Время Мечтаний - Барбара Вуд

Теперь о другом. Мне очень хочется, чтобы ты убедила своего упрямца-мужа взять у меня деньги взаймы. Я чувствую себя в некотором роде ответственным за ваши невероятные убытки. Я отдал те злосчастные пять тысяч акров мужу Полин, и хотя мне не верится, что на Колине лежит ответственность, но возможность его причастности к этой беде полностью не исключаю. Пожалуйста, Джоанна, постарайся переубедить Хью и уговори взять у меня деньги».

Фрэнк откинулся на спинку кресла и задумался. Ему бы очень хотелось избавиться от неприятного чувства, связанного со всей этой историей. Очень уж подозрительным выглядело совпадение. Как только пять тысяч акров перешли к Колину, на «Меринду» обрушилось несчастье. В районе ходили слухи, что Макгрегор винил в смерти своей жены Уэстбрука и жаждал мести. Возможно ли было такое? Предположение выглядело чистым безумием, однако Фрэнк не мог отделаться от сомнений, но расспросить Колина, к своему сожалению, не имел возможности. Сразу же после свадьбы Колин с Полин отправились в свадебное путешествие и теперь плыли на корабле в Шотландию, а дальше их путь лежал на остров Скай – родину предков Колина.

Вспоминая свадьбу, Фрэнк думал о том, какой счастливой выглядела Полин, хотя торжество получилось не таким пышным, каким она планировала свадьбу с Хью Уэстбруком. Так как Колин женился во второй раз, церемония была скромной, и на ней присутствовало только несколько самых близких друзей. Фрэнк видел иронию судьбы в том, что Полин теперь стала мачехой девятилетнего Джадда, хотя в свое время она заявляла, что расторгает помолвку с Хью, потому что не хочет получать в наследство чужого ребенка. Но строить догадки по этому поводу у Фрэнка не было никакого желания. Он решил для себя, что понять женщин невозможно, и счел за лучшее оставить бессмысленные попытки. Как только ему начинало казаться, что он знает женщину, она ставила его в тупик. Так получилось, например, с Айви Дирборн. Сначала она отвергала его знаки внимания, затем согласилась их принять и вдруг исчезла. Он был рад, что перестал переживать из-за нее. Фрэнку не доставляли удовольствия тревоги такого рода, также не нравилось ему чувствовать привязанность к женщинам: она его тяготила.

– А когда же ты собираешься жениться, Фрэнк? – полюбопытствовала Мод Рид на свадьбе Полин. И Фрэнк понял, что его планы на этот счет интересовали не одну миссис Рид. После того как хозяйка оставила Лизмор, каждая мать в районе надеялась заполучить его в мужья для своей дочери. Как только священник объявил Полин и Колина супругами, Фрэнк оказался в центре внимания женщин: от молоденькой Верити Кемпбелл до немолодой свахи Констанс Макклауд.

– Не думаешь же ты навсегда остаться холостяком? – поддразнивала его Луиза Гамильтон. – Нехорошо мужчине быть одному.

Фрэнк отметил, что Луиза была верна себе. Она считала себя весьма утонченной дамой, чтобы произнести слово «целибат», но было ясно, что она имела в виду.

Однако Фрэнк отнюдь не был затворником, сторонящимся женщин. Мужчине, живущему в Мельбурне и располагающему средствами, не было нужды отказывать себе в плотских удовольствиях, когда ему того хотелось. У Фрэнка имелось множество знакомых женщин, которые были более чем сговорчивы и услужливы. Эти дамы охотно принимали от него деньги и подарки без каких-либо требований к нему и видов на брак с ним. И его это вполне устраивало. В свои тридцать шесть Фрэнк считал, что у него в запасе достаточно времени, чтобы пожить в свое удовольствие, наслаждаясь радостями жизни, прежде чем связывать себя обязательствами с одной женщиной и обзаводиться наследником.

– Фрэнк? – окликнули его от двери.

