Мы правим ночью - Клэр Элиза Бартлетт

– Врач заявил, что физически ты можешь летать. Если я не допущу тебя сейчас к полетам, у Контрразведывательного отряда булет право проверить твою психику.

Ревна с трудом удержалась, чтобы не захохотать. Рано или поздно, но все неизменно заканчивается скаровцами. Она почти видела невидимую петлю, которую они затягивают вокруг ее шеи. Может, не брыкаться и дать им победить? Что еще у нее может отнять эта война?

Но Союз требовал, и она даст ему все, чего он хочет. Если ее семья действительно погибла, то кроме этой базы и сослуживцев у нее больше ничего не осталось. К тому же она лично от себя пропишет Эльде дополнительную дозу мести.

– Я могу воевать. И не сломаюсь.

Они пристально посмотрели друг другу в глаза. Тамара медленно кивнула.

– Если ты говоришь, что готова, я тебе верю. Этой ночью мы сможем тебя задействовать. Если только ты полетишь с Линне.

– Вы с ней говорили? – спросила Ревна, стараясь не допустить презрения в голосе.

Это ей явно не удалось. Тамара неодобрительно поджала губы.

– Твой штурман поистине бесценен, как и аэроплан. И ты бесценна, веришь ты сама в это сейчас или нет. Клянешься, что с вами тремя все будет хорошо? Клянешься честью и родным городом?

Тамара не отрицала, что говорила с Линне, и это, по всей видимости, имело самое прямое отношение к допуску к полетам, который Ревне предстояло вот-вот получить.

– Клянусь честью, клянусь родным городом.

Она сжала руки в кулаки и держала их так до тех пор, пока переполнявшая ее злость не ушла из слов и не перекочевала в ладони. Она обязательно вновь сплотит их в команду. Хотя бы для того, чтобы доказать Линне, какая она эгоистичная ведьма и как глупо упорствует в своих заблуждениях. Хотя бы для того, чтобы скаровцы еще немного подождали.

Тамара вздохнула.

– Не заставь меня об этом пожалеть, мисс Рошена.

Когда пробило девять склянок и Ревна, с трудом доковыляв, переступила порог кабинета Тамары, во все стороны пополз шепот. Она ни на кого не посмотрела, даже когда Катя, перегнувшись через Надю, взяла ее за плечо и сжала.

– Этой ночью у нас особое задание. – сказала Зима. – Я знаю, многие из вас хотели бы нанести удар непосредственно по эльдам, особенно после того, что случилось в Таммине. Для нас это может стать огромной удачей. Бои в степи затухают, и нам приказали разведать обстановку вдоль южного фронта. Наземная разведка Сорок шестой и Семьдесят седьмой ночных армий подтвердила слухи о том, что возле линии фронта готовят новое оружие, возможно, новый летательный аппарат, превосходящий размерами Дракона.

Со всех концов комнаты донесся недоверчивый гул.

– Не может быть, – прошептала Катя.

– Они называют его Змеем. Его, вероятно, прячут недалеко от фронта. Лазутчики сообщают, что он находится где-то между Корплином и Тавгардом. Мы определили три цели, и к каждой из них отправим три экипажа. Еще один поможет Сорок шестой и Семьдесят седьмой армиям на юго-восточном фронте. Если ваш экипаж обнаружит потенциальную цель, приказ один: сделать все, что в ваших силах, чтобы ее уничтожить.

Тамара плотно сжала губы.

– Любой ценой.

Ревна знала, что это значит. Не жалеть ни аэропланов, ни собственной жизни.

– Как только сбросите бомбы, возвращаетесь на базу и докладываете, что удалось найти. Ключевой фактор здесь – скорость. Вопросы есть?

Тамара по очереди посмотрела каждой из девушек в глаза. Катя заложила за ухо выбившуюся прядь и храбро улыбнулась. Ася одернула форму. Елена слегка позеленела, зато Надя выпятила грудь, выражая готовность за обеих. В свою позу Ревна вложила всю оставшуюся силу и отвагу. Нельзя, чтобы Тамара сейчас передумала.

– Ваши задания здесь. Удачи.

Девушки ринулись вперед. Когда толпа рассеялась, Ревна поискала в списке свою фамилию. Знала, что именно увидит, но все равно, как ни хотела, не могла отказаться от пульсировавшей внутри надежды. Может, Тамара все же к ним прислушалась. Может, над ней сжалилась одна из пилотов.

Под последней строкой – ФОРПОСТ КОРПЛИН И ЕГО БЛИЖАЙШИЕ ОКРЕСТНОСТИ – можно было прочесть три имени: РОШЕНА – ЗОЛОНОВ – ЧУЙКОВА.

Магдалена ее приобняла.

– Мы вновь в графике полетов.

– Да, – ответила Ревна.

Ей бы праздновать в душе победу, но она могла думать только о том, как проведет десять мучительных часов с ненавистным человеком, отвечающим ей такой же враждебностью. Принять это, вероятно, было бы легче, если бы Тамара бросила их в бой. Но экипаж Ревны отправили в разведку, ей предстоить разведывать, а не мстить.

– Ты в порядке? – спросила Магдалена.

У Ревны с языка чуть не сорвался язвительный ответ, но сдержалась, стиснув зубы.

– Да, все хорошо, – сказала она, – со мной все хорошо.

Так оно и будет.

На поле она пошла вместе с Магдаленой. После Таммина ей впервые придется сесть в кабину. Ты проклята. Ревна оттолкнула от себя эту мысль. На что теперь может пасть ее проклятие? Семьи больше нет, она, судя по всему, погибла.

Катя с Еленой стояли на краю поля, увлеченно что-то обсуждая. Когда Ревна с подругой подошли к ним, Катя протянула руку и поправила Ревне воротник.

– Я пойду ведущей. – сказала она. – Мы подумали, что тебе лучше лететь второй.

– Я же всегда замыкала строй, – ответила Ревна.

Она смутно подозревала, почему Катя решила теперь этот порядок поменять.

Катя с Еленой переглянулись и сделали вид, будто ничего не произошло.

– Мы… – Катя открыла рот, чтобы соврать.

Но Елена решила сказать правду.

– Просто мы хотим убедиться, что с тобой все в порядке, – призналась она. – Помочь не сбиться с курса и защитить, если на тебя кто-то незаметно нападет. И вообще оградить от неприятных сюрпризов.

Они говорили искренне. И понимали, что делают. Но голос Ревны, ответившей им, прозвучал безжизненно и холодно:

– Я знаю, как реагировать на неприятные сюрпризы. нет нужды ставить меня в строю второй. Я просто должна делать свою работу.

Ей на плечо, поправив воротник, легла Катина ладонь.

– Ревна, мы знаем, как тебе…

Та отбросила ее руку.

– Ничего вы не знаете.

Катя с Еленой сердито переглянулись. Катя закусила губу.

– Думаю, пойдем в обычном строю.

Потом улыбнулась, явно вымученной улыбкой, и добавила:

– Всем удачи.

– Ты же обычно ни на кого не злишься, – сказала Магдалена, когда Катя с Еленой ушли, – если, конечно, не считать Линне.