Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти - Найо Марш

«Давайте его послушаем, — предложил тогда Артур Рубрик. — Талантливый парень. Даже из этой развалины умудряется извлекать божественные звуки. Просто поразительно. Играет, как настоящий профессионал». «Да, — согласился Фабиан. — Действительно талант».

Урсула пожалела, что они завели этот разговор. Надо было рассказать дяде Артуру о том, что произошло накануне. Пусть бы сам объяснился с Клиффом. Тетя Флоренс не должна брать все на себя, ведь она каждый пустяк принимает близко к сердцу.

А накануне вечером произошло вот что. Слуга Маркинс услышал шум в старой сыроварне, которая была превращена в винный погреб. Решив, что там орудуют крысы, он подобрался к окну и посветил внутрь фонариком. Его луч, словно мотылек, метнулся по пыльным рядам бутылок. Внутри кто-то зашевелился, и Маркинс направил свет туда. Из темноты вынырнуло лицо Клиффа Джонса, который тут же зажмурился и приоткрыл рот. Маркинс очень красочно это описывал. Он опустил луч фонарика на руки Клиффа. В длинных гибких пальцах была зажата бутылка виски двадцатилетней выдержки из коллекции дяди Артура. От неожиданности Клифф разжал пальцы, и бутылка упала на каменный пол. Маркинс молча ворвался в сыроварню, схватил Клиффа за руку и, не говоря ни слова, потащил на кухню. Клифф не сопротивлялся.

На кухне миссис Дак, возмущенная до глубины души, взяла инициативу в свои руки и привела миссис Рубрик. Допрос, по словам Урсулы, едва не довел тетю Флоренс до сердечного приступа. Клифф, от которого шел аромат драгоценного виски, без конца повторял, что он ничего не крал, однако от дальнейших объяснений воздержался. Тем временем Маркинс обнаружил еще четыре такие же бутылки в мешке из-под сахара, который был припрятан за углом сыроварни. Тетя Флоренс, естественно, Клифу не поверила. Все более распаляясь, она обозвала его воришкой и упрекнула в безнравственности и неблагодарности. Он побелел от гнева и, заикаясь, стал обвинять тетю Флоренс во всех смертных грехах. Сказал, что она пыталась его купить и что он не успокоится, пока не вернет потраченные на него деньги, все до последнего пенса. При этих словах тетя Флоренс попросила Маркинса и миссис Дак покинуть кухню. Сцена закончилась тем, что Клифф выскочил вон, а тетя Флоренс, трясущаяся и обливающаяся слезами, позвала Урсулу, чтобы излить ей душу. Артур Рубрик чувствовал себя неважно, и они решили ничего ему не говорить.

На следующее утро — в тот день она как раз исчезла — тетя Флоренс отправилась домой к управляющему, где узнала, что Клифф не ночевал дома, а его городская одежда исчезла. Отец поехал к перевалу, надеясь догнать сына. В полдень он вернулся с Клиффом, которого перехватил у развилки. Тот был еле жив от усталости, ибо успел отмахать шестнадцать миль до ближайшего призывного пункта. О последовавшем разговоре с Томми Джонсом тетя Флоренс никому не рассказала.

— Так что идея дяди Артура пригласить Клиффа была высказана в самый неудачный момент, — подытожила Урсула.

— Самонадеянный молокосос, если не сказать хуже, — отрезал Дуглас Грейс.

— А он все еще здесь? — спросил Аллейн.

Фабиан резко повернулся к нему:

— О да. В армию его не взяли — у него что-то с глазами. К тому же его сочли полезным в тылу. Полиция вытянула всю эту историю из Маркинса и за неимением других подозреваемых сосредоточилась на мальчишке. Он, вероятно, главная фигура в деле?

— Нет, где-то на полпути его сбросили со счетов.

— Это потому, что он единственный, у кого есть алиби, — объяснил Фабиан. — Мы все слышали, как он играл на пианино до того момента, когда была найдена клипса, а это случилось без пяти девять. Начал он играть около восьми — Маркинс видел его в бараке, — а потом молотил без передышки, прерываясь не больше чем на полминуты. Потом пришла его обеспокоенная мать и увела сына домой. Там он слушал по радио девятичасовые новости, а потом программу классической музыки. Насколько я знаю, юный Клифф с тех пор не подходил к пианино.

