Простые вещи, или Причинение справедливости - Павел Шмелев

Наталья подготовилась основательно, можно сказать, «с запасом». Под рукой были зарегистрированные почтовые ящики с адресом, очень сильно похожим на электронную почту банка — в случае нужды с этих адресов можно отправить письма, и поверхностный взгляд вряд ли заметит подмену. Нужные фамилии топ-менеджеров банка и фирменные бланки лежали наготове. Должности, имена-отчества, телефоны ответственных сотрудников министерства и даже образцы их подписей Наталья вывела в отдельном списочке. Кстати, подписи раздобыть оказалось проще простого — масса публичных документов оказалось в открытом доступе.

— Так, так! Подождите, нет! Надо же согласовать, — Надежда Борисовна заметно обеспокоилась. — Вам только копию паспорта что ли?

— Нам только копию, верно. Вам что, Людмила Валерьевна не говорила ничего? Она же меня к вам и направила! Я с ней полчаса назад говорила. Перезвоните ей?

Людмила Валерьевна Садчикова в Минтрансе заведовала финансовым департаментом, а в настоящее время пребывала в клинике по причине обострения панкреатита. На днях Садчикова совершила глупость — вдруг безумно захотелось селедки, и она сожрала полкило в один присест. Об особенностях недомогания завдепа Наталья ничего не ведала, но факта отсутствия Садчиковой на рабочем месте дожидалась уже четвертую неделю. Именно сейчас Людмила Валерьевна была решительно недоступна для всех, а ссылка на нее являлась последним козырем в беседе.

— Хм… Подождите минуточку… Знаете, Людмилы Валерьевны нет сейчас на месте, но мне же ничего не передавали! Вот что, раз такое дело. Киньте мне письмо в ящик. Диктую адрес…

— Я знаю. — Наталья скороговоркой протараторила адрес электронной почты секретариата. — Правильно? Отлично. Жду от вас документов в обратном письме. Спасибо за помощь, всего хорошего.

Социальная инженерия порой творит чудеса. Копия паспорта Константина Викторовича Нестерюка появилась у Натальи через четыре минуты.

Безымянных денег не бывает, такого мнения придерживался Центробанк и, как регулятор, закономерно требовал от профессиональных участников рынка ценных бумаг обязательной идентификации клиентов. Однако нюансы присутствовали. При внесении денежных средств на депозит строгостей наблюдалось не в пример меньше, чем при их снятии. Оно и понятно — избыточные сложности при открытии счета притоку клиентов не способствуют. Некоторая невнятность нормативных документов позволяла брокерским компаниям удовлетвориться присланной по электронной почте копией паспорта будущего клиента, его телефонным номером и обратным звонком для подтверждения личности.

Вскоре после беседы с апельсиновой женщиной Сапарова отправила заполненный брокерский договор на оказание агентских услуг по операциям с ценными бумагами, и приложила к нему только что полученную копию паспорта министра. А еще через два часа смотрела на интерфейс личного кабинета клиента ОАО «Цинам». VIP-клиента, распорядителя депозита в сто шестьдесят миллионов рублей Нестерюка Константина Викторовича.

Биржевая торговля увлекала, больше того — засасывала. Три дня кряду Наталья, словно ребенок, загипнотизированный «тетрисом», набивала свой портфель бумагами Роснефти, Северстали, Сбербанка, одновременно избавляясь от акций Газпрома, Магнита и МТС. Случалось и наоборот, что существенной роли не играло, — важны были навыки обращения с инструментарием торговой платформы, правильное чтение сигналов, грамотное реагирование на события, влияющие на рынок.

Осторожничая, Наталья пока не превышала общего лимита в триста тысяч рублей, да и плечом не пользовалась. Но миллион спустила за месяц. Пока — лично свой, депозит Нестерюка не трогала. Спустила отчасти по невнимательности (забыла поставить стоп-лосс на позиции), но главная причина, конечно, была в том, что она поддалась азарту. Миллиона было жалко, но урок не прошел даром, Сапарова вывела для себя наиглавнейшую заповедь — не поддаваться азарту. Азарт — враг трейдера. А друг его и помощник — хладнокровие.

