Код розенкрейцеров - Алексей Атеев

«Убью мерзавца, – произнес он про себя. – Только так можно смыть позор. Придушу подлую тварь, так ловко втершуюся в доверие. Перегрызу его индюшачью шею. Развратник старый!»

В это мгновение за спиной разбушевавшегося аспиранта раздался грохот приближающегося поезда. Олегов оглянулся. Вот он, выход. «Сейчас же в вагон и в город. Найду там старого козла и прикончу его. А там будь что будет». И Егор опрометью бросился к вагону.

– Куда ты?! – закричала Людмила. – Вернись! Вернись сейчас же!

Но неистовый рогоносец уже ничего не слушал.

Было уже совсем поздно, когда мукомол Коломенцев вернулся на пепелище, каким ему представлялась собственная обитель. В комнате по-прежнему царил разгром. Игорю Степановичу тотчас же вспомнилась дешевая попытка самоубийства, бессмысленная суета, идиотское малодушие. Может быть, стоило довести все до логического конца? Ведь если бы он поставил точку, то не было бы того позора, какой он пережил позже. А так – получается просто какая-то уголовщина! Сначала убийство, потом пошленький адюльтер и, наконец, вербовка в шпионы.

Он с тоской оглядел царивший в комнате хаос – разбросанные книги, перевернутую мебель, куски штукатурки и зловещего вида крюк от люстры, на котором он пытался… Нет-нет! Коломенцев провел по лицу ладонью, точно стараясь отогнать наваждение. Омерзительно!

Когда он отворил дверь, попавшаяся навстречу соседка странно на него посмотрела и сообщила, что несколько раз заходил молодой человек и настоятельно спрашивал, где можно найти товарища Коломенцева.

«Что еще за молодой человек? – сквозь пелену непрерывного кошмара подумал Игорь Степанович. – Неужели еще кто-то пытается влезть в мою жизнь?»

Стараясь не обращать внимания на разгром, он наскоро перекусил и лег спать. Не было ни сил, ни желания приводить все в порядок.

Спал тяжело. Неясные сны, тусклые кошмары, внезапные провалы мучили его. Несколько раз Коломенцев просыпался и ощущал – подушка насквозь пропиталась липким потом. Утро не принесло облегчения, голова раскалывалась, на душе скребли кошки… Хаос вновь напомнил о прошедшем. Наконец мукомол глянул на часы и обнаружил, что на работу он, конечно же, проспал: на часах почти десять утра. Однако факт нарушения трудовой дисциплины оставил Игоря Степановича совершенно равнодушным. Еще вчера он поверг бы педантичного мукомола в уныние, но сегодня, после всего перенесенного, это казалось пустяком.

«Что же делать? – тоскливо размышлял он. – Как повести себя дальше? Что предпринять? Люда Олегова, старик рыбак. Наконец, дневники Пеликана… А убийство Десантова?..»

Может, отправиться в милицию и все честно рассказать? А потом? Кто поверит в эту галиматью? А может, в КГБ?

«Ты ли это?! – одернул он себя. – Неужели человек, всю жизнь старавшийся следовать затверженному с детства кодексу чести, который четко и ясно трактовал – ни при каких обстоятельствах не обращаться в карательно-сыскные органы, изменил своим же принципам? Малодушие следует за малодушием, компромисс за компромиссом. Тут уж один шаг до доносительства. – Взгляд его невольно остановился на крючке от люстры вместе с куском штукатурки, валявшимся на полу. – Ведь был же выход!»

В момент столь тягостных раздумий в дверь Коломенцева осторожно постучали.

В первую минуту мукомол не обратил внимания на посторонний звук, но стук прозвучал вновь, уже более настойчиво.

«Это, наверное, с работы, – предположил Коломенцев. – Может, и не стоит открывать: придется объяснять свое отсутствие. Но как не откроешь? Соседи наверняка доложили, что я дома. Новый позор на мою голову».

Однако вместо предполагаемого кадровика на пороге стоял совершенно незнакомый рыжеватый молодец.

– Гражданин Коломенцев здесь проживает? – спросил он, оглядывая через плечо Игоря Степановича разгромленную комнату.

– Это я, – холодно сообщил мукомол.

– Ну наконец-то! – удовлетворенно сказал молодец и, вежливо, но решительно оттеснив Коломенцева, прошел в комнату.

– Однако! – сказал он. – Вы что же, проводите реконструкцию жилища или, может быть, имеет место попытка ограбления?

– А вы, собственно, кто? – все так же холодно поинтересовался мукомол.

– Прошу прощения. Не представился. Моя фамилия Жданко. Я из органов. – Валера извлек из кармана красную книжицу и помахал ею перед носом мукомола. – Третий день вас разыскиваю. Так что здесь произошло?

– Извините, но это не ваше дело, – с некоторой растерянностью ответил Коломенцев, лихорадочно размышляя: «Что делать, что говорить? Почему вдруг сюда пожаловали органы? Кто навел? Старец? Кажется, его фамилия Чекмазов? А может, Олегов? Что нужно этому рыжему? – Он взглянул повнимательнее на визитера. – Молодой, нахальный, самоуверенный. Типичный опричник. На вид глуповат, и повадки хамские. Ладно, посмотрим».

Тут нужно сказать и несколько слов касательно Валерия Яковлевича. Проведя ночь у своей новой знакомой, он вдруг наутро вспомнил, зачем, собственно, приехал в Тихореченск. Начальство требовало результатов, а что он может доложить? Как провел ночь с гражданкой Донской, кстати, подозреваемой? Как общался с ее полусумасшедшим братцем? От него требовали добыть дневники Пеликана. А он… Разомлел, видите ли, на мягких подушках. Отношения с Донской – его личное дело, а служба…

И он решил во что бы то ни стало добиться хоть каких-нибудь результатов. Кровь из носу, а дело должно быть сделано! Поэтому вновь отправился к неуловимому Коломенцеву и на этот раз застал его дома.

– Итак, что вам угодно?

Валера посмотрел на вопрошающего. Коломенцев ему не понравился. Видно, из бывших. «Что вам угодно!» Сейчас узнаешь – цветок душистых прерий! Валера вновь оглядел комнату. Кровать-то, кровать!.. Прямо из дворца. Но что тут все-таки произошло? Чем объясняется разгром? Ладно, разберемся.

– Вы, может быть, не вполне ясно уяснили, с кем имеете дело? – начал он довольно строго.

– Отчего же. Уяснил. Очень даже. Вы – кагэбэшник. Или из милиции? – Коломенцеву вдруг пришло в голову, что об убийстве Валька Десантова уже стало известно. И именно этим вызван приход рыжего молодца. «Тем лучше», – подумал он.

– Вы угадали, я работник Комитета государственной безопасности, – с некоторой важностью подтвердил Жданко, видимо, чуть-чуть задетый, что его заподозрили в принадлежности к милиции. – Вернее, одного из подразделений Комитета.

«Ага, – подумал Коломенцев, – рыбачок успел настучать, а может, Олегов? Тем не менее весьма оперативно. Скорее всего именно Олегов, поскольку Чекмазову вовсе нежелательна огласка».

– Наше подразделение, – сообщил Валера, – занимается определенными явлениями, так сказать, аномального порядка, вы, надеюсь, понимаете.

Коломенцев молча кивнул.

– Так вот, – продолжал Жданко, – нам стало известно, что к вам попали дневники некоего Пеликана. Ведь так?