Сделав небольшую паузу, Фабиан продолжил:

— Вам может показаться, что здесь все слишком гладко. Уж больно точно соответствует такое поведение образу утонченного молодого воспитанника. Однако он вел себя именно так. Переругался с Флосси, а потом топал шестнадцать миль пешком и не спал всю ночь. Парень был физически и эмоционально измотан и дома заснул прямо в кресле. Мать отвела его в постель, а потом они с отцом до полуночи говорили о нем. Перед сном миссис Джонс заглянула к сыну и увидела, что он дрыхнет без задних ног. Даже сержант криминальной полиции сообразил, что будь Флосси жива, к полуночи она уж точно вернулась бы домой.

Фабиан поднял глаза на Урсулу Харм:

— Извини, Урси, дорогая, что я тебя все время прерываю. Возвращаемся на теннисную площадку. Клифф играет Баха на пианино, где отсутствует шесть клавиш, а Флосси обсуждает вечеринку в стригальне. Продолжай.

Урсула послушно продолжила:

— Мы с тетей Флоренс постарались отвлечь дядю Артура от Клиффа, хотя он продолжал играть. Тетя Флоренс стала набрасывать план речи о послевоенном обустройстве солдат. «На этот раз мы не совершим ошибки, — заявила она. — В законопроекте, который сейчас обсуждается, все предусмотрено». И начала говорить об экспертной комиссии, налаженном снабжении, достаточном количестве инвентаря, фонде помощи вернувшимся с войны. «Я буду говорить минут двадцать, — решила она. — Но где мне лучше расположиться? Может быть, взобраться на пресс? Это будет очень даже символично». Тетя Флоренс воодушевилась. Да, она выступит с импровизированной трибуны, роль которой исполнит пресс. Так она будет возвышаться над всеми. Возможно, понадобится дополнительное освещение. «Надо пойти посмотреть», — вскочила она с шезлонга. Это была ее обычная манера. Сказано — сделано. Она всегда кипела энтузиазмом. «Заодно проверю, как там звучит мой голос. Дуглас, милый, подай мне жакет».

Дуглас помог ей надеть жакет и обнаружил пропажу бриллиантовой клипсы. Это был подарок дяди Артура к их серебряной свадьбе — парные броши в виде клипс. Одна из них по-прежнему сверкала на левом лацкане жакета. Тетя Флоренс распорядилась, чтобы ее нашли, и Дуглас срочно организовал поиски. «Вы легко найдете ее по блеску, — заявила она. — А я не торопясь пойду к сараю и тоже буду искать по дороге. Хочу попробовать там голос. И прошу вас не мешать. Другого времени у меня не будет. В десять я должна быть в постели — завтра рано вставать. Будьте внимательны, постарайтесь не наступить на нее. Вперед!»

Урсуле досталась длинная аллея справа от теннисной площадки, обсаженная стрижеными тополями, густо обросшими листвой. Эта аллея отделяла площадку от лужайки, которая тянулась вдоль южной стороны дома. Лужайку огибала еще одна аллея, где вела поиски Теренс Линн. За ней находился огород, порученный Фабиану. Слева от теннисной площадки параллельно Урсуле продвигался Дуглас Грейс. Чуть дальше Артур Рубрик исследовал лавандовую тропу, которая, петляя, пересекала цветник и выходила к дальней ограде, откуда начиналась проселочная дорога, ведущая к дому управляющего, баракам и стригальне.

«Не болтайте и смотрите хорошенько», — напутствовала их миссис Рубрик и медленно пошла по лавандовой дорожке. Урсула посмотрела ей вслед. Впереди возвышалась скалистая гряда, залитая темным багрянцем, и ей показалось, что ее тетя Флоренс отправляется в горы. Но, дойдя до конца дорожки, она свернула налево и сразу же исчезла из вида.