Хранитель Мечей. Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2 - Ник Перумов

Текущий по жилам яд, заменивший кровь, бессилен против человеческой воли. Но явившаяся в подземелья Нерга тварь об этом не подозревает. Она приближается; правитель Мельина скашивает глаза и видит остающиеся за призраком на полу кровавые отпечатки копыт.

Всё-таки козлоногий. Суть не скроешь, вырвется из-под любой личины.

– И что же ты сделаешь, если я ничего не отдам? – усмехается Император прямо в обезображенное лицо призрака.

«Тебе – ничего. Твоему миру – всё».

Яростная вспышка боли, череп словно наяву разлетается веером осколков.

Твоему миру – всё.

Он что, догадался – Императора людей не страшит смерть? Пытается купить чем-то иным?

«Ты уйдёшь отсюда. Мир станет Путём. Ляжет в основание. Но ты – уйдёшь».

Всё понятно. Правитель Мельина даже испытал нечто вроде разочарования. Нет, нагрянувшие хозяева Разлома по-прежнему не видят ничего, кроме страха смерти, по их мнению, держащего людей на коротком поводке.

Значит, станем торговаться.

Император вновь улыбнулся:

– Уйду отсюда? Что ж, хорошо. Уйти так уйти. Невелика цена за столь ценный артефакт, как эта перчатка. Но я уйду не один. Со мной также должны…

…Перечислял имена он нарочито долго, пока не охрип, и к концу даже призрак стал проявлять нетерпение.

«Принимается. Сейчас ты попадёшь на поверхность…»

– Зачем? Я отдам тебе твою перчатку прямо сейчас. – Император делает движение, словно и в самом деле собираясь сбросить с левой руки её костяное облачение.

Призрак издаёт сдавленный рык, сознание Императора едва не взрывается от нового натиска боли, но…

…оставив позади туман и мрак, правитель Мельина оказывается на зелёном склоне. Впереди ласково светятся окна, а совсем рядом – тот самый воин, алый плащ вьётся за плечами, и только тут Император, ещё не успев произнести ни слова, ощущает тот же свежий и крепкий порыв; ветер мчит над стылыми хлябями, над замершим оледенелым маревом, и человек с белой латной перчаткой на левой руке протягивает воителю правую.

Прямой и режущий взгляд чёрных глаз. Полуулыбка-полуусмешка.

– Ты долго шёл ко мне, мой Ученик.

– Так быстро, как только смог, – отвечает Император, глядя прямо в глаза собеседнику.

– Ты знаешь, что тебе предстоит?

О да, Император знает. В точности, не испытывая ни малейших сомнений.

– Тебе не требуется Зерно Судьбы, – произносит воин. – Я, Ракот, прозванный Восставшим, именовавшийся Владыкой Мрака, беру тебя в Ученики. Твое слово – мое слово. И моя кровь – твоя кровь. Действуй, Император Мельина! И пусть содрогнётся небо, увидев, на что способен человек!

Император совсем не удивляется слову «ученик». Словно к этому он шёл всю недлинную свою жизнь.

Ракот делает короткое движение, и сковывавший левую руку стальной браслет послушно раскрывается. Император видит гримасу боли, прокатившуюся по лицу Восставшего и…

…призрак совсем рядом. По стенам в ужасе мечутся зелёные блики, откуда-то набежала целая толпа нергианцев, однако они уже опоздали, безнадёжно и навсегда.

Скрюченные, привыкшие к вечно капающей с них крови пальцы левой руки распрямляются. Скрипят сочленения белой перчатки, раскрывшаяся ладонь сжимается вновь, мёртвой хваткой вцепляясь в надетое на правой «руке» призрака.

Два беззвучных вопля, слившиеся в один. Жутко обезображенная личина Сеамни исчезает, вместо неё…

Императора и его противника стремглав потащило вверх, правитель Мельина даже не заметил, как исчезли путы. Не то лопнули сами, не то он стряхнул их, словно невесомую паутину. Разламываясь, затрещали и без того надколотые своды подземного зала. Лопается сам алтарный камень, его размалывает в мелкую крошку, прокатившаяся под рушащимися арками волна опрокидывает кристаллы, пылающие нестерпимо-ярким зелёным светом.

Человек и тень, плоть и призрак помчались вверх, несомые разбушевавшимся штормом. Разлетались вдребезги перекрытия, обрушивались несущие балки и опорные колонны – вся громада Нерга задрожала, разваливаясь на куски, готовая низринуться водопадом прямо в ждущие этого подземелья.

А Император и его враг воспаряли высоко-высоко над миром, и правитель Мельина видел ясно очерченные границы доставшегося козлоногим – там вновь копошились скопившиеся полчища тварей. Пока они ещё не устремились вперёд, но этот миг не за горами, и тогда встретить бестий окажется нечем.

Есть только один выход. Безумный и страшный.

А тварь совсем близко, шипит и плюётся призрачной слюной, тянет на себя белую перчатку, не понимая, что две половинки одного артефакта спаяны сейчас намертво – их разнимет только смерть одного из противников.

От ногтей и кончиков пальцев вверх по жилам, мышцам и кости начинает распространяться холодное пламя. Белая перчатка словно впитывает в себя силу, щедро возвращая Императору некогда взятое у него. Под ними – Мельин, огромный мир, но его правитель не видит ни своей армии, ни противостоящих ей аколитов Нерга. Видит только огромное коричневое пятно, пятно гнили, расползшееся по лику земли. Не хватит никакого войска, никаких легионов, чтобы счистить эту грязь, никакой крови, чтобы её смыть.

Но даже сейчас, сцепившись с призраком, Император знает, что ему делать. Он не должен победить. Его дело – закрыть Разлом. Любым способом. И «вопроса цены» перед ним не стоит.

Нет больше башни Нерга, нет близких и битвы – остались лишь они с тенью и Разлом. Разлом да копошащиеся на огромных пространствах Империи козлоногие.

Ракот помог. Один раз. Дальше – ты сам.

А тварь шипит, притягивает всё ближе, норовя вобрать тебя в собственную зияющую пустоту, ибо кто же ещё эти – обобщённо – твари Разлома, если не пустота?

Император не ищет новообретённого наставника. Он знает – Ракот появится, когда нужно. Не раньше и не позже. А пока – человеческая воля поджигает кровь в собственных жилах, вбирает в себя холодное пламя и, не разжимая объятий, в свою очередь не даёт вырваться вражьей тени.

Близится миг для того самого «последнего удара».

* * *

Сеамни слабо ахнула и обмякла, повисая на железных руках Кер-Тинора.

Башня Нерга, неприступный бастион всебесцветных, взорвалась изнутри, каменные блоки разлетались, словно сухие листья под ветром, из развалин вырвался тёмный смерч, дохнуло сухим жаром, точно в глубине под каменными плитами запылали слои чёрного угля.

Сежес рванула шнурок гномьего амулета, тот вспыхнул, рассыпаясь пеплом, – напрасно, башня уже оседала, проваливаясь внутрь, проваливаясь в раскрывшиеся утробы подземелий; остановились, словно окаменев, аколиты Нерга, в полнейшем недоумении уставившись на катастрофу. Они не сопротивлялись, когда легионеры принялись деловито вязать взятых в кольцо адептов; вялые, безразличные, со враз опустевшими глазами, они тащились, словно пьяные, ничего не видя вокруг. У кого-то по щекам текли слёзы, кто-то поминутно падал, точно разучившись ходить.