История папства - Джон Джулиус Норвич

Однако им пришлось пожалеть об этом шаге. Нельзя сказать, что Жак де Моле, будучи магистром ордена, отличился чем-то особенным за прошедшие семь лет. Он покаялся, отрекся и вновь покаялся; он не проявил героизма и даже выказал мало качеств, подобающих лидеру. Но теперь он, старик, которому перевалило за семьдесят, приготовился предстать перед Господом; более ему нечего было терять. И вот, поддерживаемый своим другом Жоффруа де Шарне, он произнес громко и отчетливо: «Господь свидетель, я и мой орден совершенно невиновны и не делали того, в чем нас обвиняют». Тут же королевские маршалы поспешно увезли его и Шарне, а к Филиппу отправили гонцов. Король не стал более медлить с исполнением своего решения. В тот же вечер двух старых рыцарей доставили на маленький остров на Сене, где были приготовлены дрова для костра.

Впоследствии ходили слухи, что перед смертью де Моле призвал папу Климента и короля Филиппа явиться на суд к Богу до истечения года. От внимания людей не укрылось, что папа скончался, прожив чуть больше месяца, а король погиб в результате несчастного случая на охоте во второй половине ноября. Де Моле и де Шарне мужественно взошли на костер и достойно встретили смерть. Когда настала ночь, монахи из обители августинцев с другого берега реки пришли, чтобы собрать их кости, которые затем почитались как останки святых мучеников.

Истинно великий папа — такой, как Григорий VII или Иннокентий III, — мог и должен был спасти тамплиеров. Увы, Клименту было далеко до них. Его малодушное подчинение Филиппу в этот наиболее позорный период в истории правления короля осталось несмываемым пятном на памяти о нем. Лишь в одном отношении он продемонстрировал склонность к самостоятельности: Филиппу, затеявшему все это дело исключительно ради того, чтобы прибрать к рукам деньги тамплиеров, пришлась явно не по вкусу папская булла от 3 мая 1312 года, согласно которой все имущество ордена (за исключением королевств Арагона, Кастилии, Португалии и Майорки, в отношении коих он отложил решение) должно было быть передано их братьям, госпитальерам, и теперь последние неожиданно стали богаче, чем даже могли мечтать. Однако король скончался раньше, нежели решение папы вступило в силу

В течение всего того времени, что длилось следствие по делу тамплиеров, здоровье папы неуклонно ухудшалось. Конец наступил в замке Рокмор на Роне 20 апреля 1314 года. Климента V вспоминают сегодня прежде всего как первого из авиньонских пап. Однако важно учитывать, что не принималось официального решения о переносе папской столицы. Сам Климент никогда не отказывался от идеи возвратиться в Рим. Он всего лишь раз за разом откладывал переезд, чему не приходится удивляться. В Северной и Центральной Италии было неспокойнее, чем обычно. По всей Ломбардии и Тоскане гвельфы и гибеллины вели ожесточенную борьбу, то же касалось партий Колонна и Орсини. Когда принц Генрих Люксембургский прибыл в Рим в 1312 году для коронации в качестве императора Генриха VII, ему пришлось силой прорываться в город. (Церемонию проводили три кардинала посреди руин Латеранского собора, большая часть которого оказалась разрушена пожаром за пять лет до этого.) Мало что побуждало пересечь Альпы, и папа, уже смертельно больной, предпочел умереть у себя на родине.

* * *

Два года и четыре месяца после смерти Климента папский престол оставался вакантным. Поначалу собрался конклав в Карпантрасе, но затем он прервался, когда гасконские кардиналы спровоцировали вооруженное нападение на итальянскую группировку. Беспорядки выплеснулись на улицы города, значительная часть которого оказалась предана огню. Один из племянников Климента ограбил папскую казну и скрылся. Затем последовал длительный период подготовки к переговорам, и кардиналы не собирались вплоть до марта 1316 года, но даже потом прошло еще пять месяцев, прежде чем они смогли договориться, что им удалось лишь после того, как Филипп V (он наследовал своему отцу в мае[160]) заключил их в доминиканский монастырь, ежедневно сокращая порции пищи и питья до тех пор, пока они не придут к определенному решению. Их выбор пал на Жака Дюэза, который принял имя Иоанна XXII (1316-1334). Ему было уже шестьдесят семь лет, однако, в отличие от своего предшественника, он отличался немалыми административными способностями, беспредельной энергией и всегда был готов полезть в драку. Незадолго до избрания он так и сделал во время длительного противостояния с францисканскими «спиритуалами», экстремистской группировкой, близкой fraticelli, которая выступала за возвращение к исходным принципам святого Франциска и буквальному соблюдению его правил и предписаний, особенно в том, что касалось бедности. Иоанн, когда к нему обратились, без колебаний объявил: в Священном Писании нигде не сказано, что Христос и апостолы были «бедными», вообще не обладавшими собственностью. Повиновение, указывал он, более важная добродетель, чем бедность и целомудрие. Он пошел еще дальше, отрицая, что имела место соответствующая договоренность, согласно которой собственность францисканцев принадлежала Святому престолу, разрешавшему им просто «пользоваться» ею. С этого времени францисканцы становились обладателями собственности, во многих случаях весьма значительной, хотели они этого или нет.

Все это привело к большему расколу этого ордена, чем когда-либо, и многие францисканцы открыто стали схизматиками. Среди таковых оказались генерал ордена Микеле Чезена и английский богослов Уильям Оккам. Оба они бежали из Авиньона ко двору главного врага папы, германского короля Людвига IV Баварского. Вражда Людвига с курией началась в 1322 году, когда он разгромил в сражении Фридриха Австрийского и взял его в плен — эта победа, по его мнению, давала ему право на корону Священной Римской империи. Однако Иоанн запретил ему осуществлять власть в империи до той поры, пока он, папа, не разрешит спор. Людвиг ответил ему тем, что получило название Заксенхаузенской апелляции, в которой впервые отрицалась власть папы в деле выборов императора и критиковалось осуждение папой спиритуалов. На это Иоанн отреагировал решением об отлучении его от церкви. Однако в январе 1328 года Людвиг прибыл в Рим, где его короновал старый «капитан народа» Скьярра Колонна, и три месяца спустя официально объявил о лишении сана понтифика «Жака Кагора» (таково было имя Иоанна при рождении), заменив его антипапой в лице францисканца-спиритуала, который принял имя Николая V и чью голову император лично увенчал папской тиарой.

Однако Людвиг зашел слишком далеко. Он не был Оттоном Великим или Фридрихом Барбароссой, делателем пап и антипап, и римляне знали это. Более того, в его распоряжении были очень скромные силы, и когда король Роберт Неаполитанский отправил свою армию на север, Людвиг бежал, прихватив с собой антипапу В январе 1329 года оба они вместе с Микеле Чезеной и Уильямом Оккамом присутствовали в одном из соборов Пизы на церемонии, где соломенное чучело папы Иоанна, облаченного в роскошные одеяния, официально осудили за ересь. Эта из ряда вон выходящая акция мало укрепила авторитет императора и антипапы, и Николай не поехал со своим покровителем и защитником дальше. Поскольку даже та незначительная власть, которой он обладал, быстро убывала, он предоставил Людвигу одному возвращаться в Германию, а через несколько месяцев странствий сдался. Папа Иоанн обошелся с ним неожиданно мягко, даровав ему официальное прощение и даже назначив небольшое содержание, хотя он и проявил осторожность, ограничив свободу передвижения Николая, который оставшиеся три года жизни находился в папской резиденции.