Роковой поцелуй - Джорджетт Хейер

– Мисс Тавернер, – торжественным тоном изрек капитан Одли, – лучшего брата, чем Джулиан, и пожелать нельзя, и вообще он славный малый, но его прямой левой просто сокрушителен! Признаюсь вам откровенно – я даже не отважусь на это!

– Не совсем понимаю, что такое «прямой левой», но вы совершенно правы. Мы не должны брать его гнедых. А вот против того, что мы выгуляем его серых в яблоках, он, думаю, возражать не станет.

– В любом случае, он ничего не узнает, поскольку уехал в Лонгхэмптон. Так что, как говорится, en avant![90]

Упряжку серых в яблоках лошадей, которую вскоре неохотно подвел к крыльцу особняка грум, не выводили вот уже несколько дней, и поэтому благородные животные были свежими. Капитан Одли, окинув их взглядом знатока, заявил:

– Знаете, нам, пожалуй, лучше взять с собой Джонсона. Мисс Тавернер, вы всерьез полагаете, будто справитесь с ними, или давайте отправим их обратно и возьмем кабриолет?

– Кабриолет! Ни за что! Я уже управляла этой упряжкой и знаю: они прекрасно слушаются узды. Я постараюсь доставить вас обратно в целости и сохранности. Грума мы не берем.

– Да будет так! – бесшабашно заявил капитан. – В конце концов, одна здоровая рука у меня есть.

Впрочем, она ему не понадобилась. Мисс Тавернер в самом скором времени продемонстрировала все свое искусство, поэтому капитан, который еще никогда с ней не ездил и поначалу держался настороже, готовясь в любой момент перехватить у нее вожжи, вскоре расслабился и даже отпустил девушке комплимент, заявив, что она управляется с лошадьми не хуже самой Летти Лейд. Он говорил ей, куда править, стараясь держаться подальше от дороги на Лонгхэмптон, и надо же такому случиться, что на обратном пути в поместье они лицом к лицу столкнулись с графом.

Его светлость остановился на обочине, дабы обменяться несколькими словами с одним из своих фермеров-арендаторов, свесившись с седла своей гнедой кобылы. Джудит, первой заметив его на расстоянии около ста ярдов, испуганно охнула и воскликнула:

– Что же делать? Это ваш брат!

Капитан Одли с насмешливым любопытством взглянул на нее.

– Подумать только! Кажется, вы хотите повернуть и умчаться куда глаза глядят!

– Вздор! – заявила в ответ мисс Тавернер, выпрямляясь на облучке. – В конце концов, вся вина лежит на вас.

– Но у меня только одна рука. Мне требуется ваша помощь и защита.

– Не говорите глупостей! Десять к одному – он не станет устраивать сцену.

– Мне бы ваш оптимизм. Давайте лучше отвернемся и будем надеяться, что он нас не узнает.

– Чтобы мужчина да не узнал собственных лошадей! – презрительно заявила мисс Тавернер. – А, вы смеетесь надо мной! Ваше поведение отвратительно!

Заслышав стук копыт, граф поднял голову и небрежно взглянул в их сторону. Он как раз собирался справиться о здоровье семьи арендатора, но разом оборвал себя на полуслове. Фермер, проследив за его взглядом, удивленно воскликнул:

– Это же серые в яблоках лошадки вашей светлости, или я очень сильно ошибаюсь!

– Вы не ошибаетесь, – мрачно подтвердил граф и развернул свою кобылу поперек дороги.

Мисс Тавернер, наблюдая за его маневрами, сказала:

– Ну вот, видите! Теперь нам придется остановиться.

– Не вижу в том необходимости. Отпустите вожжи, задавите его, и дело с концом.

Мисс Тавернер метнула на капитана взгляд, исполненный жгучего презрения, и натянула вожжи, останавливая лошадей. Еще через минуту коляска замерла рядом с графом, и мисс Тавернер взглянула на него своими ярко-синими глазами, в которых вызов смешался с мольбой о прощении.

– Я везу вашего брата на прогулку, лорд Уорт, – сказала она.

– Вижу, – ответил граф. – Очень любезно с вашей стороны остановиться, дабы поприветствовать меня, но я не смею вас задерживать.

Мисс Тавернер с сомнением воззрилась на него.

– Пожалуй, вы удивлены, но…

– Ничуть, – прервал ее граф. – Единственное, чему я удивляюсь, так это тому, что вы не взяли моих гнедых.

– Я бы с радостью, – огорченно призналась мисс Тавернер, – но капитан Одли заявил, что не отважится на это, да я и сама знаю, что не могу так поступить без вашего позволения. Если мы заслужили ваше неудовольствие, я приношу извинения. Капитан Одли, вы ведете себя отвратительно, сидя рядом и смеясь, при этом не сказав ни слова в мою защиту!

– Уверяю вас, брат и слушать не стал бы мои объяснения с подобной снисходительностью, – заявил капитан, в глазах которого плясали смешинки.

Мисс Тавернер вновь переключила внимание на графа.

– Я надеюсь, вы не слишком рассердились, сэр?

– Дорогая моя мисс Тавернер, я вообще не сержусь на вас, за исключением одной вещи. Мои лошади в полном вашем распоряжении, но почему рядом с вами нет никого, кроме этого однорукого оболтуса? Если с вами что-нибудь случится, что отнюдь не исключено, он не сможет прийти вам на помощь.

– О, если это все, – парировала Джудит, – то вы должны знать: я привыкла ездить одна. Мой отец ничуть не возражал против этого.

– Ваш отец, – возразил граф, – никогда не видел вас управляющей одной из моих упряжек.

– Совершенно верно, – согласилась Джудит. – Но что же теперь делать? Вы сами поведете лошадей в поводу, или же капитан Одли сойдет на землю и поведет в поводу вашу кобылу?

– Капитан Одли просит позволения сообщить мисс Тавернер, что он скорее умрет, нежели согласится на это!

– Поезжайте дальше… Клоринда! – распорядился граф, и по губам его скользнула легкая улыбка.

Она поклонилась, упряжка сорвалась с места и легкой рысью помчалась по дороге. Граф долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, после чего перевел взгляд на своего арендатора. Дела задержали его ненадолго, обратно он поехал прямо через поля и вернулся в поместье как раз в тот момент, когда мисс Тавернер поднималась по лестнице, чтобы сменить свой наряд для верховой езды на муслиновое платье. Оглянувшись на него, она лукаво поинтересовалась:

– Мне даровано прощение, лорд Уорт? Или вы внесли меня в свой черный список?

Подойдя к лестнице, он поднялся наверх и медленно зашагал рядом с ней по галерее. – Вы будете разочарованы, если я скажу, что вам не удалось разозлить меня, мисс Тавернер.

– Однако! У вас очень странные представления о моем характере. Очевидно, вы полагаете меня ужасающе злонравной.

– Я думаю, вы… – Он умолк, но через несколько мгновений продолжил, хотя и более сдержанно: – Думаю, вы получаете наслаждение от пикировки со мной.

– По вашим словам, у меня отвратительный нрав. Но я решительно протестую. Во всех наших ссорах виновны вы и только вы.