Забытый замок - Антонина Клименкова

Коридор в этом месте делал крутой поворот и превращался в светлую галерею с широкими окнами. И там, между четвертым и пятым окнами от угла, я заметила два темных силуэта. Эх, шепчутся тихо, мне отсюда ничего не слышно…

— Ну что бы стоило хозяину при… ой, извините, барышня, прихлопнуть старую ведьму! — рассуждал фикус тонким голоском, покачивая глянцевыми листиками. — Перестала б тогда тут шастать наконец. А то, понимаешь ли, надо ей всюду нос свой совать. Пока хозяина ждали, едва от нее отбиваться сил хватало. Везде все вынюхивает, все высматривает, где что плохо лежит…

— Как же она тебя сегодня достала! — посочувствовала я.

— Хм, сегодня! Она уж шестой век меня достает, ведьма старая. Каждое лето вокруг замка крутилась, щелку искала, как бы пролезть. Мы держались, не пускали. Хватит, не хозяйка здесь больше, нечего ей тут делать…

— Не хозяйка? — переспросила я. — Что ты имеешь в виду?

— Ничего. И так много лишнего наговорил. Вообще не положено нам разговоры разговаривать! Домовые обязаны быть ответственными, хозяйственными и молчаливыми. Вот так. Все, я пошел, меня уже нет.

И сзади послышались торопливо удаляющиеся шажки. Я не оглянулась. Все мое внимание было сосредоточено на двух силуэтах, осененных серебром лунного света.

Энтони держал ее за плечи, прижимал спиной к простенку между окнами и что-то тихо говорил, близко наклонив голову, стараясь заглянуть в глаза. О нежных объятиях не было и речи — Стелла вырывалась, отворачивалась, не желая слушать… Наконец Энтони потерял терпение.

— Да прекрати ты мне врать! — воскликнул он, сильно встряхнул Стеллу, словно желая привести в сознание, оттолкнул от себя. — Очнись!! Я другой! Я не такой, как он! Я нормальный живой человек. И ты это прекрасно знаешь — я чувствую, просто кожей ощущаю! Но ты боишься, боишься признаться даже себе самой. Почему, Стелла? Почему?

— Нет, это ты обманываешь себя, малыш, — со смешком парировала ведьма. — Ты не человек, ты всего лишь второе воплощение графа Армана Диса. Вторая попытка Рыжего. Ты никто! Пустое место. У тебя и души-то своей нет. Ты зомби, малыш, манекен. Манекены любить не могут!

— Почему же ты меня так ненавидишь? Если я всего лишь очередная игрушка Джеймса, то почему, когда ты думаешь обо мне, в тебе просыпается такой ураган чувств? Противоречивых чувств! Ты подсылала ко мне наемных убийц. Потому что сама не могла этого сделать? Нет, молчи!.. Ты легко бы со мной справилась, тебе бы хватило сил. К тому же, и ты прекрасно это знаешь, я не стал бы тебе сопротивляться. Но ты не хотела убивать меня своими руками, ты знала, что дрогнешь. Потому что глубоко, очень глубоко в душе ты меня любишь. В тайном уголке твоего сердца сохранилась искра того пламени, которое разгорелось при нашей первой встрече.

— Боже, как давно это было, — произнесла Стелла задумчиво. Но уже совсем другим тоном добавила: — Красиво говоришь, заслушаться можно. Но я уже давно не девочка, мне одних слов мало.

— Тебе нужны доказательства? — жестко спросил Энтони.

Порывисто распахнул одно из окон, встал спиной к звездному небу.

Ой, не нравится мне этот низкий бортик подоконника…

— Ты все еще жаждешь моей смерти? — спросил он с подозрительной решимостью.

— Это был бы очень милый подарок с твоей стороны. Если, конечно, ты не против.

Я эту ведьму сама на костре зажарю!

Он раскинул руки, наклонился назад…

Я глазом моргнуть не успела — в оконном проеме мерцали лишь звезды, одна звездно-синяя пустота.

Я бросилась вперед, но будто о невидимую стену ударилась.

— Стойте, барышня!

— Пусти!.. — шипела я некстати вернувшемуся домовому, но стена не исчезала.

Ведьма не двинулась места, от скуки накручивая на палец прядь волос.

— Не волнуйтесь, там карниз широкий, — шепнул мне тонкий голосок.

Я замерла.

В оконном проеме вновь возник серебристый силуэт. Легко подтянулся. Устроился на подоконнике, подобрав ноги, обхватил колени руками. Молча стал смотреть вдаль, на чернеющую полосу горизонта.

— Что, передумал? — поинтересовалась Стелла.

— Да, — ответил Энтони, — не хочется умирать ради женщины, которой я безразличен.

«Все играешь на чужих нервах», — зло подумала Стелла. Но ничего не сказала и, махнув рукой, ушла.

Невидимка Никто любезно указал мне обходной путы по которому я вернулась в гостиную. Там я застала одних Вика и Джеймса, занятых игрой в шахматы. Два их кресла были придвинуты поближе к камину: с заходом солнца в замке стало не по-летнему прохладно. Возле стоял сервировочный столик, сладкий запах кофе смешивался с пряным ароматом дорогого коньяка и сигар. Играющие изредка обменивались короткими фразами. Было слышно, как в огне потрескивают поленья, как за стеклянными дверями веранды шумят листвой деревья, перекликаются ночные птицы. Негромко сопел Цербер, растянувшийся на ковре перед камином в позе сонного сфинкса.

— Посмотрите, мадемуазель, этот плут только что слопал мою королеву! — воскликнул Джеймс.

— Ферзя, шеф, — поправил Вик.

— Королеву, ферзя — хоть визиря! Мне от этого не легче. Мадемуазель составит нам компанию? Мужское общество без женщин — что хлеб без масла, подавиться можно. Вик, придвинь даме кресло.

Удирать, соврав, будто случайно проходила мимо, было поздно. Я села, и моими коленями немедленно завладел Князь, бесшумно возникнув из темноты. Но то ли кот был слишком большой, то ли ноги у меня какие-то не такие, только задние окорочка зверя вместе с упитанным животиком и хвостовой частью на коленях у меня не помещались, сползали. Так что, к неудовольствию кота, в конце концов ему пришлось просто пристроиться рядышком — благо кресло было широкое, — а за меня только держаться передними лапами.

— Выпьете кофе? Непременно со сливками! — предложил Джеймс.

— Спасибо, но я не пью кофе со сливками. От них толстеют.

— Помилуйте, мадемуазель! Толстеют от чипсов, хот-догов и прочей гадости. От хорошей еды — а тем более напитков — люди только здоровеют. В крайнем случае слегка поправляются. Не бойтесь килограммов, дитя мое. Вес — не критерий состояния. Ведь согласитесь, лучше быть полным — полным сил, чем истощенным и недовольным жизнью. Позвольте, я приготовлю вам чашечку, и вы немедленно измените свое мнение.

— Вам шах, шеф, — объявил Вик.

Джеймс, оглянувшись на поле битвы, лишь грустно вздохнул:

— Вот ведь, выучил на свою голову… — и продолжил звенеть фарфором: — Идеального вкуса можно достичь исключительно путем строжайшего соблюдения пропорций ингредиентов. Точность — достоинство, необходимое не одним только королям. Гармония — вот главный закон идеала.