Срезанные цветы - Наталия Антонова

Теперь детективу нужно было получить полный список женщин, занимавшихся в одно время в одной группе с погибшими. Возможно, эти семеро и посещали тренинги, но в разное время и не были знакомы друг с другом, ведь никто из родственников и знакомых не признался, что видел их вместе. Сам собой напрашивался вывод, что погибшие не были знакомы друг с другом.

Но детектив не могла остановиться, пока доподлинно не удастся выяснить это, поэтому Мирослава позвонила Наполеонову и попросила раздобыть списки, ссылаясь на то, что у полиции для этого гораздо больше возможностей. Следователь побрыкался для виду, но потом согласился, не переставая при этом ворчать, что у некоторых нет совести и они зарабатывают свои гонорары, катаясь на горбу полиции, у которой и так не хватает ног, чтобы бегать повсюду. Мирослава ворчание недослушала и отключила связь.

Наполеонов повздыхал и перепоручил задание от детектива оперативникам. Этим же рабочим лошадкам уголовного розыска свалить работу было не на кого, и списки были получены довольно быстро.

Следователь смотрел на них и не верил своим глазам. Все убитые занимались в одной группе, благополучно ее закончили, получили дипломы и больше не появлялись. То есть никаких претензий устроителям не предъявляли.

И все они были убиты, кроме одной – Ирины Ивановны Дороховой. Недолго думая, Наполеонов добился выделения сотрудников для охраны этой женщины и наблюдения за ней.

Получив информацию от Наполеонова, Мирослава задумалась. Итак, в живых из всего состава тренинга осталась одна Ирина Ивановна Дорохова. Либо на нее вскоре тоже будет совершенно покушение, либо она сама и есть преступница. Хотя трудно представить, что убийца остальных женщина…

– Хорошо жилось Пуаро, – вздохнула Волгина, – сиди, шевели серыми клеточками.

– Что? – переспросил Морис.

– Поеду-ка я к Ирине Ивановне Дороховой. Она одна осталась в живых из всего состава тренинга.

– По-моему, она нуждается в охране, – заметил Морис.

– Думаю, что полиция уже позаботилась об этом. Меня же интересует ее прошлое…

Дорохова удивилась появлению на своем пороге частного детектива.

– А что случилось? – спросила она.

Мирослава вздохнула.

– Могу я зайти в квартиру?

– Да, конечно, проходите.

По длинному коридору Волгина прошла за хозяйкой и оказалось на просторной кухне, которая, судя по итальянской мебели, служила хозяйке и столовой, и гостиной. Дорохова усадила незваную гостью на диван и спросила:

– Так что же все-таки случилось?

– Вы не читаете местных газет? – Мирослава посмотрела в темно-синие глаза женщины.

– Вообще-то нет. А что интересного в них пишут?

– Телевизор вы тоже не смотрите?

– У меня его нет.

– Странно…

– Ничего странного. Зачем вы пришли?

Мирослава разложила на диване фотографии убитых женщин. Правда, запечатлены они были еще при жизни.

– Вам знакомы эти лица? – спросила она.

– Да, конечно. Мы занимались вместе на одном из тренингов.

– На каком именно?

– Суперженщина, – улыбнулась Дорохова, – купились на рекламу.

– Что, тренинги не помогли?

– Да как вам сказать… – неопределенно повела она плечами и спросила: – Вы пришли ко мне из-за тренингов?

– Отчасти. Дело в том, что все эти женщины были убиты.

– Убиты? – Удивление, прозвучавшее в ее голосе, не показалось детективу притворным.

– Да, убиты. Возле каждой из них лежала алая роза на длинном стебле. Это ничего вам не напоминает?

– Нет…

– А когда вы видели их последний раз?

Лицо женщины неожиданно помрачнело.

– На похоронах моего брата, – тихо произнесла она.

– Простите, но что с ним случилось?

– Он покончил с собой.

– Возможно, это было убийство?

– Нет, то, что он сделал это сам, ни у кого не вызывало сомнения.

– И у вас?

– И у меня.

– Как он умер?

– Повесился ночью в туалете.

– Он был дома один?

– Нет, мы жили вместе. Даниле было всего семнадцать лет, и я воспитывала его после гибели родителей.

– Вы были намного старше его?

– На шесть лет.

– Ваш брат страдал от депрессии?

– Ни от чего он не страдал! – неожиданно взорвалась Дорохова. – У него все было хорошо. Понимаете, хорошо! И даже просто отлично! Он окончил школу с золотой медалью. Поступил в вуз. У него была любимая девушка.

– Может быть, они поссорились с ней?

– С кем? С Ларисой? Да никогда! Они любили друг друга со школы! Так трепетно и нежно, что их называли Ромео и Джульетта.

– Понимаю…

– Если бы вы только видели их! – Ирина заплакала. – У них была такая чистая любовь, они все за ручки держались. Даже не знаю, целовались ли они.

– Сочувствую. Но простите меня, я должна задать вам этот вопрос.

– Что ж, раз должны, задавайте.

– Что стало с девушкой вашего брата? Она вышла замуж?

– Нет, – покачала головой Дорохова.

– Вы видитесь с ней?

– Нечасто. Ларисе не менее больно вспоминать, чем мне… Она иногда звонит мне.

– Вы не могли бы дать мне ее координаты?

– Нет.

– Почему?

– Потому что не хочу, чтобы вы снова ковырялись в ее ране, – ответила Дорохова так решительно, что Волгина поняла – не скажет.

«Что ж, – подумала она, поднимаясь, – придется идти кружным путем».

Исходя из того, что дети раньше учились в той школе, что ближе к дому, именно ее Мирослава и отыскала. Завуч, пожилой мужчина, представившийся Анатолием Ивановичем, подтвердил, что работает в школе с незапамятных времен.

Повертев в руках удостоверение Мирославы, он пригласил в кабинет тоненькую шатенку предпенсионного возраста и попросил выяснить, в каком классе учился Даниил Дорохов. Шатенку звали Верой Григорьевной, она увела Мирославу из кабинета завуча в маленький уютный кабинетик с компьютером и вскоре выудила из него не только информацию, но и школьные фотографии.

– Сейчас позову Нину Павловну, бывшую классную руководительницу Дорохова, и она укажет вам на фото Данилу и подробнее расскажет о нем.

Вера Григорьевна сняла трубку, и Волгина догадалась, что она звонит в учительскую. Из разговора она поняла, что классная в данный момент не занята. Положив трубку, Вера Григорьевна подтвердила ее догадку: