Падшие ангелы Мультиверсума - Леонид Алехин

– Это не похоже на обычные места паломничества на Дне, – сказал Глеб Егору. – Маловато помпы.

– Сюда не приходят для поклонения, – серьезно ответил Сын. – Оракулу не молятся, и подношения ему не нужны. Он может дать истолкование, реже совет. Но обычно он молчит.

– Надеюсь, для нас он сделает исключение, – угрожающе пробормотал Антон, и Глеб ткнул его в бок. Они были не в том положении, чтобы потрясать кулаками. Особенно перед этими ребятами с повадками опытных и не размышляющих долго убийц.

– Входите, – сказал им брат Егор, останавливаясь перед низким и темным дверным проемом. – Оракул ждет вас.

– А ты? – спросил Глеб, пропуская Антона вперед.

– Я? – Сын невесело усмехнулся, – Моя судьба мне уже известна, рыцарь.

Пожав плечами, Глеб шагнул вслед за хакером.

(Внутри оказалось сумрачно и тесно, спертый воздух был наполнен запахом электричества, пластика и горелой изоляции. И пыли. Пыли было так много, что Антон, лишенный удовольствия иметь вживленные фильтры, чихал без остановки, утирая рукой слезящиеся глаза и сгибаясь пополам. – Будьте здоровы, – сказал голос откуда-то со стороны. – Извините за грязь, мне-то она не мешает, а убирать сюда ходят редко. Боятся навредить.

Вспыхнули лампы разной степени тусклости (частью от старости, частью от недостатка питания, частью все от той же пыли), и стало ясно, чему деликатные Сыновья боятся навредить. Храм Оракула оказался целиком заполнен старой и разваливающейся на вид техникой; немыслимо древними процессорными блоками, мониторами, сканерами. Всему этому хламу было не меньше полувека. Его полуразобранные внутренности были с примитивным бесстыдством обнажены и сплетены между собой толстыми мотками проводов, местами оголенных и покрывшихся налетом всякой дряни.

Увидев прямо перед собой монитор «Sony», который был старше его на пятнадцать лет, Антон от удивления даже перестал чихать.

– Bay! – сказал он, блуждая взглядом по помещению. – Вот это да! Интересно, хоть что-то из этого работает?

– Работает все, – с достоинством отозвался голос. – То, что перегорает окончательно и не подлежит восстановлению, сразу оказывается на свалке.

«На свалке? А это тогда что?» – хотел спросить Антон, но передумал. Оракул мог оказаться безобидным, выжившим из ума собирателем мусора, но его ближайшие ученики если и были сумасшедшими, то отнюдь не безобидными.

– Простите, – сказал Глеб с удивлением. – Но где вы?

Его сканеры, шаря среди нагромождений электронного антиквариата, отказывались обнаружить что-то живое. Неужели сбоили из-за интерференции полей?

– Пожалуйста, идите направо, – попросил голос. – Там будет небольшой проход, вам по нему до конца.

Нельзя сказать, что у Глеба не возникли догадки. Возникли. Но на полное понимание его сразу не хватило. Оставались еще вещи, которые он трезво относил к разряду бредовых слухов.

Как оказалось, зря.

– Отвечая на твой вопрос, Глеб, в этом ящике я повсюду, – раздался голос из пары динамиков. Витой кабель соединял их со звуковой платой «Yamaha», торчащей из раскрытого корпуса. – Но беседуют обычно со мной здесь.

Здесь – это на небольшом пятачке, где на полу валяются два пенопластовых сиденья-подушки и стоит «башня» без кожуха, ощетинившаяся разнообразной периферией. На специальной подставке «глаза» – две цифровые видеокамеры и «уши» – направленный в сторону сиденьев микрофон. Еще здесь есть старый лазерный принтер «Epson» с вложенной пачкой бумаги и мигающим огоньком готовности.

– Это… это и есть Оракул? – с глупым видом спросил Антон.

В динамиках хихикнуло.

– Оракул – это я, – сообщил электронный голос. – А то, что вы видите, – это его, мое, так сказать, материальное воплощение. Согласитесь, было бы неуютно общаться напрямую с грудой вышедшего из употребления железа. А так и мне значительно удобней. В этом месте я вижу и слышу лучше, чем в любом другом.

Хакер прищурился, глядя между рядами включенных системных блоков.

– Дешевка, – подвел он итог. – Ты сидишь в соседнем ящике с микрофоном и клавиатурой на коленях, притворяясь ожившей программой или еще чем. На такую херню уже никого не купишь, приятель, лучше завязывай с этими играми. На Дне я встречал умников и покруче. Обычно их топили в отходах. Знаешь, берется такая жестяная бочка…

– Быстро соображаешь, – перебил его Оракул. – Быстрее тех доверчивых ребят со «стигматами», которые вас сюда привели. Но не об этом речь. Если я тебе скажу, что в целях моей безопасности этот Храм сейчас вообще никак не соединен с внешним миром, ты, наверное, не поверишь. Времени на то, чтобы дать тебе осмотреть все и убедиться в этом самому, у нас нет. Поэтому мне придется явить тебе, неверующему, чудо.

– Жду с нетерпением.

– Так, так, так, – забормотал Оракул, – посмотрим. Антон Зверев, год рождения, ЛИК, группа крови… это неинтересно… школа.., не окончил… агентство быстрого найма «Саян», «Срочная доставка», трехнедельные курсы оператора погрузочно-разгрузочных автоматов, стриптиз-бар «Малинка»… ого, неплохо для несовершеннолетнего… эскорт-услуги по объявлению, Дом Виртуальных Удовольствий «Ручей»…

По лицу Антона ползли малиновые пятна.

– Тут у нас провал, ага… реабилитационный курс в клинике Седова. Нет, это все ерунда. Посмотрим, нет ли чего поинтересней.

Громко гудели захлебывающиеся от пыли вентиляторы.

– Нашел! – радостно известил Оракул. – Я вкратце, если ты не возражаешь. Двадцать восьмой год. Букмекерский Цех Семеновых, махинации с квотами и выигрышными линиями. Тот же год, Федеральная Сберегательная Касса, округление остатков на текущих счетах. Двадцать девятый. Подложные заказы Ювелирному Цеху Гуревичей. Порча бухгалтерской отчетности Картеля «Качественные и Новые Товары». Похищение электронной документации из виртуального офиса «Банка Реальной Инициативы». Однако!

– Хватит, – сказал Антон, сжимая зубы.

– Почему же? Так, в тридцатом у нас тишина, зато тридцать первый! Одни имена чего стоят: «Импориум-трансфер», «Глобальные коммуникации», «Трехмерные сновидения». Понемножку, пока на подхвате, но наш «крысеныш» выползает на корпоративный уровень. Тридцать третий, первая настоящая работа – ТПК «Атлант». Крошечная блоха на теле титана, но ведь успела же соскочить, не пережрав, не лопнув!

– Хватит! – заорал Антон.

– Да, здесь чувствуется опытная направляющая рука, – не обращая на него внимания, продолжал Оракул. – Баграт, земля ему пухом, всегда пригребал к своей кормушке лучших сосунков, засранец. Наш герой исключение, обычно у доброго толстяка сгорали за год, ложились мертвым грузом на Дно.

Антон, твердея лицом, шагнул вперед, намереваясь обрушить стойку с динамиками. Рука Глеба опустилась ему на плечо, смиряя порыв.

– Будем считать, что чудо явлено, – сказал рыцарь. – И перейдем к делу.