Леннар. Сквозь Тьму и... Тьму - Антон Краснов

— Вы опасаетесь Леннара и его людей?

— Каждый порядочный человек опасается, — и глазом не моргнув, отозвался Абурез.

Королева помолчала. Потом произнесла тихо, но внятно:

— А мне показалось, что, говоря о своих опасениях, вы имели в виду братьев ордена Ревнителей. Что от них, именно от них исходит главная угроза для каждого.

— Энтолинера! — воскликнул альд Каллиера. — Не нужно при посто… мм… наших гостях, — поправился он, и его губы заметно искривились, — столь непочтительно отзываться о братьях высокого ордена.

— А что? — Она чуть откинулась назад, и ее глаза заблистали. — А почему бы и не сказать об этом человеку, который спас мне жизнь? Да! Я сама считаю, что каждому порядочному человеку в моем королевстве постоянно угрожает опасность. Я сама не исключение, меч, карающий меч завис над каждым! И эта угроза исходит не откуда-нибудь, а именно из Храма, возглавляемого Стерегущим Скверну, этим жутким, этим непереносимым омм-Гааром!

— Ваше Величество!!! — скатился на официоз альд Каллиера. Королева превзошла в прямодушии даже его, уроженца Беллоны, «страны без сомнений и лжи», как называют ее сами аэрги.

— А что я такого сказала, Каллиера? Или ты думаешь, я выпила вина, опьянела, и у меня развязался язык? Так нет же! Я и без вина готова повторить эти слова хоть перед самим омм-Гааром!

В этот момент королева была поистине прекрасна. Ее глаза сверкали, грудь вздымалась, на щеках проступил румянец, тонкие ноздри вздрагивали гневно и трепетно. Барлар смотрел на нее с неприкрытым восхищением, а в глазах человека в сером замерцали мягкие матовые отблески одобрения. Он произнес:

— Вашему Величеству незачем так волноваться. Вы правы. Я в самом деле считаю, что не от Леннара, а именно от Храма исходит главная угроза для всех, кто живет и в вашем королевстве, и в иных землях. Храм забрал себе слишком много могущества, чтобы быть справедливым. Альд легко подтвердит, что я прав. Я понимаю, — продолжал он, — что вы могли меня испытывать и за такие дерзкие слова в отношении Храма можете приказать бросить меня в подземелье, которых, как говорят, в этом дворце без счета. Но мне кажется, что я могу полагаться на снисходительность Вашего Величества. По крайней мере, в этом вопросе.

Королева, помедлив, кивнула в знак согласия. Альд Каллиера перевел дух. Кажется, ему не нравилось направление, в котором развивалась беседа. И то, что Энтолинера не разгневалась, вызвало у него определенное облегчение.

— Ваше Величество, — продолжал человек в сером плаще, — как справедливо заметил альд Каллиера, я не из здешних краев. Можно сказать, издалека. Не исключено, что я задержусь у вас. И мне хотелось бы, не сочтите за наглость, из ваших собственных уст узнать кое-что о вашей стране и нравах ваших подданных. Я не слишком дерзок?

— Самую малость… — заикнулся было начальник гвардии, сам не отличавшийся смирением, но королева тотчас же перебила его с живостью:

— Нет, что вы, любезный друг. Все хорошо. Так что же вас интересует? Я с радостью отвечу на ваши вопросы. Это лишь малая часть того, чем я могу отплатить вам за вашу неоценимую услугу.

— Благодарю вас. Я слышал, что вы, Ваше Величество, не только энергичная и справедливая правительница, — заговорил гость, — но и умная и чрезвычайно любознательная женщина. Я узнал, что вы живо интересуетесь теориями о сотворении и устройстве мира. Я в некотором роде тоже расположен к этой области знания, и потому мне хотелось бы знать, какие именно представления об устройстве нашего мира господствуют в вашем королевстве.

«Во загнул, а! — подумал Барлар, давясь виноградом. — Это уж он что-то совсем мудреное загнул. Видать, большой учености человек, даром что Грендама отделал, как щенка, и поросят ловил в „Сизом носе“ с краснорожим подлецом Хербурком!»

Королева Энтолинера, вне всякого сомнения, выглядела несколько озадаченной. Не думала она, что человек, так ловко заваливающий диких кабанов, станет интересоваться проблемами мироздания, в которых поднаторели разве что жрецы Храма, из числа посвященных, существа нудные, пыльные и заумные. Но она обещала ответить на ВСЕ его вопросы. Собственно, тут гость королевы был прав: Энтолинера в самом деле была весьма умной и начитанной женщиной, особенно на фоне ее придворных дам, существ пустых и легкомысленных, интересующихся только украшениями, развлечениями и статными гвардейцами альда Каллиеры. Беллонские дворяне-аэрги вообще были представительные мужчины.

— Вот вас что интересует, — неспешно начала она, стараясь не выказывать удивления. — Вы ученый?

— В некотором роде.

— Ясно. Наш мир таков, каким он явлен нашим далеким предкам милостью светлого Ааааму, чье истинное Имя неназываемо. Наш мир, как гласят священные Книги Благолепия — это громадный орех, разделенный на несколько отдельных земель, одна над другой. Стены этого ореха, именуемые также Стеной мира, отделяют обитаемые земли от Великой пустоты, — того, что осталось от старого мира, разрушенного богами в День Гнева. Каждая из пустот внутри ореха, одна над другой, представляет собой отдельное королевство. Каждая из земель имеет Верхнее королевство над собой и Нижнее под собой. Для моего королевства, Арламдора, Верхним королевством является земля Ганахида, где правит король Ормазд II. Кстати вот, а над Ганахидой — родина альда Каллиеры, суровая Беллона. Ниже Арламдора — земля короля Идиаманкры XII Пустого, правителя королевства Кринну, который, как всем известно, лишь марионетка в руках Храма. Самая нижняя из земель, Дно миров — проклятый Эларкур, где живут бесноватые шестипалые наку, охотники на чудовищ и на всех, в чьих жилах течет кровь. Только туда не простирается длань Храма, да соплеменники альда Каллиеры слишком горды, чтобы совершенно чтить Благолепие. — (Альд Каллиера пробормотал что-то себе под нос, но, было видно, слова правительницы польстили ему.) — Храм же пронизывает весь наш мир, его управители есть во всех землях. Разве на твоей родине, добрый друг, нет Храма?

— Отчего же, — негромко отозвался человек в сером плаще, — имеется. Как не быть? Но продолжайте, Ваше Величество.

— Наш мир, благословленный великим богом Ааааму, сохраняется в неприкосновенности законами Благолепия. Как гласит Вторая Книга Чистоты, нарушение основ Благолепия может отворить Стену мира, и тогда Великая пустота ворвется в земли, населенные людьми, и поглотит все живое. Потому на страже Благолепия и поставлен Храм.

Последние слова Энтолинера договорила чисто механически, словно на трудном экзамене, который невозможно сдать иначе, чем зазубрив наизусть тяжелый, громоздкий учебный материал. Куда девались живые и прозрачные, как родник, нотки участия и искренности!.. Королева словно договаривала с усилием, не глядя на собеседников. Альд Каллиера, в охотку выпив подогретого вина, произнес с явной досадой:

— Быть может, уважаемый… гм… Абурез, поговорим с тобой о чем-нибудь другом? А то перемывание догм богословия… гм… это как-то… не совсем та тема, на которую говорят с ее величеством.

— Значит, все контролирует Храм? — не обратив внимания на слова альда Каллиеры, спросил гость. — Все входы и выходы, все границы, все пути из одного королевства в другое?