Танец для двоих - Виктория Клейтон

— Конечно, но тебя с малышом никто не выбросит на улицу. Все друзья помогут тебе. Рождение ребенка вне брака больше не считается позором.

— Я почти уверена, что в глубинке ничего не изменилось. Рождение ребенка без мужа ложится несмываемым пятном на репутацию семейства.

Родители Тиффани, отец — подполковник в отставке и мать — миссис Ваттлс, жили в провинции.

— Да, я уверена, что поначалу они будут шокированы, но затем привыкнут к мысли, что у них появился внук или внучка. Когда твои родители увидят улыбающегося беззубого малютку, их сердца растают. Все будет хорошо.

— Счастливица, у тебя такой розовый взгляд на жизнь. Легче растопить чугунную чушку, чем сердце моей матушки. Она и так считает, что я унизила семью тем, что не вышла замуж за отпрыска баронского рода.

Я подумала о Джереми, но немедленно отогнала эту мысль.

— Придется поверить тебе на слово. О матерях я знаю так же много, как и о мужчинах, — практически ничего.

— Бедная Виола! — Тиффани положила свою горячую влажную руку поверх моей. — Ты, очевидно, была совсем юной, когда твоя мама умерла?

— На самом деле моя мама жива. Люди привыкли полагать, что она мертва, а я стараюсь не утверждать обратное. Рождение дочери не входило в ее планы. Но я никогда не чувствовала себя обездоленной, тетя Пусси стала для меня тем, о ком любой ребенок может только мечтать. Ты собираешься рассказать обо всем Монти?

— Не знаю. Не вижу в этом особого смысла. Он целиком поглощен предсвадебными хлопотами. Может, стоит попросить его заплатить за аборт?

— О дорогая! Это так ужасно. Думаешь, аборт является лучшим выходом?

— Хотела бы я знать, что лучше. Разве лучше появиться на свет при подобных обстоятельствах? Это должно стать настоящим адом, когда твоему рождению никто на свете не рад. Конечно, мой ребенок может стать новым Моцартом, Ньютоном или Диккенсом, но, честно говоря, меня сейчас больше волнует другое. Неужели уже поздно? Я не помню, сколько дней назад у меня были месячные.

Мы обменялись познаниями в такой деликатной области, как аборты. Нечего и говорить, мои знания были практически равны нулю. Затем мы обсудили моральный аспект проблемы. Мы не пришли к единому выводу. Часы на церкви на площади напротив пробили пять раз. Я вскочила со стула.

— Думаю, стоит купить чего-нибудь выпить. Кроме того, мне надо сделать пару телефонных звонков. Я вернусь через полчаса.

— Ты такая милая! — Тиффани поднялась и поцеловала меня. — Мне стало немного легче, после того как я излила душу. Я рассказала обо всем миссис Шиллинг. Она искренне посочувствовала, но аборт, по ее мнению, немыслим. Она настаивает: я должна выйти замуж за Монти. Сама мысль о прерывании беременности заставляет ее, преданную католичку, негодовать до мозга костей. Я не осмелилась ей перечить. Дэниел, вероятно, возненавидит меня. Ты же знаешь, как он презирает саму идею размножения человеческого рода. Он находит ее омерзительной, она оскорбляет его чувство прекрасного. Я была в отчаянии, мне так хотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями. Вчера вечером я рассказала свою историю девушке из труппы. Она разразилась слезами и сказала, что Монти единственный мужчина, которого она когда-либо любила, и никогда не сможет простить ему измены.

Я медленно шла к телефонной будке и задавала себе вопросы. Сможет ли Тиффани зарабатывать на жизнь достаточно, чтобы прокормить себя и ребенка? Как Дэниел и Вероника отнесутся к появлению еще одного жильца в доме? Стоит ли мне настаивать на том, чтобы Тиффани не прерывала беременность? У меня не было готового ответа ни на один вопрос.

