Последняя жемчужина - Лия Флеминг

– Он опять хочет меня убить! Я вижу, за мной идет хозяин! Не позволяйте ему меня убить!

Оцепенев от холода и страха, Грета оскальзывалась на льду, стараясь не отставать от кареты. Ах, если бы они разрешили ей забраться внутрь, сесть рядом с Родабель, чтобы она могла унять ее страхи… Когда карета остановилась перед дверями изолятора, вышли медсестры в масках, чтобы принять нового пациента.

– К сожалению, вам придется уйти, – твердо сказала одна из них.

– Но я нужна девочке!

– Боюсь, вам здесь не место.

Родабель, обернувшись, в отчаянии воскликнула:

– Пожалуйста, мисс Грета, спасите меня!

– Не волнуйтесь, это всего лишь бред. Мы дадим ей успокоительное. Теперь вы должны уйти.

Грета стояла у ограждения и рыдала, потрясенная таким неожиданным поворотом событий. Как она бросит здесь Родабель одну? Ей не оставалось ничего другого, кроме как молиться и ждать.

Вскоре о случившемся узнали в округе. Первой пришла Марта. Видя, в каком состоянии находится Грета, она предложила собрать и сжечь всю постель Родабель и вещи из ее комнаты. Они открыли окна, чтобы проветрить дом.

– Будем надеяться, что скоро подует свежий ветер. Вам следует кипятить воду. Не переживайте, с девочкой все будет в порядке.

Грета едва сдержалась от резкого ответа. Она подумала, что готова ударить того, кто еще раз скажет «с ней все будет в порядке». Как она переживет еще одну потерю? Доктор произнес страшные, как смертный приговор, слова: брюшной тиф. Это же болезнь бедноты от грязной воды и плохой пищи. Как могла Родабель ею заразиться? Потом стало известно, что еще двое местных слегли в лихорадке и что проверили питьевой фонтанчик в городе. Вероятно, зараза попала на кран. Хорошо хоть определили источник заражения, только это уже не поможет Родабель, пившей, должно быть, из фонтанчика во время похода по магазинам.

Каждый день Грета поднималась по склону холма к больнице, и каждый раз она ни с чем отправлялась обратно. Она знала лишь, что Родабель и еще двое больных находятся в тяжелом состоянии. Грета, возвращаясь домой, пребывала в оцепенении. В последний год все шло наперекосяк, а теперь еще и ее маленькая помощница оказалась на пороге смерти, и она ничего не могла сделать, чтобы спасти ее.

Без щебетанья всегда дружелюбной Родабель в доме стало пусто и холодно. Сидя возле печи, Грета заклинала Родабель бороться за жизнь. Ей трудно было заставить себя штопать простыни, взятые в стирку, но это теперь был единственный источник ее существования. Руки у нее тряслись, а пища не лезла в горло. Когда постучали в дверь, она нерешительно пошла открывать, страшась худшего. На крыльце стоял Бейли.

– Что вам нужно? – спросила она холодно.

– Я только что узнал от Марты новости. Мне так жаль. В каком девочка состоянии?

Не дождавшись приглашения, Бейли прошел внутрь. Грета закрыла за ним дверь. Она была слишком опустошена, чтобы думать о том, что могут сказать люди.

– Она держится, а я ничем не могу ей помочь. Мне даже не позволяют с ней увидеться, а во всем виновата я. Нам нужно было уехать, когда была такая возможность…

Она не могла заставить себя посмотреть ему в лицо.

– Что случилось, то случилось, никто в этом не виноват. Такое может произойти с каждым, кто попьет воды там, где не следовало. Кто мог предположить, что такое возможно зимой? Несчастья могут подстерегать где угодно.

Он замолчал, пристально глядя на нее.

– Присядьте, вы совсем измождены. Того и гляди упадете.

У нее уже не было сил спорить.

– Меня к ней не пускают! Откуда ей знать, что я бываю там каждый день, если она не может меня увидеть? Если она умрет, то умрет в страхе и одиночестве. Это невыносимо!

Рыдания сотрясли Грету, и он обнял ее.

– Будет вам, успокойтесь. Она крепкая девчонка, с ней все будет в порядке. Врачи знают, что надо делать.

– Нет, не будет с ней все в порядке!

Она уперлась руками ему в грудь.

– Врач сказал, что от нее остались только кожа да кости, и они сбрили ее чудесные волосы.

– Они отрастут, такие же рыжие и волнистые. – Он говорил это таким тоном, каким утешают поранившегося ребенка. – Вы, видно, сильно к ней привязались.

– Она так напоминает мне мою сестру, которую Эбен убил в Йорке. Китти была полна жизни, как и Родабель, а теперь вот это. Простите, что обременяю вас своими печалями.

Она отстранилась, остро ощущая его близость, запах сигарного дыма, исходящий от его пальто.

– Зачем вы так? Мне ведь горько оттого, что не был рядом с вами в трудную минуту, оставил вас, сбежал. Просто когда я с вами…

Он замолчал и вздохнул, отступив назад.

– Что между нами происходит? Я не могу не принимать ваши беды близко к сердцу. Я чувствую ответственность за вас.

Она подняла на него удивленный взгляд.

– Когда он показал мне жемчужину, ту, о которой я вам говорил, я понял, что это та самая, выловленная отцом и мной. Это была жемчужина моего отца. – Джем не смотрел на нее, устремив взгляд на огонь в печи. – Папа возлагал на меня большие надежды. Ради него я поклялся поквитаться с мошенником, если когда-нибудь его разыщу. Я мечтал найти человека, который нас обокрал. И я сразу же узнал в этой жемчужине ту, которой мы лишились. Я должен был свести с ним счеты.

Он замолчал, склонив голову.

– Я насмехался над ним, дразнил, сделал вид, что бросил ее в реку. Я знал, что он кинется за ней, но то был всего лишь камешек, не жемчужина. Она осталась у меня. Дальше вы знаете. Простите…

Он обернулся к ней, краснея от стыда и раскаиваясь в содеянном.

– Сделанного не воротишь, Джеймс Бейли. Спасибо, что пришли. Я понимаю, что вам бы хотелось быть не здесь.

– Я уже и сам не знаю, чего хочу, Грета.

– Но ваше письмо…

– Когда я здесь, с вами, я не хочу быть больше нигде, хотя знаю, что мне следует быть в Клинтоне, с Эффи. Но когда я был там, думал только о том, что вы здесь одна встречаете Рождество. Я надеялся, что ваши соседи позаботятся о вас. Мне не хотелось бы, чтобы они судачили о нас с вами, зная, что я бываю в вашем доме. Я совсем запутался. И я не знаю, чего хочу.

Вздохнув, он снова склонил голову.

– И зовите меня Джем, пожалуйста.

– Ах, Джем, если бы мы с вами встретились при других обстоятельствах! Я ничем не могу вам помочь, сейчас не могу, – ответила она. – Я приношу несчастья. Все, кто мне дорог, кто так или иначе был связан со мной, пострадали. Эдмунд, мой друг, из-за меня рассорился со своими родными. Я вышла за Эбена, чтобы помочь матери, и вы знаете, что случилось с Китти. Ее сгубила его страсть к ней, не ко мне. Теперь умирает Родабель. – Она подняла на него глаза. – Даже у вас из-за меня с вашей невестой портятся отношения. Похоже, ничего путного в моей жизни так и не произойдет.