Срезанные цветы - Наталия Антонова

– Знаешь, что я скажу тебе, Слава, этот Алик какой-то прибабахнутый.

Мирослава фыркнула.

– Хотя явно не дурак, – добавил Шура. – Может он быть маньяком?

– Я бы на твоем месте показала его фотографию родственникам и знакомым всех остальных убитых.

– Я тоже не дурак, – заметил Наполеонов, – оперативники объездили всех. Никто Гурского не признал.

– Это дает Алику некий шанс на оправдание, хотя он ведь мог просто-напросто и не попасться на глаза остальным.

– Мог. Поэтому задерживать я его не стал, но установил за ним слежку.

– Я бы поступила так же.

– Ага. А у начальства другое мнение. Всю плешь мне проели, что сотрудников не хватает.

– Терпи, казак, атаманом будешь.

– Я генералом хочу, – делано-капризно протянул Наполеонов.

– Значит, будешь генералом.

Весь остаток вечера после ужина Мирослава сидела на скамье под яблоней и думала о том, что же может связывать убитых женщин. Неслышно подкрался Дон и запрыгнул ей на колени. Рука Мирославы стала автоматически гладить мягкую приятную на ощупь шерсть. Кот замурлыкал тихо-тихо, словно боялся помешать ей думать. Потом пришел Морис и набросил ей на плечи теплый вязаный жилет.

– Спасибо, – поблагодарила Мирослава. Миндаугас только кивнул в ответ и сел рядом.

От подкравшейся так же неслышно, как Дон, ночи веяло прохладой, и тишина стояла необыкновенная.

Нарушила ее Волгина:

– Сколько сейчас времени?

– Первый час. Что-нибудь надумали?

– Как ты считаешь, что может связывать тех или иных людей?

Он пожал плечами.

– Многое.

– Например?

– Любовь, дружба, совместная учеба, работа, общение по интересам, знакомство в дороге, на отдыхе…

– Верно, – перебила она, – и необязательно эта связь осязаема в настоящем или недавнем прошлом. Всех этих женщин может связывать нечто, произошедшее в давнем прошлом.

– Может, – согласился он, – но что? Следствию ничего не удалось нащупать.

– Да, они не учились вместе, не работали, не жили по соседству и еще множество «не», но мы должны отыскать ниточку, которая, несомненно, все-таки есть.

Ранним утром была убита официантка в круглосуточно работающей забегаловке. Некая Людмила Михайловна Копылова. Обнаружил ее лежащей на полу за прилавком случайно забредший в этот ранний час посетитель. Он сразу вызвал полицию. После того как прибывшие на место преступления сотрудники обнаружили рядом с убитой розу, они позвонили начальству, и начальство вытащило Наполеонова буквально из постели. Злой, невыспавшийся Шура думал о том, что, если бы кто-то совершил самосуд над маньяком, он ни за что на свете не стал бы его порицать.

Убитая уже пять лет была в разводе с мужем. Ребенок воспитывался в новой семье супруга, где у него уже имелась маленькая сестричка. За детьми в будни присматривала свекровь. Она и сообщила следствию, что мать старшего внука со дня развода нос не казала. Бывший супруг подтвердил, что жену не видел пять лет, и добавил, что и видеть не хотел.

На вопрос, платила ли бывшая жена алименты на сына, только презрительно фыркнул.

Из родственников с убитой поддерживала отношения только ее родная сестра, которая, непрерывно всхлипывая, призналась, что устала от разгульной жизни сестры, но жалела ее и поддерживала, как могла. Собственно, и на эту работу сестру пристроила она через знакомых мужа.

Мирославе Наполеонов позвонил ближе к обеду и описал ситуацию.

– Ты изучил личность убитой? – спросила та.

– Какую личность?! – взревел следователь. – Я тебя умоляю! Нет никакой личности, опустившаяся почти на самое дно женщина.

Волгина попросила продиктовать ей имя, отчество, фамилию, телефон и адрес сестры. Получив все это, отключилась.

– Морис, – сказала она, входя в приемную, – у нас еще одна жертва.

– Кто?

– Некая Людмила Михайловна Копылова. Официантка из придорожной круглосуточной кофешки.

– Задача все усложняется, – проговорил он. – Что может быть общего у туроператора, актрисы, владелицы фирмы, жены бизнесмена, психолога, учительницы и официантки?

– На первый взгляд ничего, – согласилась Мирослава.

– Но убийца почему-то выбрал именно этих женщин. И если убить официантку в придорожном кафе относительно несложно, то в других случаях ему пришлось основательно поработать, составляя план…

– Это так. Поеду поговорю с сестрой убитой.

Он кивнул и снова уткнулся в компьютер.

Светлана Михайловна Красикова сразу же согласилась поговорить с частным детективом. Она была настолько растеряна, что даже не поинтересовалась, почему убийством ее сестры занимается частный детектив.

– Я в детском саду воспитателем работаю, – сказала она с порога, – и детки целый день под моим присмотром, а муж у меня начальник автобазы. Вы проходите, пожалуйста, у меня сегодня не прибрано, я никак не могу прийти в себя.

Мирослава прошла за хозяйкой в маленькую гостиную и села на диван.

– Вы, наверное, очень переживаете? – тихо спросила Мирослава.

Красикова кивнула:

– А как же, сестра она мне, родная кровь.

– Но, наверное, Людмила доставляла вам немало хлопот?

– Немало, – вздохнула Светлана Михайловна, – мы ее и в клинику клали, – она снова вздохнула, – но года после лечения не прошло, как она опять сорвалась и стала прикладываться к бутылке.

– Она жила с вами?

– Нет, – испуганно ответила Красикова, – отдельно. Я как замуж вышла, так перебралась к мужу, а Люда после развода с мужем вернулась к родителям.

– Ваши родители живы?

– Нет, – покачала головой женщина, – у папы сердце не выдержало, а мама ушла вслед за ним. – Красикова помолчала и добавила: – Я им за то благодарна, что они настояли на приватизации, а потом свои доли на меня переписали. Иначе Люда давно бы квартиру продала. А так она только вещи все продала, а метры остались.

Волгина кивнула:

– Но вы продолжали помогать сестре деньгами?

– Продолжала, не могла же я ее бросить. Хотя из-за Люды у нас в семье ссоры пошли…

– Понимаю. А когда вы видели сестру в последний раз?

– Вчера днем и видела. Она уже неделю не пила, и я надеялась, что все у нее образуется.

– А вы не знаете, отчего ваша сестра стала спиваться?

– Никто не знает. У нее был прекрасный муж, ребенок. Когда-то подавала надежды. Работала в быстроразвивающейся фирме, поднималась по карьерной лестнице, зарплата у нее была хорошая. И вдруг ни с того ни с сего… – Красикова печально замолчала.