Беременность не по плану - Елена Белильщикова

— Моя личная слабость. — Хмыкнул Власов, и я увидела, что и он постепенно приходит в себя. Превращается в привычного мне Егора.

— Никогда, никому не доверяй, Нелли. Даже мне. Особенно мне. Кстати, насчет камеры… — Власов потянулся к крохотному аппарату, до сих пор моргающую красным глазком. И, не колеблясь более, сорвал с крепления. Швырнул под ноги прямо в салон и опустил на нее ботинок. Раздался хруст, и я зачарованно моргнула, переводя взгляд с камеры на него.

— Все, что было здесь, останется между нами. — Сухо заявил Егор, пока я приходила в себя. — Я не прошу тебя доверять мне впредь. Просто не хочу, чтобы ты тряслась, как заяц, при мысли о моем возможном шантаже. Это конец, Нелли. Ты сама это прекрасно понимаешь. Радуйся, я сделал всю работу за тебя. Теперь ты, не терзаясь угрызениями совести, можешь разорвать со мной отношения. Дружбы между нами после этого быть не может, ведь мои чувства к тебе никуда не делись. Я увольняюсь с киностудии и не потревожу больше твой покой. Выдержишь мое общество в течении пятнадцати минут в понедельник? Я хочу попрощаться с коллегами, не подавая виду, что мы с тобой теперь враги.

— Ты мне не враг, Егор. — Мой голос прозвучал безжизненно. Я хотела еще что-то сказать, но не смогла. Слезы медленно катились по моим щекам.

— Береги себя, милая. — Власов не удержался, и в последний раз бережно провел кончиком указательного пальца по моим, так и не поцелованным им губам. — Как жаль, что я так и не смог защитить тебя…

* * *

Пятница, ночь… Егор.

Прошли ровно сутки с момента последней встречи Егора и Нелли. Ему никогда не снились сны. Счастье это, или проклятье, когда ты проваливаешься в сон, едва голова успевает коснуться подушки? У Егора так было всегда.

Но после того рокового вечера, когда он едва не попробовал на вкус губы Нелли, все изменилось. Сначала, в гости пришла бессонница. Она прокралась, словно черная кошка, с наступлением ночи, на своих мягких лапках. И прыгнула на грудь, разрывая ее когтями. Безжалостно. Жестоко. Память, она вообще беспощадна.

И Егор просто лежал на спине, бесцельно глядя в потолок, вот уже третий час. А воспаленный от усталости мозг крутил одни и те же картины. Нелли на его руках, вот он несет ее по безлюдному лесу, прижимая к себе.

Аромат ее волос действует как наркотик. Вот он садится рядом с ней в машину, и блокирует двери, отсекая все лишнее. И мир вокруг них сжимается, словно шагреневая кожа. Пусть ненадолго, пусть в последний раз, но они — наедине.

Егор закрыл глаза, чувствуя, как воспоминания набирают яркость и остроту. Он словно несся в своем гоночном спорткаре под гору видя, как отказывают тормоза. Но пути назад уже нет, совсем скоро он разобьётся. У него остаются только эти считанные минуты, в которые жизнь воспринимается особенно остро. Как в последний раз. «А почему — как?» — Шепчет его подсознание, и Егор мрачно улыбается сам себе. Этот раз, когда он видел Нелли, действительно станет последним. Но впереди — понедельник.

Прошли ровно сутки с момента последней встречи Егора и Нелли. Ему никогда не снились сны. Счастье это, или проклятье, когда ты проваливаешься в сон, едва голова успевает коснуться подушки? У Егора так было всегда.

Но после того рокового вечера, когда он едва не попробовал на вкус губы Нелли, все изменилось. Сначала, в гости пришла бессонница. Она прокралась, словно черная кошка, с наступлением ночи, на своих мягких лапках.

И прыгнула на грудь, разрывая ее когтями. Безжалостно. Жестоко. Память, она вообще беспощадна. Егор просто лежал на спине, бесцельно глядя в потолок, вот уже третий час. А воспаленный от усталости мозг крутил одни и те же картины.

Нелли на его руках, вот он несет ее по безлюдному лесу, прижимая к себе. Аромат ее волос действует как наркотик. Вот он садится рядом с ней в машину, и блокирует двери, отсекая все лишнее. И мир вокруг них сжимается, словно шагреневая кожа. Пусть ненадолго, пусть в последний раз, но они — наедине.

Егор закрыл глаза, чувствуя, как воспоминания набирают яркость и остроту. Он словно несся в своем гоночном спорткаре под гору видя, как отказывают тормоза. Но пути назад уже нет, совсем скоро он разобьётся.

У него остаются только эти считанные минуты, в которые жизнь воспринимается особенно остро. Как в последний раз. «А почему — как?» — Шепчет его подсознание, и Егор мрачно улыбается сам себе. Этот раз, когда он видел Нелли, действительно станет последним. Но впереди — понедельник.

Егор поразился сам себе. После того, что произошло в машине, он не узнавал сам себя. За все свои двадцать девять лет он никогда не позволял безумию завладеть им полностью. Без остатка. А тут… Его поступок — будто черная липкая смола заполнил душу, обжигая сердце. Раскаленная смола, от которой больше не отмыться.

Егор резко выдохнул, пытаясь прийти в себя. Уснуть, забыть хоть на несколько часов свою подлость по отношению к Нелли. Уснуть — получилось. Но забыть нереально. Потому что возбужденный мозг вместо спокойного сна породил кошмары.

Кошмары переплетались, извиваясь змеями в подсознании, не давали покоя. Что-то темное внутри пленило его, душило. И только образ Нелли маячил где-то вдалеке в его снах, не давая полностью погрузиться в ад.

Егор прежде никогда, никогда не опускался до принуждения. И неважно, что он таки сумел остановиться на краю, балансируя на тонкой грани. Но Нелли… Он удерживал ее на месте, прикасаясь губами к бьющейся жилке пульса на шее. Оставляя легчайшие поцелуи на щеках, волосах и глазах… Против ее воли.

Власов до конца не понимал, как он смог удержаться и не смять нежные губы Нелли в яростном поцелуе, требуя свой последний шанс на взаимность. Это было так просто и сложно одновременно. Нелли, Нелли, она была так близко. Манящая и притягательная, удерживаемая им в жестком захвате. Она не смогла бы увернуться. А может, не захотела бы?

Почему он не сделал тот самый последний шаг, ведь мог, мог! Но нет… Лучше — уничтожить самого себя. Главное — не навредить ей. Испепеляющий огонь его желания покорился тем самым искренним чувствам, жившим глубоко внутри в его сердце.

Егор впервые осознал, что он любит Нелли. Не просто желает ее тело, или хочет заполучить ее в жены, нет. Все гораздо серьёзнее.

Лишь под утро его кошмары сменились снами. Это были жаркие, томные сны, где губы их сливались, а тела касались друг друга, где не было запретов и других… только он и она. И их страстное желание — одно на двоих. Но даже во сне Егор понимал — это всего лишь мечта. Не имеющая ничего общего с реальностью.

Власов тщательно подготовился к последнему рабочему утру на студии в понедельник. Рано утром в субботу он позвонил Петру. Его голос звучал утомленно, когда он в двух словах рассказал товарищу про увольнение.

Петр помолчал, явно желая удариться в расспросы. Но выказал благородство и не стал приставать. Просто попросил зайти перед уходом к нему в кабинет, и сообщил, что подготовит все документы для увольнения одним днем. Егор был безмерно благодарен другу за поддержку, но его настолько вымотали последние события, что он только проговорил несколько дежурных фраз в трубку. Надеясь, что Петр поймет и не обидится.