Всего одно злое дело - Элизабет Джордж

– Почему Лукка? – повторил Сальваторе. – И кто нанял тебя, Микеланджело?

– Мне сказали о банковском переводе. Он был сделан из Лукки, поэтому я поехал в Лукку. Вы знаете, как это бывает, старший инспектор. Одна вещь ведет к другой, а детектив только идет по этому следу. Вот и всё.

– Банковский перевод, – повторил Сальваторе. – Кто тебе о нем сказал? Что это был за банковский перевод, Мико?

– Денежный перевод. Это все, что я знаю. Деньги ушли из Лукки, а пришли в Лондон.

– А кто нанял вас? – повторил свой вопрос Линли. – И когда это случилось?

– В январе.

– И кто же?

– Его зовут Дуэйн Доути. Он нанял меня, чтобы я нашел девочку. И это все, что я знаю, старший инспектор. Я выполнял свою работу – искал девочку с матерью. У меня было их фото, и я сделал то, что сделал бы на моем месте любой, – стал спрашивать в гостиницах и пансионатах. Если это преступление, то арестуйте меня, если нет, то дайте почитать в покое.

Линли позвонил Барбаре Хейверс по дороге из Пизы в Лукку. Она была полностью поглощена занесением в базу данных отчета инспектора, почерк которого невозможно было прочитать. По голосу ее было понятно, что она раздражена и нуждается в сигарете. Первый раз за все время Томас не возражал, чтобы Барбара закурила. Он знал, что это будет необходимо, как только она услышит информацию, которая была у него о Дуэйне Доути.

Повисла тишина, после того он сказал ей:

– Лондонский частный детектив нанял частного детектива в Пизе, чтобы тот нашел Анжелину Упман и ее дочь в Лукке. Этот детектив начал работать на Доути в январе, четыре месяца назад.

На ее «черт возьми, он мне врал!» Линли добавил, что в деле фигурирует банковский счет, с которого деньги из Лукки были переведены в Лондон.

– По всей видимости, Доути знал гораздо больше, чем рассказал вам, Барбара, – сказал Линли.

– Он работает на меня, – кипела она. – Он, черт его забери совсем, работает на меня!

– Вам придется с ним переговорить.

– Да знаю я! – рявкнула она. – Когда я дотянусь до этого грязного червяка…

– Не сейчас. Не уходите из офиса. И, если я могу посоветовать…

– Посоветовать что? Потому что если вы думаете, что я кому-то перепоручу это маленькое дельце, то вы меня плохо знаете.

– Я не об этом, – объяснил ей Томас. – Но, может быть, вы решите взять с собой Уинстона, когда будете встречаться с этим парнем?

– Инспектор, мне не нужны защитники.

– Поверьте мне, я в этом не сомневаюсь. Но Уинстон добавит беседе значительности, не говоря уже о некоторой скрытой угрозе, которую могут представлять его присутствие и внешний вид. Это вам необходимо. Доути – не самый доброжелательный мужчина на свете. Возможно, его придется убеждать в процессе разговора, если уж он скрывал от вас важные детали.

С этим Барбара согласилась, и они разъединились. Линли рассказал Ло Бьянко, кем был Доути и как он попал в участники поисков девочки еще в прошлом ноябре. Сальваторе присвистнул и посмотрел на Томаса.

– Если бы ребенка украл англичанин, – проговорил он, – то объяснить все было бы значительно проще.

– Только то, что касается способа общения, – заметил Линли. – Но если англичанин не живет в Лукке или где-то рядом… Куда он поведет девочку?

