Чужое счастье - Эйлин Гудж

— Я не хотел тебя смущать, но то, как ты в этом выглядишь, — его взгляд многозначительно скользнул вниз.

Анна съежилась. Она подумала, что даже в порнофильмах для соблазнения девушек используют фразы получше.

— Спасибо, — небрежно сказала она, осторожно потянувшись за полотенцем.

— Но я всегда считал, что ты великолепна!

«Лжец», — подумала Анна. Но голос Гленна звучал так искренне, что она моментально потеряла бдительность. Когда он подошел ближе и сжал ее в своих объятиях, она была слишком ошеломлена, чтобы протестовать.

Затем его рот приблизился к ее губам. О Боже!

Когда-то Анна могла спокойно принять его поцелуй, но сейчас она думала о том, что его липкое туловище было прижато к ее коже, а его язык настойчиво пытался проникнуть в ее рот. Анна попыталась вырваться, но Гленн лишь сжал ее крепче, как будто она сопротивлялась для того, чтобы возбудить его. Она издала негромкий крик и оттолкнула его.

— Гленн… не надо. Пожалуйста.

Он отступил назад с притворно оскорбленным выражением лица.

— Ты шутишь, да?

— Нет, не шучу, — Анна вложила в свои слова столько убедительности, сколько могла, не прибегая к крику. Она не хотела, чтобы остальные это слышали. — Ты мне нравишься. Давай все так и оставим, хорошо?

Но она тут же поняла, что ей не стоило этого говорить.

— Ты мне тоже нравишься, — проговорил Гленн сиплым от волнения голосом, прищурив глаза. Он провел кончиком пальца по ее ключице. Анна никогда раньше не замечала, какой он волосатый, как обезьяна.

— Я не это имела в виду, — слабо запротестовала она.

— Я знаю, но разве друзья не могут немного развлечься? — Он игриво потянул за одну из ее завязок.

— Перестань, Гленн. Я серьезно. — Анна вставила в свой голос беспечную нотку, отчаянно надеясь, что ей удастся его успокоить.

— Я тоже. — Гленн оскалил зубы. Его влажное тело вызывало у Анны отвращение.

— Послушай, если я невольно дала тебе напрасные надежды, я…

Он закрыл ее рот своим и прижался к ней всем телом. А затем улыбнулся ей во весь рот. Его палец пробрался под резинку ее бикини. Когда Анна попыталась вырваться, ей показалось, что Гленна это лишь сильнее воспламенило.

— Перестань! — прошипела она. — Прекрати сейчас же, или я…

— Закричишь? — с изумлением спросил Гленн низким и глубоким голосом, как будто у них есть секрет от всех остальных, что на самом деле так и было: они оба знали, кого обвинит Моника.

Снова засомневавшись, Анна не отвечала достаточно долго, чтобы Гленн воспринял ее молчание как согласие и начал коленом раздвигать ее ноги. Анна почувствовала под влажными спортивными трусами Гленна его твердый и горячий пенис, и ее охватила паника. Она подумала о Марке, его нежности. Это придало Анне сил, которых ей не хватало.

Она запрокинула голову и закричала во весь голос.

Гленн попятился, бросая на Анну сердитый взгляд. Он явно не ожидал этого от робкой, как мышь, Анны. До того как он успел собраться с мыслями и поправить свои спортивные трусы, дверь открылась. Над волосатым плечом Гленна в дверном проеме возвышался силуэт Брэнта.

— Что за… Эй, убери от нее свои руки! — Брэнт стремительно шагнул вперед.

Выпрямившись, он схватился за стул. И за долю секунды до того, как Брэнт успел им замахнуться, проснулось истинное «я» Гленна — парня из Комптона, который сменил фамилию Эччеверия на девичью фамилию своей матери и потратил уйму времени на изучение привычек работников киноиндустрии, пока подрабатывал шофером во время учебы в колледже.

Он яростно бросился на Брэнта, не как боксер, а как уличный задиристый хулиган, который не привык драться по правилам. Хотя Брэнт был выше Гленна и превосходил его в весе по меньшей мере на двадцать фунтов, его мускулы не обладали достаточной силой. Удар пришелся на его живот, и Брэнт отлетел назад к стене. Словно каскадер в вестерне, он медленно, с глухим стуком, сполз на пол.

Анна замерла. Гленн тоже не двигался, уставившись на Брэнта, свернувшегося калачиком на полу и еле дышавшего. Эта немая сцена запечатлелась в памяти Анны, это была очень живописная картина. Вскоре на дверной проем упала тень. Анна подняла взгляд и увидела Монику, в ее глазах горела такая ненависть, что Анна почувствовала, как у нее мороз пошел по коже.

Уйти от сестры было не так легко, как она надеялась. Но если бы Анна осталась, ее жизнь могла бы стать еще тяжелее.

Воспоминания Анны о том злополучном дне постепенно отступили.

— Гленн? Я не представляю его в роли убийцы, если ты это имел в виду, — он мог быть кем угодно, но не убийцей.

— А он говорит о тебе по-другому. — Брэнт сделал еще одну затяжку. — Он сказал копам, что ты угрожала Монике. Они спрашивали меня, замечал ли я что-либо подобное.

От такого оскорбления щеки Анны запылали.

— И что ты им сказал?

— Что судя по тому, что я видел, все было по-другому. После того как Моника с тобой обращалась, я не осудил бы тебя, если бы ты действительно ее укокошила.

Анна почувствовала, как кровь отлила от ее лица. У Брэнта могли быть добрые намерения, но он невольно сделал так, чтобы вина Анны показалась еще более очевидной.

Марк взял руку Анны и сжал ее.

— Откуда мы можем знать, что Гленн не запудривает всем мозги, чтобы прикрыть собственную задницу?

Анна покачала головой.

— Никто не убивает того, у кого он всегда может занять денег.

— Может, мы напрасно ищем мотив?

— Преступление, совершенное в порыве страсти? — спросила Анна. Эта мысль приходила ей в голову, но, насколько она знала, Гленн и Моника не были связаны романтическими отношениями, что опровергало сценарий с ревнивым любовником.

До того как они успели выдвинуть новые версии, дверь приоткрылась и девушка-панк просунула свою голову.

— Они ждут вас, — сказала она Брэнту. — Нужен разогрев?

Он подмигнул, давая понять, что в этом не будет необходимости. Пока Анна изо всех сил старалась не думать о том, какой разогрев девушка имела в виду, Брэнт встал.

— Послушай, мне жаль — тебя обвинили напрасно, — сказал он Анне. — Если я чем-то смогу помочь, вы знаете, где меня найти.

— Спасибо, — сказала она, подумав, что Брэнт и так уже сделал для нее очень много.

Он поцеловал ее в щеку и вышел за дверь, оставляя после себя запах сухого вина.

— На Брэнта рассчитывать не стоит, — холодно заметила Анна, когда они отъезжали с места парковки. — Мы не продвинулись ни на шаг.

— За исключением того, что теперь мы точно знаем, как обстоят дела с Гленном.

— Да, я знаю, что он лжец и подлый тип.