Жемчужная бухта - Элизабет Лоуэлл

– Она поняла все это сама. Но от этого ей не стало легче.

– А ты?

Арчер пожал плечами, его глаза были грустными.

– Я слишком много повидал. Я не подходящий человек для домашнего очага.

Дон потерял дар речи. Момент был упущен: Джейк шел по коридору, неся на плечах нарядную Саммер.

Малышка вцепилась в его волосы так сильно, что на глазах у Джейка едва не выступили слезы.

– Дорогу! – громко и торжественно провозгласил Джейк. – Величественная Саммер едет. Ее сопровождает громадная Лианна.

Лианна хлопнула его по заду.

– Громадная, да? Послушай-ка, мальчик, я мягко посажу тебя на твою гордость и радость.

– Ты не сможешь это сделать еще несколько месяцев.

– У меня долгая память. – Она подмигнула Арчеру и улыбнулась Доновану. – Позор, как вы за всеми нами присматриваете, папа.

Донован протянул руки; обнял ее и приподнял.

– Как там мой любимый эксперт по нефриту?

– Готовит на кухне шоколадную глазурь. Больше я о нем ничего не знаю.

– Я имел в виду тебя, красавица, а не того высокого белобрысого буйвола, за которого ты вышла замуж.

– У меня все чудесно. Ем за троих.

– Надеюсь, что это девочки. Мир нуждается в таких женщинах, как ты.

Лианна зарделась от удовольствия. Великодушный прием, оказанный ей в семье Донованов, не переставал удивлять ее. Свекр и свекровь любили ее, как дочь. И она тоже их любила. Она расцеловала Донована в обе щеки, крепко обняла и улыбнулась, глядя на него снизу вверх, а он поставил ее обратно на пол с осторожностью мужчины, чья возлюбленная была на четырнадцать дюймов ниже и на сто фунтов легче, чем он.

Саммер начала подпрыгивать на плечах отца, протягивая ручонки к дедушке.

Дон взял ее на руки и сделал внучке «козу», производя при этом булькающие и шипящие звуки. Смеясь и визжа от восторга, Саммер схватила его за густые с проседью волосы.

– Как Сьюзи? – спросила Арчера Лианна, когда все остальные пошли по направлению к кухне.

– Выглядит как всегда замечательно и все такая же непоседа.

Радость Лианны отозвалась теплой волной, пробежавшей по телу Арчера. Он потрепал ее по щеке.

– Кайлу очень повезло.

Лианна улыбнулась, но ее глаза смотрели вопросительно. Она чувствовала, что, несмотря на внешнее спокойствие, Арчер переживает душевную муку.

– Что случилось?

– Ничего, в чем ты смогла бы мне помочь. – Он наклонился и поцеловал ее. – Но спасибо за заботу.

– Для этого и существует семья.

Арчер подумал о Лэне, никогда не знавшем настоящей семейной заботы и отказавшемся от семьи по своей собственной воле. И о Ханне, которая никогда не знала настоящей любви и поэтому тоже отказалась от нее. Ей хотелось только секса. Холодный расчет и никаких чувств.

– Как мои племянницы? – спросил Арчер, кладя руку на круглый, как арбуз, живот Лианны.

– Племянницы? – повторила она, округлив глаза. Взяв его руку, она приложила ее к своему боку, где чувствовались удары одного из близнецов. – А что, если это будут мальчики?

Арчер не смог сдержать улыбки, когда крошечная ручка или ножка толкнула его в ладонь.

– Сьюзи прочитает тебе лекцию, как надо воспитывать детей. Почти с самого рождения. Потому что иначе потом они принесут много беспокойства и тревоги.

– Ха, как и твои сестры-близнецы. Разве они никогда не влипали ни в какие истории?

– Конечно, всякое бывало. Мне очень нравилось возиться с ними.

– До тех пор, пока они не начали носить лифчики, – сухо сказала Лианна. – Тогда ты превратился в деспотичное чудовище.

– Я знал, какими они были доверчивыми. Кто-то должен же был их защитить.

Лианна рассмеялась.

– Они, между прочим, так не считают.

– Сестры никогда не принимают во внимание своих братьев.

– Я ценю тебя, хотя ты возненавидел меня с первого взгляда.

– Я не ненавидел тебя.

– А я тебе верю.

Арчер наклонился и поцеловал ее в нос.

– Я беспокоился за Кайла. Если бы ты вздумала одурачить его, то разбила бы ему сердце. Да что там сердце – всю его жизнь.

Лианна погладила руку Арчера, лежащую на ее животе.

– Я знаю, ты всегда защищаешь людей, которых любишь…

Взглянув на него, Лианна осеклась. Она увидела совсем другое лицо – холодное, даже жестокое. От нежности не осталось и следа. В последний раз она видела его таким, когда они крались на остров, чтобы украсть бесценный нефритовый саван. Тогда была опасность. Сейчас нет. Не было никакой причины для его свирепой замкнутости.

– Я волнуюсь за тебя.

– Я в порядке.

– Нет, ты не в порядке.

Лианна поднялась на цыпочки и поцеловала его в подбородок.

– Мы все равно тебя любим. Пойдем за нашей порцией шоколадной глазури, а не то Кайл все съест.

– Глазурь? – переспросила Фэйт из коридора. – Я слышала, вы говорили о шоколадной глазури.

– Если мы не поспешим, то нам ничего не достанется, – пробормотала Лианна. – Моему мужу можно доверять почти во всем, кроме сладкого.

Голубые глаза Фэйт зажглись улыбкой. Она недавно проснулась и теперь должна была собраться с духом, чтобы смотреть на счастливых брата и сестру. Фэйт им завидовала.

Ей тоже хотелось иметь свою собственную семью, любить мужчину, зная, что он любит ее, ласкать своего ребенка и смеяться вместе с ним.

Простые вещи. Невозможные вещи. По крайней мере для нее. Ей нелегко далось осознание этого, однако это было лучше, чем продолжать жить с Тони, постоянно себя обманывая.

– Когда приедут Джастин и Лоу? – спросила Фэйт.

– Не раньше выходных, – ответила Лианна. – Они все еще в Бразилии.

– Почему? Я думала, Уокер летал за ними.

– Уокер собирался лететь, – сказал Арчер. – Но перед самым взлетом ему что-то не понравилось. Кажется, они втроем были вынуждены копаться в моторе, страшно при этом ругаясь.

Фэйт терзала зубами нижнюю губу.

– Не беспокойся, – одобрил ее Арчер. – Уокер осторожный человек. Все будет хорошо.

Он притянул Фэйт к себе и обнял.

– Хорошо выглядишь. Мне нравится твоя новая стрижка. Короткая и дерзкая.

– А Тони не нравилась, – рассеянно проговорила она, все еще думая о братьях-близнецах. – Его чуть удар не хватил, когда я подстриглась.

– Тони – задница, – сказал Арчер.

– Я знаю. Теперь знаю. – Фэйт обняла тонкую талию Арчера одной рукой и располневшую талию Лианны другой. – Скажи мне, братец, как мог такой большой человек, как Тони, оказаться таким ничтожным?