В телефонной будке было очень жарко. Солнце светило в стекло. Я не успела переодеться и обливалась потом. Пьяные подростки использовали будку как писсуар, а сознательные жильцы обильно поливали пол дезинфицирующим раствором. Я почти задыхалась от испарений, которые поднимались вверх под палящим солнцем. В первую очередь я позвонила тете.

— Как все прошло? Как поживает бедная Милисента Инскип? Вероятно, тебе было не очень комфортно? Джеймс по-прежнему такой же бука? Знаешь, он всегда смотрел на людей так, словно желал, чтобы они свалились замертво на месте. Не самое подходящее качество для дипломата. Неудивительно, что его посылали работать в самые отдаленные уголки земли. Джеймс и Милли вздохнули с облегчением, когда старый сэр Джордж Инскип умер. Они смогли наконец вернуться домой.

— Сэр Джеймс ничуть не изменился, довольно отталкивающий тип. А леди Инскип славная, хоть и несколько… странная.

— Она всегда была такой. Люди не меняются, когда становятся старше. Их недостатки только усугубляются. Я думала об этом сегодня утром. Всю свою жизнь я была слишком праздной. Я приносила чудовищные жертвы только лишь для того, чтобы сохранить покой. Сейчас большую часть времени я провожу в постели. Скоро я вообще перестану вставать. А твоя мама, давай посмотрим правде в глаза, всегда была довольно ветреной.

— Ты что-нибудь слышала о ней?

— Она позвонила сегодня в шесть утра, ты слышишь, в шесть … Время в Нью-Йорке отличается от нашего. Она разбудила меня, чтобы сообщить, что уходит от Маккензи Джексона, потому что он пьяная свинья. Я знала об этом со дня их свадьбы, но Констанция не захотела тогда ничего слушать.

— Джексон Маккензи?

— Всегда одно и то же. Она сказала, что сняла сглаз розовые очки. У нее появился новый воздыхатель — Летучий Голландец, как она его называет. Я знаю о нем только то, что у него есть огромная яхта. Мне кажется, все это плохо кончится.

Я пообещала тете, что приеду проведать ее на следующий день, и повесила трубку. В толстом телефонном справочнике я нашла номер клиники планирования семьи. Я позвонила и записалась на прием во вторник. Последний звонок я сделала в Институт Кортолда. Джайлс сказал, что это самое лучшее место в Лондоне для вечерних курсов. Думаю, он не ожидал, что я на самом деле позвоню. Мне ответил приятный женский голос. Секретарь сообщила, что большинство курсов начинаются в сентябре и к весне подходят к завершению. Однако есть один, который открывается сейчас и будет продолжаться все лето. Курс называется «От Джотто до Сезанна» и, возможно, будет мне интересен. Я ответила, что хочу начать заниматься немедленно. Она попросила заполнить некоторые бумаги, которые пришлет по почте, и принести их на урок в следующий четверг в семь часов вечера. Я, задыхаясь, продиктовала свой адрес. Температура в будке, казалось, вот-вот достигнет точки возгорания. Джотто и Сезанн, я уже слышала эти имена, поэтому испытывала некоторую гордость.

С огромным облегчением я вышла из душной телефонной будки и поплелась в небольшой магазин на пересечении двух улиц. Добродушный мистер Дринг — хозяин магазина — иногда разрешал мне делать покупки в кредит. Я купила бутылку вина, которое, по словам хозяина, было лучшим на прилавке (к счастью, вино стоило не очень дорого), две банки маринованных огурчиков, десяток яиц, большую плитку шоколада и конверт. Усевшись на деревянную лавку в парке в окружении воробьев, белок и разбросанного под деревьями мусора, я написала записку Ники. В конверт я вложила шоколад, написала адрес: школа Бладжеон, и тут же бросила посылку в почтовый ящик, который стоял на углу. Я надеялась, что Ники сможет получить мой подарок сразу по прибытии в школу. Мне хотелось немного подбодрить его.