Он поднял голову и увидел на пороге репортера «Таймс» Эрика Грэхема, рыскавшего с утра в гавани в поисках новостей. Фрэнк знал, что этот высокий молодой человек в шляпе-котелке решительно настроен заработать себе имя в газетном мире. Фрэнк ценил Эрика как одного из своих лучших репортеров. Именно Эрик раздобыл для «Таймс» материал о поимке закоренелого преступника Дана Салливана, а репортеры «Эйдж» и «Аргуса» эту новость проворонили.

– Входи, Эрик, – пригласил Фрэнк. – Надеюсь, тебе удалось раскопать что-нибудь стоящее для завтрашнего выпуска. – Фрэнк взял за правило просматривать весь материал, прежде чем он направлялся к редакторам.

– Боюсь, Фрэнк, ничего особенного сегодня в порту выудить не удалось, – признался Эрик, снимая шляпу. Его напомаженные волосы были тщательно приглажены. – Сейчас посмотрим, что у нас есть, – говорил он, листая блокнот. – В порт пришел американский клипер, довольно впечатляющий на вид.

– Клиперы – это уже не новость.

– Думаю, да. Вот еще кое-что: в прибрежных водах замечена касатка.

– Как далеко в море?

– Пока я не смог выяснить.

– Ее заметили с берега?

– Нет.

Фрэнк покачал головой.

– Ну, тогда, – Грэхем снова порылся в записях, – вот, завтра ожидается прибытие парохода «Орион». Он станет пятым судном, пришедшим в Мельбурн по новому пути – через Суэцкий канал.

– Эрик, новостью был первый корабль, но никак не пятый.

В этот момент вошел рассыльный со стопкой оттисков. Пока Грэхем продолжал свой отчет, Фрэнк просматривал принесенные материалы.

– Тогда вот забавный сюжет. Группа благодарных завсегдатаев паба провожала официантку. Она направляется в Англию, и они, очевидно….

Но Фрэнк его не слушал. Первая заметка, подготовленная к печати, была о человеке, доставленном полицией из Куперз-Крик, том самом единственном выжившем участнике злополучной экспедиции 1871 года. Прежде чем его успели привезти в Мельбурн, он совершил самоубийство. Фрэнк даже выругался себе под нос от досады. Он собирался сделать из этого сюжета специальный выпуск: рассказ очевидца об экспедиции, начиная с выхода из Мельбурна, и далее описание всего пути, в том числе произошедшей резни, и заканчивая моментом, когда полиция обнаружила его среди аборигенов. Но теперь это было всего лишь короткое сообщение.

Эрик дошел до конца своего отчета и с огорчением сознавал, что заметке за его подписью, скорее всего, не суждено появиться в выпуске грядущего дня. Если бы можно было выжать что-либо стоящее из прихода американского клипера. В прошлом месяце, например, клипер доставил группу исследователей, намеревавшихся отправится на поиски Южного полюса. Единственное, что привез клипер из Америки, насколько удалось узнать Грэхему, было новое лакомство из сладкой кукурузы под названием «Крэкер Джек». Самому Эрику понравился сюжет о том, как постоянные посетители паба провожали свою любимую официантку. Хотя история мало подходила к разряду новостей, но ее отличал любопытный момент. Эта женщина оказалась способной рисовальщицей. На причале она делала наброски и раздавала их на память. Эрику тоже достался один. Он спросил, может ли она нарисовать премьер-министра колонии Виктории. Зарисовка получилась очень похожей и была выполнена с долей юмора.

– Так как, Фрэнк? – спросил Грэхем.

Но мысли Фрэнка были заняты уцелевшим участником экспедиции 1871 года. На сюжете рано ставить крест. Историю можно было представить как «написанную со слов…». Можно было договориться с одним из полицейских, чтобы он подтвердил, что все это рассказал сам бедняга, прежде чем лишить себя жизни. Фрэнк полагал, что в таком варианте история могла бы выйти даже лучше настоящих свидетельств, так как в нее можно было бы внести элемент творчества.