Командор войны - Вадим Панов

Шустов нерешительно поерзал на стуле:

— Подумаем вместе?

Андрей отрицательно покачал головой:

— Не сейчас.

— Ну, как знаешь, — обиделся Сергей. — Кстати, помнишь, мы тебе рассказывали о женщине из кафе, а ты велел проверить, нет ли ее в окружении Нытика?

— Конечно, помню.

— Есть.

— Что о ней известно?

— Очень мало. Она появилась в окружении Нытика недавно, но явно имеет на него большое влияние. Ведет себя необычайно свободно.

— За кого ее принимают?

— Все теряются в догадках, но спрашивать боятся. Сама же она общается только с Нытиком и Чемберленом.

— Высоко летает.

— Ага.

— Как зовут?

— Кара.

— Просто Кара?

— Просто Кара.

— А где живет просто Кара?

— Неизвестно, — вздохнул Сергей. — Может, попытаться выследить ее?

— Пока не знаю, — покачал головой майор. — Надо подумать.

Шустов поднялся и, что-то недовольно бормоча себе под нос, направился к своему столу. Корнилов проводил взглядом широкую спину заместителя и прикурил третью подряд сигарету. Произошло то, чего он опасался с того самого момента, как узнал о Тайном Городе, — ведьма и, судя по всему, не слабая ведьма, работала на гангстеров.

* * *

Москва, улица Арбат,

16 сентября, суббота, 14.14

Выйдя из книжной лавки Генбека, Лариса довольно долго бесцельно брела по многолюдному в любое время суток Арбату, пытаясь привести в порядок свои мысли — слишком много потрясений испытала она за столь короткое время. С одной стороны, все было как всегда: уличные художники, профессионально высматривающие в толпе потенциальных клиентов, фотографы с обезьянами и змеями, торговцы имперскими сувенирами, матрешками «а-ля рюс» и продавцы хот-догов, терпящие бедствие в результате конкуренции с отстроенным в конце улицы «Макдоналдсом». Яркая афиша на тумбе зазывала на концерт престарелых рокеров, насобиравших у западных коллег материал на новый альбом. Но это была только одна сторона, обычная. С другой же стороны… Теплое осеннее солнце по-прежнему ярко заливало светом московские камни, но будничная суета вокруг лишь подчеркивала сделанное только что неожиданное и потрясающее открытие — магия существует!

И она, Лариса, не урод и не сумасшедшая — она колдунья!

У стены Цоя играли мексиканцы. Одетые в сомбреро и красные пончо, они задорно, во всю силу латиноамериканских глоток, выводили ударную «Bambolero». Лариса остановилась.

Я — колдунья! Ведьма. Правда, пока еще начинающая, но ведь это только пока. Девушка отчетливо представила себя будущую: уверенную, холодную, всевидящую и все умеющую, с легкостью неимоверной меняющую законы мироздания.

Лариса бросила в открытый футляр гитары несколько монет и повернула в сторону «Праги», точнее, в сторону станции метро «Арбатская» — она решила немедленно отправиться в магическую школу, адрес которой ей дал Генбек.

«Хулиганская выходка в парке Горького! Как стало известно нашему корреспонденту, вчера вечером на одной из аллей парка произошла массовая драка. Подоспевший патруль задержал и препроводил в полицейский участок шестерых подростков, являющихся, по нашим сведениям, членами одной из банд скинхэдов…»

(«Дорожный патруль»)

«Совершено нападение на комиссара Темного Двора! Как нам только что стало известно, сегодня днем четыре рыцаря узурпатора попытались убить Сантьягу, мирно покупавшего книги в лавке Генбека на Арбате. Единственный уцелевший рыцарь укрылся в Замке. Пресс-служба Великого Дома Чудь уже выразила сожаление по поводу этого недоразумения. Книжная лавка Генбека Хамзи — одна из самых старых в Тайном Городе — это лучшая из открытых библиотек, на равных конкурирующая с собраниями Великих Домов. Среди клиентов лавки — ведущие маги Тайного Города…»

(«Тиградком»)

* * *

Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь.

Москва, проспект Вернадского,

16 сентября, суббота, 14.15

— Надеюсь, у тебя есть объяснение происходящему, капитан гвардии? — Холоду, сквозящему в голосе Леонарда де Сент-Каре, великого магистра Ордена, позавидовал бы даже северный ветер. Повелитель Великого Дома Чудь вызвал Франца де Гира в свой кабинет — просторную, роскошно убранную комнату позади тронного зала, — но сесть не предложил. Глаза старика буравили мастера войны, а руки в ярости сжимали золоченые подлокотники мягкого кресла. — Я хочу знать, что происходит, Франц! Почему наши рыцари напали на Сантьягу?

— Они выполняли приказ Богдана ле Ста.

Великий магистр яростно вздохнул.

— А что, он уже стал капитаном гвардии?

Франц опустил глаза.

— Ты контролируешь своих подчиненных или нет?! Мы потеряли трех узурпаторов, капитан! Трех боевых магов за одно утро! Почему ле Ста послал этих щенков против Сантьяги?! О чем он думал?

— Кажется…

— Тебе кажется?! — проревел де Сент-Каре. — Да плевать, что тебе там кажется! Мне только что звонили из Темного Двора, ты думаешь, они выразили протест?

Капитан гвардии не сводил глаз с маленького рубина на своем левом мизинце; перстень гвардейца — единственное украшение, которое он себе позволял.

— Они выразили удивление! У-ди-вле-ни-е! Просили передать, что комиссар счел оскорбительным не факт нападения, а то, кого мы послали его убивать! Пресс-секретарь Темного Двора едва сдерживал хохот! — Де Сент-Каре стукнул кулаком по столу. — Где Богдан ле Ста?!

— Командор войны временно покинул расположение гвардии. — Франц по-прежнему смотрел на кроваво-красный перстень гвардейца. — Его нет в Замке.

— А где он? — Великий магистр выпустил пар и потихоньку остывал. — Что вообще происходит?

Капитан гвардии вздохнул и бросился в омут:

— Богдан строит запрещенный аркан.

Несколько секунд до великого магистра доходил смысл произнесенной фразы. Несколько секунд на его покрасневшем лице отражались удивление, недоверие, гнев, ярость и, наконец, глубокая усталость. Де Сент-Каре медленно опустил плечи и подпер голову рукой. Перед стоящим навытяжку капитаном гвардии был обыкновенный седой старик, у левого глаза которого судорожно подрагивала одинокая жилка. Франц хотел только одного — провалиться сквозь землю. Лучше бы великий магистр продолжал орать. Но вместо этого он глухо поинтересовался: