Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти - Найо Марш

— Нет. Я дал ему фонарик и вернулся на свой участок. Через несколько минут услышал, как он зовет. Он нашел брошку и хотел ее показать. Она лежала среди цинний и вся искрилась в свете фонаря. Дядя Артур сказал, что уже искал здесь раньше. Вообще-то ему было трудно нагибаться, да и зрение у него было так себе. Наверное, он ее просто проглядел.

— Вы ходили на нижнюю дорожку, куда выходят все остальные?

— Нет. Там был дядя Артур.

— Когда?

— Чуть раньше. Я видел его как раз перед тем, как Урси разговаривала там с Тери.

— Значит, вы с мистером Рубриком должны были встретиться на нижней дорожке, мисс Линн, — предположил Аллейн.

— Нет, — быстро ответила Теренс.

— Насколько я понял, мисс Харм встретила вас на нижней дорожке и вы сказали ей, что уже искали там.

— Очень недолго. И мистера Рубрика я там не видела.

— Я должен уточнить, — вмешался Дуглас. — Я вспомнил: когда я подходил к дому за фонариками, дядя Артур с лавандовой дорожки перешел на мою, а потом двинулся в конец участка. Когда я принес фонари, он как раз возвращался с нижней дорожки. Именно тогда я услышал, как спорят девушки. Значит, ты была там, Тери.

— Возможно, мы были там в одно время, — согласилась мисс Линн. — Но я там была совсем недолго. Во всяком случае, мы с ним не разговаривали. Было уже темно.

— Но, Тери, когда я вышла на нижнюю дорожку, ты шла от ее дальнего конца, где начинается лавандовая дорожка. Вы должны были с ним встретиться.

— Не помню, Урсула. Если он там и был, мы не общались, поэтому я могла забыть.

— Возможно, я ошибся, — неуверенно проговорил Дуглас. — Но какое это имеет значение? Артур бродил где-то поблизости от девушек. В конце концов, меня гораздо больше беспокоят передвижения нашего общего друга Маркинса.

— Последуем в этом направлении, — бодро подхватил Фабиан. — Теперь мы на вашей территории, сэр.

— Прекрасно, — одобрил Аллейн. — Ну, так что там с Маркинсом, капитан Грейс?

— Придется начать издалека, — ответил Дуглас. — С последних торгов шерстью, которые происходили в начале тридцать девятого года.

— Тогда тетя Флосси и втравила беднягу Артура в сомнительное знакомство с японцем. Звали его Курата Кан. Они притащили его сюда на выходные. Я слышал, что он живо всем интересовался, скалился, как обезьяна, и задавал вопросы. Он привез с собой немецкую фотокамеру, какое-то чудо техники, и сказал, что увлекается фотографией. В основном снимает пейзажи, особенно если есть какие-нибудь постройки. Здесь он фотографировал перевал. Страшно любил летать. Дядя Артур говорил мне, что этот япошка тратил кучу денег на частные поездки и всякий раз брал с собой фотоаппарат. Он также покупал фотографии, особенно снятые с воздуха в ночное время. Знал имена всех фотографов, работавших в газетах. Мы узнали об этом позже, хотя он и не делал из этого секрета. В нем был какой-то дьявольский шарм, и говорить он умел красиво, как в кино. Тетя Флосси была просто сметена. «Мой дорогой мистер Кан». Он покорил ее тем, что дал максимальную цену за шерсть. Япошки всегда покупают второсортный товар, и получить максимальную цену за мериносовую шерсть почти невозможно. Все это было похоже на аферу. Когда она уехала в Англию, они стали переписываться. Флосси всегда говорила, что в случае войны японцы будут на нашей стороне. «Мой мистер Кан рассказывает мне столько интересного!» Господи, в любой тоталитарной стране такого джентльмена моментально выставили бы вон — там знают, как держать крыс подальше от дома, — усмехнулся Дуглас.

— Но не выгоняют летучих мышей с колоколен, — вставил Фабиан. — Дуглас, умоляю, не сворачивай на немецкий фольклор.

— Этот Кан прожил в Австралии полгода, — продолжил Дуглас. — Запомните это обстоятельство. В сороковом Флосси вернулась домой вместе с Урсулой и Фабианом. Уезжая в Англию, она обычно оставляла дом на повариху и двух горничных, но горничные уволились и возникли проблемы. Миссис Дак пришлось одной ухаживать за мистером Рубриком, и она стала протестовать. Урси делала, что могла, но она не привыкла заниматься хозяйством.

— Мне кажется, Урси отлично управлялась со шваброй, — заметил Фабиан.

— Не спорю, но наводить порядок в таком доме — работенка не из легких, и тетя Флосси отлично это понимала.

— Я не имела ничего против, — сказала Урсула.

— Как бы там ни было, вернувшись из Греции, я обнаружил, что всем здесь заправляет Маркинс. И откуда, думаете, он взялся? Из Сиднея, с письмом от мистера Кураты Кана! Как вам это нравится?

— По его рекомендации?

— Да. Однако у нашего драгоценного Кана он не служил. Он сказал, что был денщиком у английского офицера артиллерии, который подобрал его в Америке. Он водил дружбу со слугами Кана и, когда его хозяин уехал из Австралии, попросился к японцу на службу. Но тот уже собирался обратно в Японию, зато вспомнил, как миссис Рубрик жаловалась ему, что в Новой Зеландии катастрофически не хватает слуг. Отсюда и рекомендательное письмо. Вся эта история кажется мне чертовски подозрительной. Маркинс — умелый, хорошо обученный слуга. Он мог найти работу где угодно. Кроме того, что он родился в Великобритании и имеет американский паспорт, мы не знаем о нем решительно ничего. Он сообщил нам имена своих американских хозяев, но их адрес остался в тайне.

— Должен сказать, что полиция нашла его американских работодателей и они подтвердили его слова, — сообщил Аллейн.

Это произвело впечатление.

— Скромный неоцененный детектив! — воскликнул Фабиан. — Я был несправедлив к младшему инспектору Джексону. Беру свои слова обратно. Но только некоторые, — добавил он. — Я по-прежнему считаю, что по большому счету наш мистер Джексон не вполне дееспособен.

— Какая разница, — отозвался Дуглас. — Подтверждение американских работодателей ничего не доказывает. Мое предположение зиждется на твердой почве. Я думаю, вы со мной согласитесь, когда выслушаете до конца.

— Но не забывай, Дуглас, что мистер Аллейн знакомился с делом, — тихо проговорил Фабиан.

— Мне это известно, но один Бог знает, что они там понаписали. Не хочу быть слишком строгим к ушедшей тете Флосси, но у меня о ней собственное мнение, — громко произнес Дуглас.

Фабиан сморщился и что-то пробормотал, но Дуглас его не слушал и снова заговорил:

— Быть честным — это мой долг. Я не буду скрывать, что тетя Флосси любила быть в курсе дела. Скажу больше: она была чрезмерно любопытна и ей очень нравилось создавать у людей впечатление, что она знает решительно обо всем.

— Я знаю, что ты сейчас скажешь, — подала голос Урсула. — И совершенно с этим не согласна.

— Моя дорогая девочка, не говори ерунды. Послушайте, сэр. Когда я вернулся из Греции и меня выставили из армии, я приехал сюда и обнаружил, что Фабиан занимается определенными разработками. Не думаю, что я должен уточнять, чем именно, — многозначительно произнес он, подняв брови.