Бегемот - Скотт Вестерфельд

Алек тоже посмотрел на англичанина заинтересованно, припоминая рассказ Дилана о той ночи, когда он пробирался в город. Последний отрезок пути Дилан, никем не замеченный, проделал на «Восточном экспрессе», на котором германцы тайком перевозили из порта разные запчасти, в основном электрику.

Все становилось на свои места.

— Так вы говорите, у нее своя электростанция? — повторил вопрос Алек.

Эдди Мэлоун кивнул, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

Алеку вдоль спины словно провели сосулькой. Никакому передатчику не нужно такого количества энергии… «Левиафан» пойдет навстречу непоправимому.

— Вы можете дать нам месяц? — резко спросил он.

— Целый месяц? — Репортер аж закашлялся. — Да мое газетное начальство меня линчует! Мне надо опубликовать хоть какой-то материал!

— Что ж, ладно, — Дилан заерзал на стуле, — будет вам материал. И чем скорее, кстати, вы его опубликуете, тем лучше. Та беспроводная башня…

— Постой! — перебил Алек. — У меня есть кое-что занятней. Мистер Мэлоун, а как насчет интервью с исчезнувшим принцем фон Гогенбергом? Я расскажу вам о памятной ночи, когда мне пришлось покинуть дом, как я бежал из Австрии и добрался до Альп, кто, по моему мнению, убил моих родителей и для чего. Этот материал вас выручит?

Репортер, лихорадочно кивая, еле успевал строчить в блокноте. Дилан таращился на Алека распахнутыми глазами.

— Но у меня есть одно условие, — продолжал Алек. — Вы не упоминаете никого из моих друзей. Просто скажете, что я скрываюсь где-то в окрестных горах.

Репортер после небольшой паузы пожал плечами.

— Да как вам будет угодно. Лишь бы я мог приложить к этому еще и снимки.

Вот черт. Конечно же, в такой газете, как у Мэлоуна, публикуются фотографии. Какой кошмар. Но оставалось лишь кивнуть.

— Мистер Мэлоун, — не успокаивался Дилан, — тут все равно надо будет написать еще вот о чем…

— В другой раз, — поспешил сказать Алек. — Боюсь, мистер Мэлоун, мы все крайне измотаны. Думаю, вы понимаете.

— Все измотаны, не только вы. — Репортер встал, протягивая для пожатия руку. — Я в том вестибюле проторчал всю ночь. Ну так что, завтра в том нашем кафе?

Удостоившись кивка Алека, репортер в мгновение ока собрался и ушел, не предложив даже заплатить за свой кофе.

— Это все моя вина, — сокрушенно сказала Лилит, как только он скрылся. — Я же его видела, когда тебя выслеживала. И могла, когда поднималась в номер, его узнать.

— Нет, — покачал головой Алек. — Сглупил как раз я, дав этому писаке встрять в мои дела.

— Неважно, чья здесь вина, — заговорил Дилан, — а надо было рассказать ему про…

Под взглядом Лилит он осекся. А та лишь пренебрежительно махнула рукой.

— Да комитет все знает об этой башне. Мы уж сколько месяцев следили за ее постройкой, думали: что это за штука такая? Пока Алек не пришел и все не растолковал.

— Я? — Только тут Алек вспомнил свой первый визит на склад. Нене не верила ни единому его слову, пока он не упомянул о пушке Теслы. Тут она вдруг резко заинтересовалась, засыпала вопросами: и как та штуковина называется, и как действует, и можно ли ее применять против шагоходов? — Но я-то думал, мы говорили о «Гебене». Почему ты мне не сказала, что у султана есть еще одна пушка Теслы?

— Да какая разница. Ты же сам сказал, что ее нельзя обратить против наших шагоходов. — Лилит с прищуром посмотрела на Дилана. — Но она, похоже, может поражать воздушные цели. Так ведь?

Вместо ответа тот, кашлянув, пожал плечами.

— Причем вы оба при мысли об этом аж позеленели.

— Тут, понимаешь, такое дело, — замялся Дилан. — У воздухоплавателя от этих штук всегда мурашки по коже. Прямо-таки условный рефлекс.

— Вижу я, какой он у тебя условный. — Скрестив руки на груди, Лилит пронзила Дилана взглядом. — Ты специально хотел рассказать репортеру, что собой представляет та башня беспроводной связи, чтобы предупредить своих друзей-дарвинистов. Ну а ты, — она повернулась к Алеку, — специально собираешься поразглагольствовать о своих семейных тайнах, чтобы Дилан не попал в газеты! Все тихушничаете, за дурочку меня держите! — (Алек вздохнул. Проницательность Лилит порой становилась несносна.) — Мне что, бабушку попросить, чтобы она во всем разобралась? У нее с разгадками очень хорошо получается.

Алек повернулся к Дилану.

— Мы должны ей рассказать.

Дилан лишь обреченно махнул рукой.

— Да без разницы уже! Надо что-то делать со всем планом! Первым делом завтра с утра следует рассказать Мэлоуну о второй пушке Теслы. Как только материал попадет в газеты, Адмиралтейство узнает о грозящей опасности.

— Но так нельзя! — вскинулся Алек. — Революция без помощи «Левиафана» обречена!

— О «Левиафане» забудь. Если у той пушки своя автономная электростанция, мощь у нее, черт возьми, невиданная.

Алек хотел заспорить, но спорить, в сущности, было не о чем. Действительно, теперь, когда весь Стамбул находится под сенью гигантского электрического щита, «Левиафану» в его воздушном пространстве делать нечего.

Лилит раздраженно вздохнула.

— Что я вам скажу. Раз уж ни один из вас не утруждает себя разъяснениями, позвольте их сделать мне. — Раскрыв ладонь, она стала поочередно загибать пальцы. — Первое: «Левиафан» точно возвращается в Стамбул, раз уж вы так переполошились насчет этой вашей Теслы. Второе: что бы там у вас ни затевалось, это явно в помощь революции, как сказал сейчас Алек. И третье: все это как-то связано с твоим секретным заданием. — Лилит обратила на Дилана влажный взгляд своих черных глаз. — Твои люди, я так понимаю, попались где-то возле сетей «антикракен»? — Алек, спохватившись, хотел что-то сказать, но был остановлен властным жестом Лилит. — Все думают, что ваша миссия провалилась, но не знают, что ты разгуливаешь на свободе. — Глаза Лилит сверкнули. — Выходит, ты замыслил провести в пролив морское чудовище? Кракена?

Дилан с несчастным видом кивнул.

— Ну, не кракена, а… вроде того. И план-то был хороший. Но теперь все насмарку. И надо срочно рассказать Мэлоуну насчет пушки или предупредить Адмиралтейство как-то по-иному.

— Но это же здорово! — воскликнула Лилит.

— Здорово что?! — чуть ли не крикнул Дилан. — Что «Левиафан» летит прямиком на пушку, которая разнесет его в пух и прах? Речь, между прочим, идет о моем корабле!

— И кстати, о судьбе моего народа тоже, — тихо заметила Лилит. — Комитет этим вопросом займется, клянусь.

— Заняться-то он займется, да только задание мое должно было быть совершенно секретным, — запоздало вздохнул Дилан. — А что теперь, когда о нем станет известно банде оголтелых анархистов?

— Значит, никто другой об этом не узнает, — подытожила Лилит. — Только мы втроем.