Багровый океан - Алеш Обровски

Он молчал. Та же каюта, те же ржавые стены, заляпанное зеркало, раковина и скрипучая кушетка, прочность которой они так и не рискнули испытать.

– Я боялась за тебя.

– Да. Я знаю… – рассеянно ответил он, вспомнив все свои скитания.

Хьюстон попытался сесть. Руки, ноги вроде целы, но боль в грудной клетке мешает нормально дышать. Похоже, пара ребер все же сломаны, а может, и больше.

Он обнял Дарну.

Теперь в его жизни появилась цель – выжить. Впрочем, таковой она была и раньше, но сейчас обрела совершенно другой смысл – пережить все последующие задания Эткинсона и спастись самому. Спастись, чтобы увезти эту женщину из этого мира и начать с ней совершенно другую, новую жизнь. Создать семью, завести детей…

Джим Эткинсон, его «работодатель», сейчас, как бы странно это ни звучало, представлял наибольшую проблему и опасность.

Не было сомнений в том, что Федерация в лице Джима попытается устранить Хьюстона впоследствии, чтобы замести все следы и свою причастность к разжиганию войны. Самым простым способом уйти от Эткинсона и его агентов, было убить его, потом убраться с планеты. Последнее казалось гораздо сложнее. Если Хьюстон мог выбраться из этого, пропитанного зеленью мира, прибегнув к своим способностям, то Дарна даром маскировки не обладала, а бежать без девушки он не хотел, да и попросту не мог.

Тем не менее, побег, каким бы трудным он ни казался, предстояло воплотить. И сейчас, когда Дарна была рядом, Хэнс не боялся трудностей и верил, что у них все получится.

В этот момент дверь открылась, и вошел Джим.

– Хьюстон! Я же просил… – выпалил он с порога, видя их объятия. – Так, иди отсюда, – он указал Дарне на дверь. – Давай, давай. Любовь будете крутить после войны.

Подождав, пока она выйдет, он произнес.

– Я прекрасно понимаю: ты… самец, она – самка, гормоны плещут через край, но я тебя умоляю, никаких серьезных отношений. Все эти шуры-муры могут повлиять на тебя и твою осознанность. Я не хочу, чтобы ты провалил задание или, не дай бог, погиб, только потому, что думал о какой-то там девке.

– Отстань, – отмахнулся Хэнс. – Я разберусь со своей жизнью сам.

– Тем не менее, я настаиваю. Хотите трахаться, ради бога, только не привыкай к ней. Не позволяй ей занимать твои мозги.

– Я учту это.

Хьюстон понимал опасения Джима, но не понимал то равнодушие «экипажа» платформы, с каким относились все эти здоровые с виду мужики к единственной на «борту» женщине.

– Прости, что не даю тебе отлежаться, Хэнс, – произнес Эткинсон, – но есть дело, не требующее отлагательств. К тому же оно не вызовет у тебя особых трудностей. Я уверен.

Джим бросил взгляд на приоткрытую дверь.

– Так, идем ко мне. Обсудим все там.

Он вышел в коридор, Хэнс поплелся следом. Они пошли знакомой дорогой. На переходе между палубами им встретилась Дарна, вид у нее был взволнованный.

– Джим, он еще слишком слаб, – взмолилась она, заметив их и поняв, куда они направляются.

– Ничего, разомнется, – отмахнулся Эткинсон, не сбавляя шага.

У Хэнса возникла шальная мысль – устроить побег прямо сейчас. Убить Эткинсона, спрятать труп и, «натянув» его внешность, спокойно покинуть платформу. К тому времени как его кинутся искать, они с Дарной будут уже далеко.

Конечно, ничто не помешает приспешникам Джима дать команду в космопорты задержать все взлеты до полной проверки – все-таки они действуют от лица Федерации, но также и Хьюстону ничего не помешает отсидеться где-нибудь, а потом угнать транспорт самостоятельно.

Это могло сработать. Пусть у Хэнса и не было четкого плана действий, но он привык импровизировать, и пока это ему удавалось. С другой стороны, здесь он рисковал не только своей шкурой.

Нет, все же надо подумать еще. Хотя бы до тех пор, пока они не доберутся до кабинета Джима.

Внутри помещения на одиноком стуле у окна сидел лейтенант Эдисон. Хьюстон, подумывающий о том, чтобы сломать своему «работодателю» шею прямо сейчас, решил отложить это на потом, когда лейтенанта не будет поблизости. В его состоянии вступать в открытую конфронтацию с двумя противниками было равноценно самоубийству.

Раньше Эдисон не присутствовал во время брифингов. И сейчас Джим, судя по всему, не собирался отправлять его за дверь. Может, он осознавал степень опасности, исходящую от Хьюстона, и пригласил лейтенанта в качестве подстраховки? А может, Эдисон был всегда где-то поблизости, просто Хэнс не замечал его. В любом случае Хьюстону не нравилось его присутствие. Но кто он такой, чтобы спорить.

Эткинсон сел на край стола.

– Это последнее задание, Хэнс, – произнес он, внимательно следя за реакцией Хьюстона.

– Я должен прыгать от счастья? – спросил Хэнс, заметив это.

– Почему нет, – спросил тот, нисколько не смутившись. – Скоро все кончится. Шестеренки снова крутятся. Паркер разошелся настолько, что переборщил с бомбардировкой и вызвал извержение вулкана…

– Извержение было спланировано, – сказал Хьюстон, чувствуя, как силы постепенно возвращаются к нему вместе со злобой.

Джим усмехнулся в ответ.

– Как он мог это спланировать, интересно? – произнес он с улыбкой. – Тут не надо быть геологом, все и так ясно – чтобы разбудить молчавший, возможно не одну тысячу лет вулкан, надо разгрузить весь флот в его потухшее жерло. И то этого будет недостаточно. Здесь мы имеем дело с элементарной случайностью.

– Факты говорят об обратном.

– Факты говорят о внезапном природном явлении, которое подстегнула бомбардировка. Пакркер, я думаю, был не менее удивлен, чем все эхирское Сообщество. К тому же мы потеряли космопорт, а уж это точно не могло быть частью плана.

– У флота есть ядерные боеголовки, – пояснил Хэнс. – Такая штука с фрактурной оболочкой, разогнанная с орбиты пробьет…

– Стоп, – прервал его Джим. – Не продолжай, – он потер ладонями лицо.

Повисла долгая и неуютная тишина. Эткинсон как-то сразу изменился в лице и стал нервно барабанить пальцами по столу. Затем он попросил Хьюстона выйти.

Они долго и оживленно спорили с лейтенантом, но как Хэнс ни прислушивался, он не мог понять сути разговора. Металлическая дверь со штурвалом сильно искажала звуки, и порой Хьюстону казалось, что собеседники говорят на каком-то «тарабарском» наречии.

Спустя некоторое время Джим пригласил его войти.

– Это достоверная информация? – спроси он.

– Я думал, ты знаешь. Ты ведь у нас глава секретной службы, – не удержался от сарказма Хэнс.

Джим зло посмотрел на него. Казалось, Эткинсон был расстроен и испуган одновременно. Словно планета и вся ее экосистема принадлежали ему, и он переживал за нее как за свою собственность.