Огни на Эльбе - Мириам Георг

Она оставила эту реплику без ответа.

– Если Зеда понесет его в стирку, она обязательно заметит пятна!

– Что ж, тебе придется позаботиться о ее молчании, – твердо сказал Йо. – Это не сложно: достаточно одной монетке поменять владельца…

– Заставить ее рисковать местом! – запротестовала Лили. – Кроме того, она никогда и ни за что не возьмет взятку.

Йо кивнул с понимающим видом, мысленно посмеиваясь над ее наивностью. Сам он был уверен, что в Гамбурге уж точно не найти горничной, которую нельзя было бы подкупить.

– Тогда нам остается только надеяться, что родители ничего не заметят, – вздохнул он.

Лили промолчала, но по ее лицу было видно, что она не питает иллюзий на этот счет.

Глава 13

В последующие недели от Йо почти не было вестей. Разве что Эмма как-то перед занятиями сообщила Лили, что Карл чувствует себя хорошо и что хотя мальчик все еще очень слаб, признаков болезни у него нет. Лили очень хотелось навестить Карла, но родители насторожились после того, как она вернулась домой в грязном платье. Она, конечно, сочинила целую историю в свое оправдание, но так и не сумела развеять их подозрений – даже зашел разговор о новой гувернантке. Поэтому Лили не хотела рисковать, и их общение с Йо свелось к кратким устным посланиям, которые она передавала ему через Эмму, навещавшую Болтенов каждый вечер, чтобы обработать рану Карла. От подруги она узнала, что Йо временно вернулся в квартиру матери и спал на полу у кровати брата – на случай, если мальчику что-то понадобится.

– Скажи ему, что я бы с радостью приехала, но родители не пускают, – пожаловалась Лили подруге однажды утром. – Я хотела улизнуть из дома ночью, но потом подумала, что Карлу от этого навряд ли станет легче.

Эмма улыбнулась.

– Да, явившись к ним среди ночи, ты только напугаешь мальчишку. Не бери в голову, Лили, Йо все понимает!

Конечно, он понимал, но это не избавляло Лили от гнетущего чувства собственной ненужности. Она страшно завидовала Эмме, которая могла делать что хочет, ходить куда хочет и никому не давать отчета.

– Почему мне не дают самой решать, когда и чем заниматься? – сетовала она. – Я уже не маленькая!

– Боюсь, до тех пор, пока ты живешь с ними, придется играть по их правилам, – сказала Эмма, вздыхая.

– Да. А потом по правилам мужа… – добавила Лили. Мысль о том, что всю оставшуюся жизнь она будет зависеть от воли Генри, внезапно наполнила Лили ощущением беспомощности почти удушающей.

Эмма, поймав затравленный взгляд подруги, попыталась ее урезонить:

– Пойми, девушка из такой уважаемой семьи, как твоя, не может слоняться по трущобам. Вспомни, на что было похоже твое красивое платье! Ты выглядела словно кухарка, которая только что разделала петуха!

– А ты будто нет?

– Я – совсем другое дело, Лили!

– Но почему?

– Хотя моя семья и богата, мы давно устранились от общественной жизни. Для общества мы все равно что невидимки, кто станет интересоваться одинокой вдовой и ее чудачкой-дочерью? Кроме того, я врач. И я старше тебя!

– Да-да, – закатила глаза Лили. Она не желала в очередной раз все это выслушивать.

Вскоре Лили нашла неожиданную союзницу в лице старой Герды Линдман. Когда Герда приехала к ним с визитом и девушка рассказала ей за чаем о профессии Эммы и о том, что подруга пользовалась свободами, в которых самой Лили было отказано, Герда вдруг ободрила ее:

– Дай им время, деточка. Людям непросто свыкнуться с переменами. Но однажды им придется смириться, что женщины сегодня думают и ведут себя иначе.

Лили, не ожидавшая такого ответа, в изумлении посмотрела на Герду. Бабушка, сидевшая с ними за столом, строго нахмурилась.

– Что ты опять болтаешь?

Лили знала, что Китти пришла бы в ярость, если бы что-то подобное сказала ее внучка, но от старой подруги она лишь отмахнулась, как от надоедливой мухи.

– Конечно, есть безнадежные случаи, – усмехнулась Герда, кладя себе на тарелку еще один кусок пирога. Она ничуть не боялась Китти, и Лили восхищалась ею за это. – Я с интересом слежу за тем, что происходит в Англии. Там эта дискуссия началась гораздо раньше, чем здесь, но вот увидишь, Китти, скоро она придет и к нам.

– Бога ради, – проворчала бабушка.

– Они не требуют невозможного. Они всего лишь хотят иметь право голоса, возможность самостоятельно выбирать свой путь. Разве это не любопытно?

Лили удивилась, что Герда говорит «они», а не «мы», но прежде чем она смогла спросить ее об этом, встряла бабушка:

– Это все происки коммунистов, вот что я скажу! – строго объявила она.

– Но Китти, разве не чистое безумие, что мужья определяют каждый аспект нашей жизни? – с иронией спросила Герда. – Хорошо, что я с самого начала дала Уилфреду понять, куда он может отправиться, если позволит себе такие замашки.

– Ты всегда была странной, Герда, – ответила бабушка.

– А ты всегда была дурой! – нежно возразила ей Герда, и бабушка невольно улыбнулась.

Возможно, именно поэтому Лили набралась смелости сказать:

– Я думаю, неправильно, что закон дает мужу столько власти.

От бабушкиной улыбки не осталось и следа. Резко хлопнув рукой по столу, она строго отчеканила:

– Лили Карстен, чтобы я больше этого не слышала! Где твои манеры?

– Я лишь хочу сказать…

– Нечего, можешь даже не начинать. Разве вас не учат на курсах, как должна вести себя дама?

– Не надо так волноваться, дорогая. Лили просто сказала вслух то, о чем думают многие из нас! – заступилась за нее Герда.

Китти, казалось, не верила своим ушам.

– Вот что ты болтаешь? – бушевала она. – Никто так не думает! Куда бы это нас завело? Может, вы обе еще пойдете работать? Или наденете штаны?

Лили тяжело вздохнула.

– Не волнуйся, бабушка!

Переубеждать Китти не было смысла, равно как и искать у нее понимания. Лили подумала, что так она скорее доведет бабушку до инфаркта.

Герда молча пила свой чай, но, встретившись с ней взглядом, Лили вдруг увидела, как старая подруга бабушки заговорщицки подмигнула ей из-за чашки.

* * *

– Видишь вон то огромное здание в районе Дальманкая? – спросил Йо. Лили проследила взглядом за его пальцем, указывавшим на другой берег реки. – Это Кайшпайхер А, его также называют Кайзершпайхер, «императорское хранилище», потому что это самый большой склад в городе. Девятнадцать тысяч квадратных метров – шутка ли! Это единственное хранилище во всем Гамбурге, построенное у самой воды. Тридцать метров в высоту, представляешь? В основном, там хранятся кофе и какао. У них самые современные краны –