Партизан. От долины смерти до горы Сион. 1939–1948 - Ицхак Арад

Наша колонна из 300 грузовиков, вытянувшихся цепью длиной в 10 километров, вышла в путь 20 апреля. Рота броневиков ехала во главе колонны, остальные бойцы батальона, в том числе мой взвод подрывников, распределены были по грузовикам. Я ехал в тендере, доверху нагруженном взрывчаткой, изготовленной химиками Хаганы, среди десятков грузовиков, в хвосте колонны. Большинство машин добралось до Иерусалима без ущерба. Но арабы успели организоваться, и последняя часть колонны была ими атакована. Огонь они открыли по нам, когда мы находились напротив Дир-Айюб, вблизи Латруна. Часть машин получила повреждения, и колонна остановилась. Мы лежали на шоссе, возле машин, пули летели над нами с окружающих холмов, отдаленных от нас на 200–300 метров и господствующих над шоссе. Люди начали гибнуть. Я был вооружен автоматом "Стен", но ведущие по нам огонь были вне зоны его действия. Бойцы колонны вели ответный огонь из винтовок. Пуля, пущенная в мою сторону, оставила дыру в моей куртке и попала в бак с горючим тендера. Я почувствовал тонкую струю, брызнувшую на меня. Я боялся, что пуля попадет в сотни килограмм взрывчатки и приведет к невероятному по силе взрыву, способному всё уничтожить в радиусе десятков метров вокруг меня. Водители оставили машины, ища укрытия по обочинам шоссе. Я продвинулся пешком вдоль шоссе, увидеть, что мешает движению машин. За поворотом дороги стояли поврежденные машины, частично перекрывшие дорогу. Один из грузовиков, водитель которого пытался обогнуть их, опрокинулся в канаву за обочиной. Огонь арабов несколько ослабел. Я прыгнул в грузовик, который двигался вперед, вслед за другими. Доехали до Шаар Агай и снова остановились. Шоссе было забито машинами, не было возможности двигаться вперед или назад. Горы по сторонам шоссе были совсем близки, и арабы вели по нам огонь с расстояния в десятки метров. Я сумел собрать вокруг себя около десяти бойцов. Мы пошли в гору, отгоняя арабов, приблизившихся к нам с северной стороны дороги. Я видел командира роты Стоцкого, идущего впереди атакующей группы вверх по склону, по другую сторону шоссе. Стоцкий погиб в этой атаке. Положение ухудшалось. Склоны гор, покрытые лесом, давали арабам укрытие, а колонна, растянувшаяся вдоль шоссе, внизу, под ними, была абсолютно открыта. Огонь по нам не прекращался, и трудно было определить, откуда летят пули. Число раненных и убитых увеличивалось. Мы перевязывали раны и укладывали их в траншее, вдоль обочин шоссе, которая давала лишь частичное укрытие. Мы ждали помощи штурмового батальона, который опаздывал из-за боя, который вел у села Бейт-Сурик после полудня. Я увидел грузовик с бронированной кабиной, который огибал другие машины, продвигаясь вперед. Я прыгнул на ступеньку кабины, пытаясь привести помощь. За поворотом дороги пули начали бить по кабине, я слышал звуки ударяющихся о броню кабины пуль. Я лежал на крыле машины, держась за него, чтобы не свалиться. Посреди шоссе, у горящих машин, я видел тела бойцов колонны, узнал среди них одного из моего взвода. Пуля поразила его в голову. Мы добрались до района верхних насосных станций, вблизи села Сарис. Там стрельба прекратилась. Через некоторое время встретили бойцов штурмового батальона, который двигался на помощь колонне. С приходом подкрепления мы сумели подавить огонь врага и вывести людей и часть машин. Ночью мы прибыли в Иерусалим, в квартал Бейт Акерем. Батальон расположился в здании учительского семинара и вокруг него. В этом бою погибло 12 наших бойцов, и 30 было ранено.

На следующий день, после прибытия в Иерусалим, мы начали операцию «Евуси» Ночью, 22 апреля, я вышел с ротой нашего батальона в атаку на Шуафат. Четвертый штурмовой батальон в ту же ночь атаковал Наби-Самуэль и Бейт-Икса. Цель этих действий была: открыть дорогу в Неве-Яаков и освободить от осады два еврейских поселения севернее Иерусалима, отсеченные от города. С наступлением темноты мы вышли из зданий Паджи и в коротком бою захватили Шуафат. Четвертый штурмовой батальон захватил Бейт-Икса, но из-за путаницы в интервалах времени и вмешательства британцев не сумел захватить Наби-Самуэль и понес значительные потери., ибо бой продолжался при свете дня. Без Наби-Самуэля путь в Неве-Яаков и Атарот остался закрытым. Потому решено было к утру оставить Шуафат и Бейт-Иксу. Усталые после ночного боя, мы шли через северные кварталы набожных евреев Иерусалима. В домах шли последние приготовления по уничтожению квасного, время было 12 Нисана, канун праздника Песах.

25 апреля, в ночь, наш батальон атаковал квартал Шейх-Джарах, чтобы открыть путь на Ар Ацофим (Гору Наблюдателей), к больнице "Адаса" и ивритскому Университету. Мы разделились на две группы. Одна атаковала Шейх-Джарах, западнее шоссе Иерусалим-Рамалла, другая — восточную часть квартала. Я был с группой, атакующей западную часть. Бой был тяжелым. Брали дом за домом. К стенам домов, оказывающих особенно ожесточенное сопротивление, прикрепляли взрывчатку, и дома взлетали в воздух. До утра мы овладели всем кварталом. С первыми лучами солнца вмешались британцы и потребовали оставить Шейх-Джарах, потому что путь их ухода из Иерусалима проходит через этот квартал. Ответ наш был отрицательным. Британцы открыли по нам огонь, и силы их, включая танки, начал атаку против нас в направлении Бейт-Нашашиви, в котором закрепились наши силы. Это была восточная часть квартала. Пришлось отступить под огнем британцев. Я был среди последних бойцов, которые оставили западную часть Шейх-Джараха. Когда я достиг первых домов квартала Бейт-Исраэль, уже совсем рассвело. Вдруг услышал крики о помощи со стороны Шейх-Джараха. Фельдшер с раненым остался у края арабского квартала Со мной бл Дов Каминский, ветеран Пальмаха и командир отделения моего взвода подрывников. Мы вернулись, и я опознал в раненом Давида Левина, моего товарища по школе "Тарбут" в Польше, которого, с приездом в Израиль, посетил в британской тюрьме. Он освободился оттуда несколько месяцев назад. Чтобы добраться до квартала Бейт-Исраэль, надо было преодолеть простреливаемое британцами открытое пространство, около ста метров. Передвижение с раненым было медленным, но нам удалось благополучно добраться до домов еврейского квартала Бейт-Исраэль. Оттуда Давида Левина увезла машина скорой помощи. В бою в Шейх-Джарах погиб один из бойцов моего взвода и двое получили тяжелые ранения. Британцы удерживали Шейх-Джарах до своего ухода из страны, но давали возможность движению еврейского транспорта на гору Наблюдателей. Тем самым наши действия достигли своей цели.

Спустя два дня мы вышли ночью на гору Наблюдателей. Обогнули с севера Шейх-Джарах, полицейскую школу и добрались до больницы "Адаса".

29 апреля мы атаковали "Августу Викторию" и село А-Тур. Цель атаки была — захватить эти объекты и перекрыть путь из Иерусалима на восток, в Иерихон и на левый берег реки Иордан. Нашу атаку должен был перекрывать самодельный миномет "Давидка" и 52-миллиметровые минометы. "Давидку" вводили в действие бойцы моего взвода подрывников. От выстрела снаряд "Давидки" взорвался на позиции, и пятеро бойцов, трое из моего взвода, погибло. Атака без прикрытия провалилась. В следующую ночь я спустился с двумя звеньями подрывников под охраной группы, командиром которой был Аарон Шмидт (Джимми) на шоссе Иерусалим-Иерихон, и заминировал его.

Последней акцией операции "Евуси" был захват южного квартала Иерусалима — Катамона, чтобы соединить еврейский квартал Макор-Хаим с кибуцем Рамат-Рахель. Четвертый штурмовой батальон атаковал Катамон 1 мая. После трудного боя вокруг монастыря Сен-Симон, которым командовал Давид Элазар (Дадо) бойцам Четвертого батальона удалось захватить квартал.