Путешествие в Икстлан - Карлос Кастанеда

– Видишь ли, – продолжал он, – каждый из нас владеет деланием комнаты, поскольку значительную часть своей жизни мы так или иначе проводим в комнатах. А человек знания развивает другое кольцо силы – второе. Я назвал бы его кольцом не-делания, потому что не-делание есть тот крючок, на который оно нанизано. И это кольцо позволяет нам вызвать к жизни другой мир.

Девушка-официант принесла то, что мы заказывали. На лице ее было написано подозрение. Дон Хуан шепнул, чтобы я заплатил сразу, потому что она сомневается в моей платежеспособности.

– Она не верит тебе, но ее вины в этом нет, – сказал он и разразился хохотом. – После нашей прогулки ты на черта похож.

Я заплатил по счету и дал чаевые, после чего официантка ушла. Я уставился на дона Хуана, пытаясь снова ухватить нить нашей беседы. Он пришел мне на помощь:

– Твоя проблема заключается в том, что ты еще не развил дополнительного кольца силы и твое тело не знает не-делания.

Я не понял. Мое сознание было замкнуто на довольно прозаическом вопросе: мне только хотелось знать, надевал он пиратский костюм или не надевал. Я спросил.

Дон Хуан не ответил. Вместо этого он забился в приступе хохота. Я умолял его все мне объяснить.

– Да я же объяснил! Только что все объяснил!

– То есть ты хочешь сказать, что не переодевался?

– Я только зацепил свое кольцо силы за твое делание. А все остальное сделал ты сам.

– Невероятно!

– Нас всех учат вступать в некое общее соглашение относительно всего, что связано с деланием, – мягко произнес он. – Ты даже понятия не имеешь, какую мощь, какую силу несет в себе это соглашение. Но, к счастью, не-делание настолько же иллюзорно и несет в себе не меньшую силу.

Я ощутил, как по животу пробежала неконтролируемая волна напряжения. Между тем, что я видел вчера, и его объяснением лежала какая-то пропасть, преодолеть которую я был не в силах. И, как всегда, в качестве последнего средства защиты я избрал сомнения и неверие. В сознании возник вопрос: а что, если дон Хуан все подстроил, предварительно договорившись с той четверкой?

Я сменил тему и спросил его о четырех учениках мага:

– Ты говорил, что они были тенями, да?

– Да.

– Это были союзники?

– Нет, это были ученики одного моего хорошего знакомого.

– Почему же ты сказал, что они – тени?

– Потому что в тот миг к ним прикоснулась сила не-делания. А поскольку они не так тупы, как ты, они сдвинули себя в положение, совершенно отличное от всего, что тебе известно. И я не хотел, чтобы ты это видел. Это только травмировало бы тебя.

Вопросов у меня больше не было. И я не был голоден. Дон Хуан ел с большим аппетитом, и настроение у него было отличное. Но я чувствовал себя подавленным. Неожиданно я ощутил какую-то всепоглощающую усталость. Я осознал, что путь дона Хуана для меня недоступен. У меня нет качеств, необходимых для того, чтобы стать магом.

– Вероятно, тебе поможет еще одна встреча с Мескалито, – сказал дон Хуан.

Я заверил его, что вот об этом уж как раз я и не думал. Более того, мне не хотелось даже допускать мысли и возможности такого шага.

– Да-а, с тобой непременно должно будет произойти что-то сногсшибательное. Иначе ты так и не позволишь своему телу извлечь пользу из того, чему научишься, – сказал он.

– Наверное, если бы я мог как-то развязать все узлы своих дел и проблем, каким-то образом абстрагироваться от тех условий, в которых живу и действую, мне было бы легче проникнуть в твой мир, – задумчиво проговорил я. – Или, может, если бы я отправился к тебе жить в дикую пустыню. А сейчас я одной ногой стою в одном мире, а второй – в другом, и в итоге от меня нет никакого проку ни здесь, ни там.

Дон Хуан долго на меня смотрел.

– Вот он – твой мир, – произнес он, кивнув на людную улицу за окном. – Ты человек этого мира. И там, в этом мире, – твои охотничьи угодья. Невозможно уйти от делания своего мира. И воину остается только одно – превратить свой мир в свои охотничьи угодья. Воин – охотник и, как охотник, знает: мир создан для того, чтобы его использовали. И воин использует каждую частицу мира. Воин подобен пирату – он берет все, что хочет, и использует так, как считает нужным, и в этом он не признает никаких запретов и ограничений. Но, в отличие от пирата, воин не чувствует себя оскорбленным и не возражает, если кто-то или что-то берет и использует его самого.

Глава 17

Достойный противник

Мои ловушки были совершенны. Я устанавливал их по всем правилам. Я видел кроликов, белок и других грызунов, а также птиц. Но за целый день так ничего и не поймал.

Рано утром, прежде чем мы вышли из его дома, дон Хуан сказал мне, что сегодня мне следует ожидать «дара силы». В мои ловушки должно попасть некое особенное, исключительное животное, мясо которого я смогу засушить в качестве «мяса силы».

Теперь же дон Хуан пребывал в задумчивости. По поводу моих охотничьих манипуляций и неудач он не сказал ни слова и не дал мне ни единого совета. В конце концов он медленно произнес:

– Некто вмешивается в твою охоту.

– Кто? – спросил я с неподдельным изумлением.

Он взглянул на меня, улыбнулся и недоверчиво покачал головой:

– Ты ведешь себя так, словно не знаешь – кто. А между тем тебе это прекрасно известно, ты знал об этом с самого начала и знал в течение всего дня.

Я собирался было возразить, но потом понял, что это ни к чему. Я знал, что на вопрос «кто?» он в конце концов ответит «Ла Каталина». И если это было то, что, по его словам, я должен знать, то он прав. Я действительно знал об этом с самого начала.

– Мы можем поступить двояко, – сказал он. – Либо сейчас же отправиться домой, либо дождаться сумерек и в сумерках ее изловить.

Он явно ждал моего решения. Я хотел уйти и начал сматывать бечевку, которой что-то в этот момент привязывал. Но сказать ему о своем решении не успел. Дон Хуан опередил меня, резко приказав:

– Сядь! Уйти – проще, и это, пожалуй, самое трезвое решение, которое мы можем сейчас принять. Но сегодняшний случай – особый, и поэтому мне кажется, что мы должны остаться. Это представление устроено специально для тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– Некто вмешивается в твои дела. Это – своего рода демонстрация силы. Я знаю, чьих рук это дело. И ты тоже знаешь.

– Ты меня пугаешь, – сказал я.

– Не я, – со смехом ответил он. – Тебя пугает та женщина.