В questura они узнали еще одну новость. Оказалось, что туристка, жившая на Пьяцца Сан Алессандро и использовавшая свою съемную квартиру как базу для изучения Тосканы, была на mercato в тот день, когда исчезла Хадия. Она была американкой, путешествовавшей с дочерью, и обе они изучали итальянский язык. Они не владели им свободно, но старались как можно больше практиковаться. Они читали местные таблоиды, газеты и смотрели телевизор, стараясь понять, о чем там говорят. Кроме того, они беседовали с городскими cittadini[177]. Женщины видели обращение по телевизору и просмотрели тысячу или более цифровых фотографий, которые они сделали в Тоскане, чтобы понять, есть ли среди них те, которые могли бы заинтересовать полицию. Они отфильтровали фотографии, снятые в тот день на mercato, и предоставили карты памяти в распоряжение полиции для более тщательного изучения. Вместе с фото они передали записку: в случае, если полиция захочет побеседовать с фотографами, их в этот день можно будет найти в палаццо Пфаннер. Ло Бьянко послал за специалистом, который понимал, что делать с картами памяти, компактными дисками, компьютерами и мог вывести фотографии на экран монитора. Оказалось, что в тот день американки сняли на mercato более двухсот фотографий. Линли и старший инспектор стали просматривать их подряд, выискивая те, на которых была изображена Хадия, или те, на которых кто-то появлялся несколько раз подряд. Особенно тщательно они искали Микеланджело Ди Массимо. Его, естественно, трудно было пропустить.

Они нашли Лоренцо Муру, покупающего сыр у одного из прилавков. Затем он покупал мясо у другого прилавка. На этой фотографии прямо на зрителей смотрела очень неаппетитная отрезанная голова свиньи, как будто сошедшая со страниц «Повелителя мух», а Мура смотрел влево в направлении, по мнению Ло Бьянко, Порта Сан Джакопо и аккордеониста. Детективы внимательнейшим образом изучили каждую фотографию, сделанную, по мнению Ло Бьянко, рядом с этим музыкантом. Наконец они обнаружили две, на которых была видна Хадия, стоящая перед толпой и слушающая музыку. Центром фото был танцующий пудель, а не Хадия, поэтому девочка была не совсем в фокусе. Но на экране фото легко было увеличить так, чтобы детективы убедились, что это действительно была она. Справа от нее стояла женщина, одетая в черное, как вдова, а слева располагались три молоденькие девочки, пытающиеся прикурить две сигареты от одной, уже горевшей. Ди Массимо нигде не было видно. Однако прямо за Хадией стоял молодой человек приятной наружности, и хотя, как и все, он смотрел на пуделя, рука его доставала что-то из кармана пиджака. Через две фотографии стало понятно, что это было. Увеличив изображение, они смогли лучше рассмотреть предмет. Это оказалась поздравительная открытка со стандартной улыбающейся желтой рожицей на обложке. Не удалось увидеть, что же он сделал с этой открыткой. Однако нашлось фото, на котором Хадия присела перед корзинкой музыканта и клала в нее что-то правой рукой, тогда как в ее левой находился предмет, который мог сойти за эту открытку.

А потом… больше ничего. Были еще фото с музыкантом, собакой, слушающей публикой, но ни на одном из них не было видно Хадии. Или мужчины.

– Может быть очередной пустышкой, – сказал Ло Бьянко, вставая из-за компьютера и подходя к окну, из которого была видна не только Виале Кавор, но и толпа журналистов.

– Вы верите в это? – спросил Линли.

Ло Бьянко посмотрел на него и ответил:

– Я не верю.

Уинстон Нката не сразу согласился поехать вместе с Барбарой. Она не могла понять почему, пока они не добрались до Боу, и Хейверс не припарковала свой «мини» рядом с халяльным гастрономом, на витрине которого была выставлена реклама, предлагавшая рыбу королевских размеров из Бангладеш. Двое мужчин в длинных белых национальных одеждах и головных уборах подозрительно осмотрели Барбару и ее старенькую машинку. Однако Уинстон не сразу вышел из машины, хотя сержант видела, в какой неудобной позе он сидел всю дорогу от Виктории до Боу. Вместо этого Нката сказал: