Отражения - Мария Николаевна Покусаева

Потому что и правда стемнело, словно она не в дальний угол парка зашла, а загулялась в лесу и потеряла счет времени.

Лорд Дамиан не оскорбился и не удивился, он пошел за Амелией, шаг в шаг, не гася желтоватый огонек, повисший между ними.

– И давно вы так, Амелия? – спросил он.

– Как?

Она не обернулась.

– Сворачиваете пространство, – пояснил он тоном, с которым говорят о пироге на завтрак. – Прогуливаетесь по теневым тропам и выходите обратно. Говорите с деревьями. Что вы еще умеете, Амелия?

Она пожала плечами.

– Ничего, лорд Дамиан.

Она правда ничегошеньки не умела. Все получалось случайно. Само по себе.

– Да? – он удивился, правда, удивление это было насквозь фальшивым. – Сдается мне, ваш главный талант ваша матушка успешно проглядела.

Амелия остановилась и повернулась к нему.

Что-то внутри нее, та самая тоска, притихшая, пока Амелия гуляла по лесу, подняла голову – и стала уже не тоской, а совсем другим. Гневом. Порывом осеннего ветра. Темным облаком, несущим в своей утробе октябрьскую грозу. Амелия посмотрела в прекрасное, худое лицо лорда Дамиана, в бесстрастные глаза – они были глубоко-зелеными, знала Амелия откуда-то, такими, как илистое дно лесного озера, как мох у корней ивы – посмотрела пристально и позволила буре внутри себя заговорить.

Лорд Дамиан отступил на шаг, прикрыв лицо ладонью, словно и правда столкнулся с порывом холодного ветра.

А потом, когда Амелия закончила злиться, подхватил ее прежде, чем она упала на снег.

***

– Шамас укорил меня в том, что я прячу от своей гостьи секреты так тщательно, что они превращаются в призраков, которые тревожат ее, – сказал лорд Парсиваль с печальной иронией. – Отчасти он прав. Отчасти… Вы сами понимаете. Впрочем, – он сцепил кончики пальцев перед собой. – Если бы вы не прятались от меня по углам и в библиотеке и не пытались сбежать каждый раз, когда я появляюсь рядом, кто знает, о чем бы мы говорили, так ведь?

Это было справедливо, и я кивнула.

– Вполне возможно, милорд.

Мы сидели в его кабинете, напротив камина, наедине, если не считать Корвина, наблюдающего за нами с высоты книжного шкафа.

– Я очень сожалею, что все так получилось с платьем, – голос Парсиваля звучал чуть виновато. – Я мог запретить вам принимать этот подарок, но пошел на поводу у светских условностей и у собственного желания посмотреть, как вы распорядитесь возможностью. Стоит сказать, леди Лидделл, вы поступили разумно.

– Поверьте, – ответила я. – В следующий раз я поступлю еще более разумно.

– Не впустите Форжо на порог?

В этих словах ирония была неприкрытой.

Я пожала плечами:

– С большой радостью буду держаться от него подальше. Держаться подальше от его покровителя, кажется, у меня не получится. Но, – я переборола смущение и посмотрела на Парсиваля, чуть усталого, но даже в этой усталости все еще собранного, с прямой спиной и таким же прямым взглядом. – Но по крайней мере, я получила хороший урок самостоятельности, милорд, и посмотрела на то, как другие используют власть.

Лорд улыбнулся – совсем как его сын в те моменты, когда он обнаруживает что-то, что удивляет его в хорошем смысле.

– Вы отрастили клыки, леди Лидделл, – сказал Парсиваль и, приложив руку к груди, чуть наклонил голову, словно выражал мне свое уважение. – Вот такую вас уже не так страшно выпускать на волю. Это не лесть, – добавил он. – Вы очень способная ученица. Надеюсь, леди Альбская это оценит.

– То, как я гашу свечи силой мысли?

Он усмехнулся:

– Ваше нестандартное мышление. Общение с моей сестрой, леди Лидделл, пошло вам на пользу, но будьте осторожны, – в голосе Парсиваля появились стальные нотки. – Не все, что разрешено ей, можно вам, и не на все, на что у нее хватает смелости, у вас хватит сил.

Это был щелчок по носу, обидный, пусть и не злой. От этих слов захотелось сжаться и стать маленькой и незаметной.

– Простите, – сказала я.

Лорд Парсиваль вздохнул.

– Давайте вернемся к тому, зачем я вас позвал. Вы же понимаете, надеюсь, что то, что вы покидаете этот дом, не прекращает наш с вами договор? – он подождал, пока я кивну, и продолжил. – Власть моего имени не абсолютна, но достаточно сильна. Я прошу вас пользоваться ею разумно. Не то чтобы я боюсь, что вы попробуете прикрыть фамилией дель Эйве что-то бесчестное или злое, – он усмехнулся и положил ладони на подлокотники. – Но, кажется, сказка о мальчике и волках существует и в вашем мире тоже?

– Я поняла, – кивнула я. – Звать вас только тогда, когда дело и правда серьезно.

– Нежелательное для вас внимание облеченных властью персон, леди Лидделл, угроза жизни, чести и здоровью или иная попытка причинить вам вред – это достаточно серьезно, – ответил Парсиваль. – Ваше желание попасть куда-то, куда вам вход запрещен, или обида, или ревность – боюсь, нет. Но не геройствуйте, – посоветовал он мягко. – Геройств мне хватает от сына.

Ну, конечно, подумала я, вспомнив, как Кондор вытирал текущую из носа кровь, пил странные зелья, когда ресурс уходил на самое дно, или жертвовал сном. Не назвала бы это героизмом, конечно, скорее, пренебрежением к себе, которое – и тут Присцилла была права – для волшебников ничем хорошим не заканчивается.

– И присмотрите за ним, – сказал вдруг Парсиваль и посмотрел на меня уже иначе – со странной тоской во взгляде.

– Конечно, – ответила я, судорожно вздохнув. – По мере сил, милорд.

Почему-то в этот момент мне показалось, что именно эта просьба была той самой причиной, главной и по-настоящему важной, по которой мы сейчас здесь сидели.

– Вот и договорились, – лорд Парсиваль протянул мне руку, предлагая скрепить сделку, и я протянула ему руку в ответ.

Наше общее молчание было настолько глубоким, что я слышала, как Корвин копошится на книжном шкафу.

– А теперь, если вы не против, леди Лидделл, и, если силы у вас еще есть, я немного расскажу вам о людях, которых вы можете встретить при дворе. Не из Арли. Из Альбы. Их вы еще не видели, – Парсиваль встал с кресла и подошел к книгам. – С некоторыми их них стоит быть осторожной, других лучше избегать, с третьими – можно иметь дело, не опасаясь удара в спину или предательской хитрости. Не то чтобы я надеюсь, что вы запомните все имена, – он вытащил какую-то книгу и, вернувшись в кресло, протянул ее мне. – Но, думаю, узнаете кое-что полезное. Это биографические очерки, рассказ об аристократии Альбы, кажется, позапрошлого года.