подстриженные кустики какого-то растения – спрятаться здесь негде. Правда, со двора три выезда на три разных улицы, связанные между собой лишь проходными дворами. Если проводить здесь операцию по захвату злоумышленников, то задействовать придется слишком много сотрудников.

Берманов вышел из машины, нажал кнопку звонка. Дверь отворила та самая официантка Нина, которой он недавно сделал выговор.

– Куришь? – строго спросил он.

– Нет, – испугалась официантка, – нам хозяйка не разрешает, а я к тому же некурящая.

Эдуард Юрьевич скривился: неужели эта дура не догадывается, кто настоящий владелец ресторана? Но если Анжелике нравится заниматься муштрой, то пусть. Берманов прошел по коридору, заглянул в холодный цех, где повар лениво строгал салаты, потом посмотрел в зал, где столик за печкой оккупировали четверо мужчин с помятыми жизнью лицами и в отутюженных дорогих костюмах.

– Марлин – это рыба такая, – донеслось до него, – типа окуня, только они до пяти метров в длину и почти тонну весят, а мне не повезло – я всего на сто тридцать кило вытянул. Потом еще акулу…

Анжелика сидела в своем кабинете и смотрела телевизор. На экране бушевали мексиканские страсти.

– Есть будешь? – спросила она, не отрываясь от страстей.

– Я по делу, – попытался отвлечь ее Берманов.

– Погоди чуток: сейчас самое интересное будет: Хуанита после авиакатастрофы ненадолго ослепла и не заметила, что у Карлоса роман с его секретаршей, а та стерва хочет…

– Анжелика, мне плевать, что кто-то ослеп! А вот то, что ты оглохла, меня бесит. Я сказал, что по делу пришел. Мне надо, чтобы через двадцать минут зал был пустой. Тебе понятно?

– Да ты чего? Сейчас самое время. Только что VIP-клиенты пришли, сразу два литра самогона заказали, а еще…

– Выйди и объясни, что по техническим причинам ресторан закрывается на два часа. Самогон пусть с собой забирают и закуски. Денег с них не бери.

Анжелика вытаращила глаза и тут же изобразила оскорбленную женщину.

– Эдик, я не понимаю, что происходит. Ты в последнее время сам не свой. Что случилось?

– Что случилось? Что случилось? – раздраженно повторил Берманов. – Проблемы у меня.

– У всех проблемы. Думаешь, у меня их нет.

– Какие у тебя проблемы? – скривился Бергамот. – Хуанита ослепла? Дура ты, Анжелика! От меня преступник ушел. Будем надеяться, что ненадолго. И уп– равление собственной безопасности мне на «хвост» село. Уже интересовались рыночной стоимостью ресторана… и «Мерседесом» опять же.

– Так объясни, что у тебя жена – бизнесвумен. И ресторан и машина ей принадлежат.

– А на какие шиши ты их приобрела, если ни копейки налогов со своих якобы доходов не платила? Короче, ступай в зал – гони всех, закрывай дверь. Ко мне сейчас должны подъехать. Бог даст, все переменится, и мы еще выше взлетим.

Анжелика, продолжая дуться, вылезла из-за стола, но все же, проходя мимо Эдика, игриво вильнула бедрами.

– У тебя жена на зависть всем, – напомнила она.

Берманов шлепнул ее по тугим ягодицам.

– Поторопись, зайка! Скоро все образуется, смотаемся на какой-нибудь Мадагаскар, отдохнем от всей этой бредятины!

Эдуард Юрьевич взглянул на часы: до встречи оставалось еще полчаса.

Не доезжая немного до освещенного огнями входа в ресторан «Колыма», Менжинский приказал остановить машину. Посмотрел, как рассредотачиваются, закрывая выезды со двора, автомобили поддержки. Увидел стоящий на углу микроавтобус. И достал мобильник.

– Вас вижу, – произнес он в трубку, – сейчас будет мимо проезжать черный «тахо», притормозит, опустит стекло, и вы покажете ребенка. После того как будут переданы деньги, уходите, а ребенка оставляете в автобусе. Вопросов нет?

– Ну да, – услышал он в ответ, – все как договаривались. Только учтите…

– Спокойно, мы ничего не собираемся предпринимать, – перебил Леонид Иванович, – произведем обмен и расстанемся навсегда. Засекайте время: через десять минут начинаем.

Менжинский взял за ремень сумку с деньгами и вышел из машины, направляясь ко входу в ресторан. Стеклянная дверь была заперта, но за ней Леонид Иванович увидел Берманова в форме. Тот отодвинул задвижки.

– Ты чего мундир напялил? – поинтересовался Менжинский.

– Начальство вызывало, – объяснил Бергамот, разглядывая спортивный костюм Менжинского. – А что, форма помешает разве?

Менжинский не ответил. Они вошли в пустой зал.

– Твоя машина у служебного входа? – спросил Леонид Иванович. – Ты один, надеюсь?

– Как договаривались.

– Ну, тогда бери.

Менжинский протянул сумку Берманову. Тот, принимая ее, напрягся.

– Трудно поверить, что здесь десять миллионов баксов. Можно хоть одним глазком взглянуть?

– Ты в своем уме? – удивился Леонид Иванович. – А пересчитать не хочешь? Операция уже началась; у нас времени пять минут. Садись в машину и жди!

Берманов поспешил к двери, ведущей в подсобные помещения, быстро вошел во внутренний коридор, пролетел мимо двери кабинета Анжелики, притормозил было, потому что очень захотелось вдруг показать жене десять миллионов долларов, пусть даже пачками по пятьдесят тысяч евро, но все же не остановился.

У служебного входа увидел своего водителя, который переминался с ноги на ногу, держа в руках небольшую пластиковую канистру.

– Ты чего здесь? – спросил Эдуард Юрьевич.

– Хотел воды набрать, чтобы стекла промыть, а то после дождя…

– Потом! – махнул рукой Берманов. – Быстро в машину. Хотя погоди. На вот, подержи полминутки.

Он протянул водителю сумку и побежал обратно в зал, потому как вспомнил, что не сказал Менжинскому самое главное. Он хотел попросить его, чтобы тот сразу после того, как мальчик будет освобожден, сообщил об этом начальнику городского управления внутренних дел. Леонид Иванович должен позвонить и сказать, что все закончилось благополучно и без жертв благодаря огромной помощи и личному участию полковника Берманова. И что сама операция по освобождению разрабатывалась именно полковником Бермановым. После этого Эдик позвонил бы и сам с докладом, а начальник ответит: «Я уже в курсе. Спасибо, полковник! Другого и не ожидал от вас!»

Бергамот выскочил в пустой зал, бегом пересек его, но и в вестибюле никого не было. За стеклянной дверью пронесся автомобиль, и Эдик понял, что опоздал. Он поспешил уже в обратном направлении. Водителя у служебного входа уже не было.