Проклятое место. Дорога домой - Артём Помозов

– Каждый по-своему понимает веру, – тихо промолвил Могильщик. – Чаще всего люди вспоминают о высоком лишь перед самой смертью. Они страшатся, что после может не оказаться ровным счетом ничего. Или страшатся справедливого возмездия. Для меня – это иное. Возможность поступить правильно, помочь, дать приют и ночлег. Я готов помочь каждому. Чем смогу. И никогда не подниму оружия. Даже если кто-то другой будет угрожать мне.

– Да?

– Да. Потому что жизнь – это дар.

– Жизнь отъявленного мерзавца?

– Любая жизнь – это бесценный дар.

Михаил посмотрел на этого странного человека и покачал головой. «Он поверил в то, что под сводами храма ему ничто не угрожает», – поразился Рохля.

– Можно вопрос? – решился он.

– Валяй.

– Когда ты убиваешь человека, ты убиваешь только его тело? Или ты убиваешь и его душу?

– Прежде всего, брат, ты убиваешь свою душу. Коверкаешь ее. Пачкаешь ее грязью и кровью. А потом не отмыться. Душа задыхается, чахнет. Ты медленно уничтожаешь ее. С каждым разом нажимая на спусковой крючок. Хотя внешне ты никак не замечаешь изменений.

Михаил побледнел.

– Пойдем, выпьем. – Могильщик похлопал гостя по плечу. – Чего мы все тут таскаемся в темноте?

– Хорошее предложение.

В кармане запиликало. Мельников нащупал комм Лиса.

Новое сообщение от Алисы.

От жены старого друга.

«Мы ждали тебя еще неделю назад. Леша, где ты? От тебя несколько дней никаких вестей. Что-то случилось?»

– Жена? – полюбопытствовал Могильщик.

– Жена, – кивнул Михаил.

И набрал ответ:

«Возникли трудности. Задерживаюсь. Ненадолго. Неделя, может быть, две. Но буду. Люблю тебя».

Могильщик зажигал свечи.

* * *

Бочка со срезанным верхом – отличная печь. Именно она согревала небольшую комнатку, эта же бочка и освещала ее. Скай расстелила спальный мешок недалеко от импровизированной печи, закуталась в него, не забыв вытащить пистолет из кобуры и положить его под руку. Мешок не застегивала, чтобы быстро вскочить в случае опасности.

Скай пока ни разу не стреляла в живого человека. Ей повезло не запачкаться. Она смогла выживать без убийств еще с самого начала своего сталкерского пути, когда спасший ее от насильников искатель Лис взял девушку под свою опеку. Позже он помог ей влиться в группировку «Анархисты», где девушка сблизилась с руководством и стала помогать по внутренним делам, не выходя в поле. И вот сейчас она была здесь, посреди Зоны, в полуразвалившемся храме, в компании мутного типа и едва знакомого ей сталкера. Не лучший расклад. И вестей от «Анархистов» не было. Или были, но до Скай они не доходили – коммуникатор не мог найти сеть.

Из рукава показалась мордочка крысы, девушка подставила зверьку ладошку. Марго выбежала, виляя хвостом, посмотрела на Скай своими умными глазками-бусинками и, кажется, улыбнулась.

– Только ты у меня из близких и осталась. – Девушка погладила крысу пальцем.

– …пошел ты! Тебя там не было! – послышалось из-за стены. – Не надо читать мне морали! – Чокнутый псих!..

Скай напряглась.

Минуту ничего не происходило.

И анархистка успокоилась, поняв, что эскалации конфликта не наблюдается.

– Нервный он какой-то. Дерганый. Что скажешь, Марго?

Животное развернулось и спрыгнуло с ладони на бетонный пол.

– Ну, погуляй. Только возвращайся. Хотя, куда ты денешься, подруга? Ты же всегда возвращаешься. Особенно, когда жрать захочешь. Морда ты.

* * *

Пили до самого утра. Михаил проснулся с чугунной головой. Долго не мог оклематься, выхлебал почти всю воду из запасов, набросился на скудные остатки консервов.

Само собой, о дальнейшем походе нужно было временно забыть. Мельников не хотел погибнуть в ближайшей же аномалии, посему договорился с Могильщиком пересидеть у него в убежище еще сутки. Тот не стал выгонять путников, но попросил Рохлю помочь ему в одном деле.

Шумела Припять. Михаил завороженно смотрел на идеально чистую водную гладь. Памятуя о реках в Минске, где он жил последние годы, об этих грязных, заваленных мусором водах, сталкер четко осознал, что отсутствие человека идет природе на пользу.

– Видишь, идет что-то?

– Труп это, – отозвался Могильщик. – С него и начнем, значит.

– А?

– Долго объяснять. Сейчас сам все увидишь.

Искатель заметил, что там, на опушке темного леса, было старое кладбище. Ограды давно проржавели и покосились, каменные могильные плиты растрескались, но при этом деревянные, примитивно сделанные кресты были свежими.

– Что мы тут забыли, Могильщик? – спросил Михаил.

– Я тут вроде привратника у Смерти. Потому и Могильщик, знаешь ли. Каждое утро я вынужден приходить сюда. Река приносит мне трупы. Сталкеров. Тех, кому не повезло. А я их хороню, чтобы они обрели свой вечный покой и никому не смогли навредить.

– Что? – Мельникова даже не удивил высказанный Могильщиком бред. – Какой вред могут нанести мертвые? Они – все, отбегались. Алло.

– Если я не стану хоронить их, то они вырвутся из круга. Хлынут в Зону. Передо мной был Могильщик, который не смог справиться со своими обязанностями. Та деревенька, где он жил, заполнена теперь телами убитых. Бродячими телами. Слышал легенду о шатунах? Вот тут такая же история.

Рохля оторопело посмотрел на странного парня. «Хорошо, что Скай осталась в церкви и сейчас не слышит бредятину, что несет этот тип», – подумал он.

Повисло молчание.

Изуродованное тело в экипировке «Удара» выбросило на берег. Могильщик схватил мертвеца за ноги, подтянул к кладбищу. Ушел ненадолго, вернулся с лопатой и стал копать свежую могилу.

– Какого хрена?.. – вырвалось у Михаила, когда он получше разглядел труп.

– Знаешь его?

– Лицо не узнать. Ты посмотри, как его. Но погоны, экипировка, телосложение. Это что, шутка? Генерал Андрейченко? Ты, ублюдский сукин сын? Твою мать! – не выдержал Рохля и направил пистолет на Могильщика. – Что за хрень тут происходит?

– Хочешь – стреляй. Мне все равно, – спокойно ответил парнишка в рясе и продолжил копать. – Я тебе все объяснил.

* * *

Скай разложила вещи из сумки Лиса прямо на полу. Наладонника сталкера среди них не было, пропал.

Внимание девушки привлекла старая, советская еще, тетрадка. «Это что, личный дневник Лиса? Он вел какие-то записи?» – заинтересовалась Скай.

Она откинула обложку и вчиталась в написанные строки. Почерк был неровным, кое-где виделись подтеки, но, хоть и с трудом, девушка пробивалась через одно предложение за другим…