Постепенно вникая в эту кухню, Наталья обнаружила, что торговля идет более-менее активно первые два часа после открытия торгов, потом затихает и оживляется в конце торговой сессии, когда трейдеры «одного дня» закрывают позиции. Если происходит значимое событие, то рынок реагирует незамедлительно и не всегда предсказуемо. Усваивались и неукоснительные правила трейдера, нарушение которых рано или поздно приводит к фиаско.

Первое было — не идти против тренда. Велик соблазн купить бумаги при скользящей вниз кривой котировок. Ведь дешевеют? Но не факт, что скоро пойдут вверх, ведь тенденция вызвана факторами, которые могут быть и неизвестны. Покупать надо при начале внятного повышения (его называют уровнем поддержки), а продавать при начале очевидного понижения (на уровне сопротивления), и никак иначе. Отсюда и второе правило — не пытаться отреагировать на новости открытием позиции, если этого не делает рынок. Грош цена собственной логике трейдера, основанной лишь на доступных ему сведениях. Трейдер не обладает всей информацией, влияющей на рынок (есть спекулянты, несравненно более осведомленные, потому они тысячекратно богаче нее). Конечно, на новости нужно обращать внимание, но не стоит опрометчиво следовать их эмоциональной компоненте. А вдруг поддался, последовал? Тут и третье правило — всегда, без исключений, даже на самых надежнейших бумагах намечать и фиксировать точки выхода из позиции, то есть тейк-профит и стоп-лосс, и не отказываться от них под влиянием эмоций: «Вот еще чуть-чуть подожду, и повернется рынок!» Не повернется. Пусть будет упущена гипотетическая копеечка, но гарантированно сохранен депозитный рубль при неожиданном повороте в неблагоприятную сторону.

Основных таких правил наберется с десяток, и Наталья нарушила почти все — на это и ушел тот миллион. Дело того стоило, больше никогда Наталья правил не нарушала. А еще этот вязкий, душноватый август, безотрывно проведенный за экранами трех мониторов, помог выработать удобный способ торговли.

Понятная и очевидная в своей простоте тактика скальпинга соблазняла — открытие и закрытие десятков позиций в течение операционного дня. Преимущества такой внутридневной торговли очевидны: даже при боковом движении рынка (то есть при отсутствии динамики) всегда есть дневные колебания в ту или иную сторону, значит, торговать можно постоянно. Налицо результат — открытие и закрытие позиции разделяют минуты, редко — десятки минут. Сразу видно, что наторговал, нет бессонных ночей (и томительных выходных) перед открытием рынка, которое может обернуться как удачей, так и поражением. А нервы-то не железные, их бы поберечь, поди, не девочка. Еще — опыт! Бесценный опыт приобретается за дни, а не годы торговли. На чужих ошибках учатся умные? Чепуха. Свои ошибки — родней, доходчивей, а что до дураков — те вообще не учатся.

Но и понимание минусов скальпинга не заставило себя ждать. Вначале удивили издержки по брокерской комиссии и биржевому сбору, они оказались непомерно большими, лишь чуть не дотянули до выгоды от сделок. Неделя работы, судя по отчету «Цинама», обошлась в сто пятьдесят тысяч рублей (а прибыль — сто семьдесят). Затем пришло понимание, что скальпинг — для мелких торговцев. Каждая из позиций — не более сотни тысяч, с учетом плеча «один к двум», две-три позиции «съедают» депозит в миллион. Прибыль — несколько пунктов, не более, а суеты много. Вот и получается, что больше пяти-семи позиций не отследишь, мозг такую многозадачность не воспринимает (правда, для такого случая имеются торговые роботы, но задержка в поступлении информации, «проскальзывание» сводило применение автоторговли при скальпинге на нет). «Потолок» депозита скальпера — так вывела для себя Сапарова — миллион, может, два, и это ей не нужно. Скальпинг не поддавался никакому анализу, кроме технического, да и тот напоминал казино. Однако знание этой тактики пригодится чуть позже, найдется куда пристроить.