Неправильный оборотень - Ирина Кочеткова

Циран если и удивился, но послушно обернулся. Получилась зверюга в холке повыше тех псов-людоедов.

Волк-оборотень зевнул от души, продемонстрировав ряд острейших зубов, и улыбнулся… Ага, это нам понятно, что улыбнулся. Мои пацаны не знают того, что я видел в псарне. А стражники, видать насмотелись забав управляющего, их улыбка оборотня пробрала до печёнок, один даже обмочился. Ф-фу!

Мне даже вопросы задавать почти не пришлось. Стражники, косясь на Цирана, перебивая и дополняя слова друг друга, всё рассказали.

Грахиаш был в ярости – сорвалась намечающаяся забава.Собаки, похоже, пленника сожрали и Палачом закусили. А с теми псами никто, кроме Палача, сладить не мог. Он сам их растил со щенячьего возраста, натаскивал на пленников. Что случилось? Почему собаки напали на человека, воспитавшего их? Может, сильно голодными были… Пришлось убить псов.

В разорение ввёл Палач господина Грахиаша, да ещё и сам дал себя убить – ну, не сволочь ли он после этого!

Я только покачал головой, отмечая цинизм ситуации. Зато мои парни обалдели – непривычно им такое отношение.

А тут ещё и девчонка пропала из закрытой комнаты! С девчонкой господин Грахиаш тоже собирался позабавиться, а потом… На этом месте стражи замялись, но после волчьего рыка заговорили. Грахиш потом этих… тех, с которыми позабавится, отдаёт… отдаёт им, стражникам… ну, тоже…

У меня в глазах потемнело. Из груди вырвался рык… сжав кулаки, сдержался с большим трудом, чтобы не разодрать голыми руками говорившего из этих… От моего рыка даже парни сначала отшатнулись, в дверь заглянул Нарцин с круглыми глазами.

А до оборотней стал доходить трагизм ситуации. Они уже не улыбались, а волк Цирана вздыбил шерсть на холке и рычал на стражей. Тьфу! Ещё один обгадился…

Волк чихнул и потёр лапой нос. Ему хуже всех воняет!

– Г-господин Грахиаш рассерчал и велел нам идти к оборотням искать сбежавшую девчонку. А если не найдём, то привести ту рыжую, что сейчас тут живёт. И всех, кто сопротивляться будет, арестовывать, а лучше убивать, как бунтовщиков.

Уже на фразе о Лийсе парни стали порыкивать, а на последних словах скалились все! Даже я! Самки неприкосновенны! Они сами выбирают самца!

Всё! Грахиаш перешёл всякие границы! Похоть и ненависть к оборотням застила ему все мозги! Прямую угрозу мы уже не спустим! Нам законы оборотней это не позволяют!

Но открытая война? Со стороны-то будет выглядеть, как будто мы напали… А ведь Грахиаш именно этого и добивается!

А отведу-ка я этих… к двусотнику! И посмотрю его реакцию на их откровения. А там, если что, будем действовать по обстоятельствам.

Для начала следовало собрать своих. Во всяком случае, тех, кто сейчас не на службе. Если сорву парней с поста или из патруля, это будет расцениваться, как дезертирство. А допускать обвинений по таким поводам никак нельзя.

Форрат понятливо кивнул и скользнул к выходу.

Зрелище, как мы вели стражников к двусотнику, ошеломило многих. Встречные застывали столбом, а потом морщились от вони, пахучим шлейфом стелившейся за нашей процессией.

Подходили к казармам мы уже в сопровождении небольшой толпы, держащейся от нас немного в отдалении. Половину составляли стражники, как замковые, так и из двусотни. Видимо, это не давало замковым грубо отбить пленных стражников, а может, и то, что приказа не поступало.

Хотя… вон, двое или трое побежали в сторону замка – торопились доложить управляющему.

