ХЗ. характер землянина - Оксана Демченко

Снова в душе выросла неприязнь к умному и спокойному идянину. Саид отстранился, мысленно отослав Ике отрицание общения. Помогло: дальше он брел один. Пока не увидел Гава, истошно скулящего, сочувствующего другу… Морф прыжком забрался на плечо и следующим движением скрутился в чалму, закрывая лоб, уши, затылок аж до седьмого позвонка. В габе сразу стало тише и уютнее. Переутомленное сознание обрело отдых. Стало посильно улыбаться: вон Бмыг, его уже впустили в габ, процедуры проверки гостя исчерпаны.

– Живой, – с облегчением выдохнул Бмыг, поддел Саида под локоть и потащил, навалив на плечо.

В тоне сказанного не был вопроса, но смысл несказанного читался. Саид и Гюль – два клона одной последовательности. Даже без телепатии и прочих сверхспособностей они связны плотнее, чем близнецы. Гибель или увечье одной «половинки» будет принята второй.

– Нет совсем, – виновато отозвался Саид, он действительно не ощущал ничего относительно сестры.

– Прекрасно, – Бмыг посветлел лицом. – Сейчас нет – это и есть да!

– Поговорили, называется, – проскрипел один из дрюккелей, после проверки катера провожающий гостя к его каюте.

Это был крупный инсект с полным инженерным набором оборудования и нанесенной на спину меткой ут-габнора. Именно он, – теперь Саид и не сомневался, – дважды соединял сознание с телепатом и хорошо опознавал Саида даже в лицо. Хотя прочие ошты трудно учились различать людей.

– Привет, Тикка, – зевнул Саид. – Второй раз спрашиваю, ты правда решил не уходить из габ-системы… после?

– Вам сюда, приятного отдыха. Второй раз игнорирую глупость людскую, – отрезал ошт и умчался.

Он, конечно, знал, что мысли от доу не спрятать и на удалении, равном размеру всего габа… Но убегал усердно. От мыслей и от себя. Саид кривовато, но заинтересованно, улыбался, глядя вслед. Ошт Тикка научился мысленно отделять себя от прочих в рюкле. Он порой дерзновенно полагал: у него есть право на мнение. Заразился он такой нетипичной для инсекта идеей от доу. Вряд ли дрюккели, поколение за поколением задействующие избранных людей в воспитании своего молодняка, готовы поделиться тайной глубины взаимного влияния сознаний. Признавая их право быть вне общего обсуждения, Саид тоже предпочел оставить наблюдения невысказанными.

– Билли? – Бмыг обозначил новый интерес.

– Ждем, – отозвался Саид.

Оба знали: Саид, после обнаружения блокировки в сознании Уильяма Вэйна, отправил прямое сообщение Огге. «На правах доу», – сказал он разъяренному Рыгу, когда тот примчался с пеной у рта и пустым для всякого сканирования и контроля «телом письма», содержащего лишь телепатическое приглашение. Огга, вот уж чего не ждали, на вызов ответил, пусть и через посредника. Дрюккель высокого ранга долго смотрел на собеседника, затем помялся и закрыл все глаза. После томительной паузы он проскрипел: проблема понятна, помощь будет оказана. Ждите…

Саид зевнул. Встряхнулся, жестом указал Бмыгу нужную каюту. В голове пыра змеями шевелились мысли. Саид их изучал, сдвинув набекрень морф-чалму. И реагировал на одни молчанием, а на другие…

– Рыг, прошу внести данные по гостю. Полный статус посла расы. И еще, тебе не понравится. Я обязан сопровождать опекуна до точки… контрольной, скажу так. Контрольной, вполне верное понятие.

Приняв сказанное, система связи габа довольно долго молчала. Рыг – и отсюда его яркое сознание читается в подробностях – сперва рычал от восторга, а затем ревел от бешенства: пыры, составляя группу для решения задачи, не ошибаются с адресацией. Значит, они установили нечто важное относительно потенциального врага, пока неведомого остальным. Это в понимании мурвра – уже победа. Но пыры пожелали втянуть в дело телепата, формально – он из их расы: ведь Гюль жена Бмыга и сестра Саида… Между тем, в отношении доу так много инструкций и все они такие категоричные, что отпускать его нельзя. Никуда! И это не может не бесить.

