Мисс Питт, или Ваша личная заноза - Ардмир Мари

Да, это была хорошая новость.

– И хотя вы отказались от платьев, предоставленных вам моей матерью, я взял на себя смелость заказать вам новый гардероб… – Тут он увидел конфеты и, довольный, подтянул к себе всю коробку.

А это – плохая…

– Правда, немного отличный от вашего прежнего, – явный намек на мои домашние наряды с рюшами в деревенский цветочек, – но… Сами увидите. Первые платья пришлют уже сегодня, остальное Николас доставит к концу недели. – Вайзер занял ближайшее кресло и со вздохом облегчения вытянул ноги.

Я же продолжала вдыхать аромат цветов и тихо радоваться жизни и этому дню, пусть и дождливому, но счастливому. У меня есть поклонник, достойный своих восьмидесяти пяти баллов. И глаза у него красивые, и волосы, и руки, а еще ухаживания и много чего другого! Хоть и не вспомнить – чего, но точно много.

– И вот еще… этот менеджер из отдела обеспечения рвется к вам, чтобы принести извинения. Слышите?

– Угу…

Какой менеджер? Какого обеспечения? Я совсем не понимаю, о ком речь. Да и важен ли этот кто-то, когда в моих руках такой букет?

Вайзер съел еще несколько конфет, запил их кофе и, задумавшись, произнес:

– Как по мне, его бы надо без рекомендаций уволить. Что скажете, мисс Питт? – Молчу, выдыхаю, наслаждаюсь тягучим мгновением. – Евгения? Евгешка!

– М-м-м? – Я забыла, о чем Альхар Эбенитович говорил, и теперь бестолково смотрела на чем-то недовольного босса.

– Все ясно, – молвил он, поднялся и закинул в рот последнюю конфету. – Что ж, было вкусно, так и передайте Ронигану. Кофе можете оставить себе, а вот розы придется вынести.

Хотела спросить: «Почему?!», но начальству для понимания вопроса хватило и гневного взгляда.

– Потому что! – Бессовестный вампир отобрал букет, чтобы с ехидной улыбкой поинтересоваться: – Мисс Питт, что вы знаете о нагах?

– Что у них возможен лишь один брак – по любви и до гроба… – ответила с улыбкой, не отрывая взгляда от цветов. Тридцать одна темно-красная роза, определенно какой-то знак.

«Осталось уточнить, до чьего именно гроба», – прошипел босс, но тему развивать не стал. – Скажите, а о скольких таких браках вам доподлинно известно?

– О десяти, все в высшей знати, самый долгий – у их правителей! – вспомнила я новостные сводки о близлежащем королевстве и томно вздохнула: – Ах, какая у них любовь!

– У них да, любовь. Но заметьте, браков всего десяток, а нагов свыше миллиона. Вам это ни о чем не говорит?

– О том, что более трехсот тысяч совершеннолетних нагов свободны!

– О том, что они весьма успешно плодятся без браков и любви, – ответили мне веско и потребовали: – Евгения, прекратите улыбаться, иначе я решу, что на цветах был настоящий приворот, а не его отголоски.

Опаньки! С тоской посмотрела на отобранный букет, затем – на пустую коробку конфет. Значит, босс съел их целенаправленно? Даже обидно стало: что ж он розами не перекусил! Или оставил их для Грини?

– Да сколько можно опекать?! – вспыхнула праведным гневом. – Исходя из ваших же слов, у меня до среды аллергия на привороты.

– Рониган мог ее обойти. Он куда более опасен и ядовит, чем ваш голубой.

– Да? И откуда у нага яд? Он же не гадюка.

Я шагнула к боссу с воинственным намерением отобрать букет.

– Скопился за двести лет жизни, – ответили мне и, разгадав маневр, спрятали цветы за спину.

– И все еще свободен? – искренне удивилась я, сделав очередной шаг. – Так это замечательно!

– Почему?

– Потому что теперь я могу не беспокоиться о приличиях и спокойно принимать его подарки, – произнесла, утыкаясь в грудь босса и почти обнимая его в попытке дотянуться до роз. И только сейчас вспомнила, что получить букет можно иначе, попросту отдав приказ ленте, что его связывает.

«Немыслимо!» – зашипел Вайзер. Судя по голосу, глаза его стремительно наливались красным. Я подняла серьезный взгляд на начальство.

– Босс, перестаньте. Это уже не смешно.

– То есть, – он выжидательно прищурился, – вы не принимаете ухаживания Ронигана всерьез?

– Пока нет…

Тут мне с видимым облегчением вернули розы.

– Но ваши слова несколько стимулируют.

– Какие? – спросил гений так, словно бы мысленно уже зарекся их произносить, и в этот самый миг дверь с грохотом открылась.

– Альхар!

«Довилль… – прошипел босс, а в следующее мгновение Вайзер, я и букет самым непостижимым образом оказались в мастерской у окна, откуда даже сквозь плотную стену дождя открывался прекрасный вид на приемную и мокрую рыжую гостью. Передвигаясь на съемных роликах, она уперто толкала перед собой тележку с громоздким, явно тяжелым аппаратом, и непрестанно звала гения, отчего оный морщился и крепче сжимал руки на моих плечах. Того глядишь, синяки наставит.

– Босс, вы сбежали, спасая свою шкуру? – удивилась я, аккуратно высвобождаясь из его тисков.

– Скорее спасая вас.

– От нее?

– Представьте себе, – хмыкнул он и цветасто ругнулся, потому что до нас долетело приглушенное и крайне эмоциональное: «Вайзер, немедленно вернись! Ты здесь, и мне это известно…»

– И с чего бы ей знать? – задумчиво произнес вампир.

– Ваш мокрый плащ, моя теплая чашка из-под кофе, – легко перечислила я улики. – Ах да, еще папки, оставленные вами на столе. Кажется, среди них были сегодняшние газеты, так что немудрено.

– Спасибо, мисс Питт, – пробурчало начальство и уверенно отстранило меня от окна. – Что ж, если это все доказательства, мы вполне можем переждать ее уход.

– А с чего вы взяли, что она вскоре уйдет? – несказанно удивилась я. – По-моему, она намерена ждать бесконечно.

Словно подтверждая мои слова, гостья сняла мокрый плащ и ролики, заняла кресло у стола и мстительно произнесла в пустоту:

– Альхар, ты простил графиню Верскую, поэтому я не уйду, не надейся! А решишь переждать, я в твоей мастерской все вверх дном переверну… и в этой, и в той. – Явный намек на секретную, а следом за ним и неприкрытая угроза: – Ты знаешь, я умею.

«Твою мать! – босс застыл и прикрыл на мгновение глаза. – Корри никогда не умела держать язык за зубами, это да… Но с чего она взяла, что прощена?! И ведь ни словом, ни жестом…»

– Странные у вас представления о жестах, босс. – Я припомнила их встречу с Верской и ее «гончей» по кличке Шупс и не смогла сдержать смешок. – Вы же ее поцеловали.

– Я?! – Кажется, это заявление его до глубины души потрясло и возмутило. – Да я отбивался от нее, как мог!

– И в процессе стерли у графини помаду? Интересная версия.

– Рукавом задел. И это совсем не повод помогать остальным, – заявил он веско. С тоской покосился в сторону приемной, затем на меня, после – опять вниз и с едва заметным огоньком надежды спросил: – Скажите, а вам хватит сил отсюда отдать приказ, ну, скажем, той тележке?