Где находится кабинет Весёлого, я знал. Главное застать его. А иначе, пока ищем двусотника, время начнёт работать против.

Если Грахиаш опередит нас, то придётся уходить и, возможно, с боем…А может, осуществить авантюру по проникновению в закрытую зону замка? Хм!

Услышав шум, Весёлый сам вышел навстречу. И хорошо, что разговор случился на улице, а то вони от этих… не продохнуть.

Уже с первых слов двусотник жестом остановил говорившего и крикнул какого-то Истомку. Истомка оказался здоровенным парнем с пачкой бумаг в руке. Он ловко пристроил листы на доске и начал споро строчить карандашом по бумаге, записывая всё, что произносилось.

Стражников уже не приходилось заставлять говорить. Они поняли, что отвертеться не удастся. Даже тот, что сыпал угрозами, угрюмо отвечал на вопросы.

Двусотник смурнел по мере прояснения ситуации.

– Эх, знал, что идиот! Но не до такой же степени! – бросил в сердцах. И уже Истомке. – Это не пиши.

А стражи выкладывали всё новые и новые факты. И уже из толпы раздавались реплики, поправляющие или дополняющие сказанное. Истомка без устали заполнял лист за листом.

От здания замка показалась процессия. Впереди, рассекая толпу, двигался Грахиаш со своей неизменной тростью. Ещё издали, не доходя до нас, Грахиаш заорал:

– Господин Весёлый, требую арестовать бунтовщиков. Эти малолетние преступники, которых нам прислали оборотни, убили моего человека…

Двусотник, прищурившись, спросил с расстановкой:

– Значит, всё-таки вашего человека? – намекая на какой-то конфликт.

Как ни удивительно, Грахиаш покраснел – только не ясно, от стыда или от досады, что проговорился. Скорее, от второго.

– Неважно, преступников необходимо арестовать!

– Вот тут вы правы, господин Грахиаш! – двусотник развернулся к казармам и крикнул. – Дежурный отряд, ко мне!

Я в недоумении посмотрел на двусотника и, на всякий случай, оглянулся на своих. Все четверо подобрались ко мне поближе, и уже видны были пробирающиеся к нам Сувор, Лийса, Кайр, Марин, Шоран…

Не знаю, что сейчас случится, но, надеюсь, что оставшиеся сумеют сориентироваться и вовремя ускользнуть из города…

Грахиаш, подбоченившись, стоял в позе победителя, нетерпеливо постукивая носком сапога.

Подошедшему десятку гвардейцев двусотник что-то негромко сказал, скупо жестикулируя рукой. И к чему готовиться? Мои за спиной уже боевым клином выстроились, разве что, оружие ещё не обнажили.

Гвардейцы организованно прошли мимо нас и… окружили Грахиаша с приспешниками.

А Весёлый, заложив руки за спину и глядя поверх голов окружающей толпы, заговорил скучным голосом:

– Согласно полученным сведениям, господин Грахиаш, занимающий пост управляющего замка Лесной, обвиняется в подстрекательстве к беспорядкам, разжиганию межрасовой розни против оборотней, организации убийств, что подрывает безопасность княжества и доверие населения к власти князя. Грахиаш и ряд лиц, частично выявленные следствием, и другие лица, подозреваемые в соучастии, будут арестованы до окончания следствия и вынесения решения Его Светлости и Сиятельности князем Светланом Вторым. Сведения о случившемся, будут запротоколированы, заверены свидетелями, участниками и соучастниками преступных действий, и уже сегодня будут отправлены Его Светлости и Сиятельности князю Светлану Второму. По мере выявления новых доказательств преступлений против безопасности княжества и других нарушений, новые сведения также будут отправлены в Окреш дополнительно. Приказ об аресте всех подозреваемых и о начале следствия отдал я, Тишауш Весёлый, двусотник третьей объединённой гвардейско-стражницкой двусотни войск Княжества Осиян. Да будет сиять наше княжество!