– Не возразят, – пообещал Бмыг. Он не слышал мыслей, но знал, как они движутся. – Рыг, я допускаю участие еще одного разумного в группе, будь он хоть сафаром, хоть трипсом. Но учти, три – наибольшая допустимая численность, так полагаем мы, пыры. Две доли суток – максимальный срок моего отдыха. Это официальное заявление. Координаты не укажу. Пока что они не получены.

В каюте Саид моргал, ощущая, что мысли гаснут в киселе переутомления – и свои, и чужие. Ика вон – недавно грубо отстраненное вовне, куда подальше, явилось, поразило телепата внезапностью визита. Впрочем, оно не читаемое. Опять. И невозмутимое.

– Мы обдумали, – сказало оно. – Мы говорили с габнором. Если вам встретится подобный нам, но нацеленный повелевать, ему предстоит простая работа в отношении вас. Третьим в группе будем мы. Да.

– Их тут сколько? – оживился Бмыг, озираясь.

– Бинарное сознание, а может и подсознание… надсознание, вбоксознание, – скривился Саид и попробовал избавиться от идянина еще раз: – Ика, вы слишком ценны для родной Иды.

– Мы для вас некомфортны в общении? Это допустимо. Даже естественно. Но мы сделали выбор. Мы не понимаем, как можно назначать цену за жизнь, тем более не понимаем, почему цена бывает разной, вы только что показали хрясам иное, ханноравный Саид. Жизнь есть искра, всякая искра неповторима. Мы будем оберегать вас. Вы будете оберегать нас. Разные способности, общая работа. – Ика дрогнуло уголками губ. – Не скажу, что цели общие. Мы пока не видим целей. Мы в смятении. Обязаны многим человеку Билли. Тоже важно.

– Лучше бы Яхгль явилась оберегать, – честно признал Саид.

– Она совершенно окончательно огорчила нас, – Ика покачало головой и всплеснуло гибкими руками. – Приняла предложение мурвров о временном статусе. Аморальное легкомыслие. В нынешних условиях тратить силы на капризы! Чужие капризы. Мы обладаем полноценным даром симпатии, двусторонним в активной форме. Она лишь дитя, дар ее неразвит. Хотите, мы скажем больше? Вы некомфортны для нас. Мы с вами взаимно нечитаемы в ряде форматов. Мы не понимаем, как вы могли отказаться от бинарности. Аморально. Но мы не меняем чужих правил и не позволяем менять своих.

Саид стравил зевок сквозь зубы. Он второй день не верил в свой индекс живучести. Так уставать – неприлично.

– Доля суток на сон, – велел Бмыг. Оглянулся, кивнул Ике. – Я слышал вас. Не буду делать глупостей и отказываться. Ждем на пирсе через две доли суток. И, знаете… мой воспитанник пацан и шалопай. Вы ему интересны, вы мне интересны и мы рады общению. Так что комфорт выстроим. Постепенно.

Ика кивнуло и сгинуло. Саид зевнул, рискуя вывихнуть челюсть. В глазах потемнело. Когда это прошло, он сидел в кресле и смотрел в упор на опекуна. Бмыг принимал разгрузку – полную, ведь из обморока телепат раскрывается, как сорванная с крепления пружина…

– Угм… – невнятно буркнул Бмыг, зажимая нос, чтобы не пачкать кровью костюм. – Даже так.

Сейчас он знал все или почти все, что накопилось в голове воспитанника. Боль, когда убивали Симу. Страх, когда стало ясно, что живущая в габе Сима – подделка. Отчаяние, когда пропала сестра. Надежду, не имеющую внятных оснований. Упрямство, требующее лечить Тьюитя и Билли. Чтобы не множить утраты и верить: худшее пройдет стороной, если отпихивать всеми силами.