Адмирал Джоул и Красная королева - Лоис МакМастер Буджолд

– Это еще зачем? Ты собирался взять отпуск на неделю. Размеренная жизнь для поправки здоровья и все такое?..

Он фыркнул.

– Эй! Ты из-за этого не спишь? Что-то важное?

– М-м… да. Думаю, да.

– Может, обсудим? Если ты скажешь мне, какая информация конфиденциальна, то она таковой и останется.

Вот как раз в этом Оливер нисколько не сомневался.

– Я получил личное сообщение от адмирала Деплена. Он ищет себе замену на должность шефа оперативного отдела Генштаба. Он сказал, что эта должность как раз для меня – он так считает, – если я вдруг захочу кинуть в шляпу записочку со своим именем.

Корделия замерла, тихо моргая.

– А… ты уже отправил ответ?

– Нет пока.

– Не решил? Или решил, но отложил ответ на потом?

«Нет – да, наверное».

– Не решил.

Корделия подняла голову и легла рядом, опираясь на локоть. Он так хорошо изучил ее тело, что оно перестало действовать на него отвлекающе, хотя все равно вызывало восторг.

– Если бы это было радостное «да», ты бы уже прямо сейчас паковал чемоданы на Барраяр.

– Ну, не прямо сейчас… – Его губы дрогнули в улыбке. – Для начала надо найти себе замену. Хотя Бобрик готов к повышению. – «Должен быть готов, на случай критической ситуации». – Как ты думаешь, сможешь с ним работать?

– Да, – медленно ответила она. – Будет не так легко – и приятно, как с тобой, но я смогла бы подстроиться. В любом случае это ненадолго. – Она не сказала: «А как насчет нас?» Только спросила: – Что ты станешь делать со своими эмбрионами?

– В точку. – «Так всегда отвечал Эйрел, пойманный в момент выбора». Он расстроенно прикусил губу.

– Я… – Она замолчала. Но все же рискнула спросить прямо: – Тебе нужна помощь, чтобы разобраться? Или мне лучше не вмешиваться?

Если бы он не хотел ее вмешательства, он бы промолчал, так ведь?

– А ты будешь беспристрастным арбитром?

– Нет, но могу притвориться. Ненадолго. – Как бы готовясь к этому, она отодвинулась подальше.

– Я прокручиваю его предложение в голове уже два дня, – вздохнул Джоул. – Теперь давай ты.

– Ну… – Она задумалась, закусив губу. – Попробуем одну гипотезу. Если бы Деплен предложил тебе это пять месяцев назад, скажем, на Зимнепраздник, – что бы ты сделал?

Оливер подумал об этих пустых днях, полных давнего горя. Теперь, с той вершины, где он находился сейчас, они казались безумно далекими. Горе можно похоронить в работе, загнать его в гроб и запереть.

– Я бы согласился, – ответил он не раздумывая. – Несмотря на… нет, именно из-за сложности задачи. Это стало бы не решением, принятым от отчаяния, а шансом выйти из глухого стазиса. Двигаться вперед… к чему-то. К неизвестности.

Могли бы на том пути появиться новые люди? Любовь? В том кругу он заинтересовал бы многих и мог бы выбрать партнера со схожими интересами. Он вспомнил смеющийся голос Корделии, которая однажды переиначила цитату: «Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе партнера».

Хотя тот, кто готов обменять Корделию в руках на любое количество птиц в небе, – круглый дурак. Впрочем, о вкусах не спорят. Но тогда, пять месяцев назад, его руки были пусты, так ведь? Потому что он еще не протянул ей руку и не ухватился за ее руку, протянутую к нему. Теперь это время как в тумане. «Держись, держись, нам надо прекратить падать, это плохо кончится…»

Он глубоко вздохнул.

– А потом ты предложила мне совершенно другое неизвестное будущее. Так что теперь у меня два пути и только одна пара ног.

Она еще немного отодвинулась – чтобы не выйти из роли беспристрастного арбитра. Не то чтобы это сработало, но он зачел попытку.

– Я все время думаю, – продолжил он, – что Эйрел уговаривал бы меня согласиться. На оперативный отдел, я имею в виду. Я не уверен, что он предвидел… другой вариант. – Мог ли он хотеть, чтобы Джоул и Корделия унаследовали друг друга? Даже надеяться? Вот эмбрионов Эйрел точно предвидеть не мог. Сердце болезненно сжалось при мысли, что он не видел лицо Эйрела, когда Корделия предложила ему, Оливеру, детей.

Она пожала плечами:

– У всех были иные планы. И их постигла та же судьба, что и большинство планов. Но, да, я уверена, ты прав. Его привело бы в восторг твое повышение. Мы тогда могли бы даже вернуться в округ.

Джоул кивнул, его только что посетила та же мысль.

– Его всегда волновала моя карьера. Иногда больше, чем меня самого. Тогда уехать из Форбарр-Султана казалось мне ссылкой, будто меня прогнали, бросили, несмотря на то что я приезжал к вам на время отпусков, но он был прав: мне необходимо было новое пространство для роста. И не только в плане карьеры.

– Он умел разбираться в людях, – согласилась Корделия. – Хотя в этом случае я всегда подозревала в нем дар провидца: защитить твою карьеру, чтобы косвенным образом защитить тебя.

– Хм-м… – сейчас Джоул определенно понимал это лучше, чем тогда, много лет назад.

– Не знаю, насколько это важно, но даже тогда он то и дело заговаривал о той работе, которой ты когда-нибудь мог бы заняться в округе. Это как пытаться отложить книгу, но продолжать держать палец на определенной странице. Немного сложно.

Джоул невольно улыбнулся:

– А я приблизил это «когда-нибудь», приехав к вам на Зергияр.

– И правильно сделал. – Она потянулась к нему, словно хотела поцеловать, но вовремя вспомнила о своей беспристрастности. – Итак, ты устроил в своей голове эдакий армрестлинг – правая рука против левой, одна рука за него, другая за меня?

Джоула неприятно поразила такая проницательность.

– Ну… может быть, – растерянно пробормотал он. – В некоторой степени. Тебе не нужно мне это говорить… Я знаю, это бессмысленно…

Она взмахнула рукой.

– Нет, это другое. У Майлза и его деда Петера были, скажем так, сложные отношения, когда он был маленьким. К чести Петера, должна отметить, что даже в преклонном возрасте он справился, пусть и не совсем безболезненно. Хотя, надо сказать, Эйрел не оставил ему особого выбора. Наследник-мутант – или никакого наследника. Когда Петер умер, Майлзу было семнадцать, и несколько следующих лет он провел, выворачиваясь наизнанку и завязываясь в узел, – чего он только не делал ради того, чтобы старик мог им гордиться. Майлз не был бы Майлзом, если бы и сам от этого не получал удовольствие. Но зрелище было душераздирающее.

– Многозадачность. Фамильная черта Форкосиганов?

Ему удалось вызвать у нее улыбку. Она продолжила свою мысль:

– В последнее время это, кажется, прошло. Он больше не вздрагивает, когда его называют графом. И не оглядывается по сторонам в поисках настоящего графа. – Корделия помолчала и провела ладонью по его лицу. – Или настоящего адмирала.