Здесь покоится Дэниел Тейт - Кристин Террилл

– В задницу это все, – сказал он. – Уезжаем.

Мы пошли обратно к машине, и я прикрывал лицо руками, пока мы не отъехали от школы.

* * *

Мы вернулись домой, и, поскольку возле дома стояла только машина Джессики, не пришлось даже никому объяснять, почему мы не в школе. Рен прислала смс – узнать, как я, и я отправил ей код ворот и пригласил в гости вечером. А пока мы с Николасом заперлись у него в комнате и стали обсуждать все, что нам удалось разузнать, поскольку с расследованием теперь следовало поторопиться. Рассуждали мы недолго. Улик было всего ничего. Дэнни исчез внезапно, был – и нет.

Утром в субботу, когда Дэнни пропал, он завтракал со всей семьей, исключая Роберта, который уехал по делам в Пало-Альто еще в четверг, и Николаса, который остался ночевать у друга и там же провел почти весь день. Дэнни сказал Джессике, что поедет на велосипеде к своему другу Эндрю. Няня взяла выходной, поэтому Джессика сама повезла Миа к врачу и еще заехала кое по каким делам, что ФБР потом проверило и подтвердило. Патрик и Лекс были с друзьями, и их алиби тоже подтвердило несколько человек. Все их передвижения до того момента, пока Джессика позвонила в полицию и сообщила, что Дэнни пропал, были отслежены.

Какая-то часть из этой истории явно выпадала, но через столько лет ее уже трудно было восстановить.

– Это невозможно, – сказал Николас. – Если уж ФБР не может в этом разобраться, с чего мы взяли, что мы сможем?

– Гордыня? – сказал я – Хюбрис, как говорили греки.

Николас рассмеялся по-своему – не по-настоящему, а так, фыркнул. Это можно было принять и за насмешку, и за веселое удивление.

– Нахватался от мистера Вона.

– Он умеет вдохновлять, – серьезно подтвердил я, и Николас улыбнулся, на этот раз по-настоящему.

Вдруг внизу послышались сердитые крики. Мы переглянулись, вскочили, Николас запихал бумаги под кровать, и мы выскочили из комнаты. Остановились на лестничной площадке и выглянули сверху в прихожую. Должно быть, пока мы работали, Лекс успела вернуться домой. Теперь они с Джессикой стояли где-то внизу и ругались.

– …мне, что делать. Я все-таки мать, Алексис!

– Ну так веди себя как мать хоть раз в жизни! Ты нам нужна. Подумай о Миа, она же еще маленькая совсем. А если кто-нибудь заметит, что ты без конца туда ездишь, что тогда будет с нами со всеми?

Голос Джессики стал тише – не настолько, чтобы его нельзя было расслышать, но слов мы не разбирали. Ответ Лекс тоже был неразборчивым. Потом Джессика прошла по коридору к двери.

– Нужно ехать за ней, – сказал Николас.

– Прямо сейчас? – Это было в наших планах, но что-то они стали реализоваться слишком быстро на мой вкус.

– Конечно, сейчас, – ответил он. – Ты же слышал, что сказала Лекс. Может быть, это что-то важное.

Николас сбегал к себе, взял ключи, и мы спустились вниз. Выскользнули за дверь так, чтобы Лекс не услышала, потом, пригибаясь под окнами, откуда нас могли увидеть, пробежали вдоль всего дома до гаража, где Николас оставил машину. Отъехав от дома, Николас сразу дал газ, и, когда мы подъехали к воротам, отделявшим Хидден-Хиллз от остального мира, то увидели впереди внедорожник Джессики. На безопасном расстоянии Николас двинулся за ней до автострады, где она свернула в восточном направлении.

Так мы ехали целый час, и в зеркале заднего вида уже было видно, как солнце садится.

Николас с досадой откинулся назад, стукнувшись затылком о подголовник кресла.

– Что за черт? Что она делает?

– А она не заметила, что мы за ней едем? – спросил я.

– Как она заметит? Мы от нее за сто метров, а черных BMW в Южной Калифорнии девять миллиардов. Может быть, она послушалась Лекс и не поехала туда, куда собиралась. Может, просто любит кататься, как тебе говорила.

– По автостраде?

У Николаса зазвонил телефон, и на компьютерной панели автомобиля высветилось: «Ашер». Николас нахмурился, но ответил:

– Привет, знаешь, я сейчас не могу…

Но Ашер его опередил.

– Может, заедешь? – спросил он. Его голос было слышно на весь салон. – Я тут как раз самый страшный ужастик нашел на Нетфликсе.

– Не могу, – сказал Николас.

– Свидание?

– У нас с Дэнни кое-какие дела.

– Опять? Что это за дела такие у вас завелись?

Николас оглянулся на меня.

– Аш…

– Пару недель назад вы друг с другом почти не разговаривали, а теперь на пару школу прогуливаете и вообще не разлей вода. Это здорово, я ничего не говорю, но что случилось-то?

Николас вздохнул.

– Просто решил, что пора постараться.

– Врешь! Господи, ты же врать-то совсем не умеешь!

Я усмехнулся, и Николас обжег меня сердитым взглядом.

– Я тебе перезвоню, ладно? – сказал он и уже занес палец над красной кнопкой.

– Ладно-ладно, брехун! Я тебя люблю!

Николас нажал на кнопку, и в машине стало тихо. Он снова сердито посмотрел на меня, и я постарался подавить улыбку.

– Ничего смешного, – сказал Николас. – Терпеть не могу что-то от него скрывать.

– Так зачем скрываешь?

– Просто… Ни к чему вмешивать его в семейные дела, – ответил Николас. – Он понимает.

– Давно вы встречаетесь? – спросил я.

– Два с половиной года.

Я заморгал.

– Вот это да.

Угол рта у него дрогнул в улыбке.

– Да, это обычная реакция.

– Это что же, выходит, с пятнадцати лет? И с тех пор не расставались?

Он кивнул.

– Он видел во мне все самое худшее, и это его пока не оттолкнуло.

Эти слова затронули у меня что-то глубоко в душе, и я знал, что это чувство теперь нескоро пройдет.

– Это… здорово, должно быть.

– Во всяком случае, делается не так страшно жить в этом мире.

Я отвернулся и стал смотреть в окно. Как повернулась бы моя жизнь, если бы у меня было что-то такое в мои пятнадцать? В школе я был изгоем, почти ни с кем даже не разговаривал. Чаще всего просто сидел за школой, смотрел, как листья падают с деревьев, и ждал звонка. Что изменилось бы, если бы мне было с кем ходить вместе на переменах, было к кому прибежать, когда страшно дома? Может, тогда я не бросил бы школу в шестнадцать лет, не убежал бы из дома и не очутился бы здесь – без имени и без собственного прошлого.

Я стал представлять себе лицо этого воображаемого кого-то, и это было лицо Рен.

Николас ткнул меня в плечо:

– Эй, гляди.

Я повернул голову и увидел, что он показывает вперед. Джессика свернула с автострады.