Путешествие в Икстлан - Карлос Кастанеда

Я не воспринимал никаких темных областей. Я свел глаза, несколько раз широко открыл их и снова прищурил. Дон Хуан подошел ко мне и указал на область справа от меня, а потом – еще на одну, прямо передо мной. Я попытался немного изменить позу. Мне казалось, что, изменив перспективу, я увижу предполагаемые темные области, на которые указывал дон Хуан. Но он дернул меня за рукав и сурово приказал не двигаться и проявить терпение.

Я свел глаза и опять увидел паутину световых волокон. Некоторое время я смотрел на нее, а потом открыл глаза шире. В это мгновение послышался гул – его легко можно было принять за гудение пролетавшего вдалеке реактивного самолета, – а потом широко открытыми глазами я увидел, что все горы передо мной превратились в поле, составленное бесчисленными точками света. Словно множество сверкающих вкраплений в отвердевшей лаве вдруг разом отразило свет солнца в мою сторону. Потом солнечный свет потускнел и как бы выключился, а горы снова превратились в массу однородного коричневого камня. Одновременно подул ветер, и стало прохладно.

Я решил, что солнце скрылось за облаком, и попытался было оглянуться, чтобы убедиться в этом. Но дон Хуан схватил меня сзади за голову и не дал ее повернуть. Он сказал, что, обернувшись, я могу увидеть одну из сущностей гор – того союзника, который за нами увязался, а сил у меня явно недостаточно, чтобы выдержать напряжение зрелища такого рода. Затем он многозначительно добавил, что гул, который я слышал, – это особый сигнал – таким сигналом союзник извещает о своем присутствии.

Затем дон Хуан встал и объявил, что нам предстоит взобраться вверх по склону.

– Куда мы направляемся? – спросил я.

Он ткнул пальцем в сторону одной из областей, выделенных им ранее в качестве пятен.

Он объявил, что не-делание позволило ему определить это место как возможный центр силы или, что тоже вполне вероятно, как место, на котором находится предмет силы.

После очень трудного восхождения мы наконец туда добрались. Дон Хуан некоторое время неподвижно стоял в двух метрах передо мной. Я двинулся было, чтобы шагнуть к нему, но он рукой сделал мне знак стоять на месте. Казалось, он пытался сориентироваться. Я видел, как двигается его затылок, когда он осматривал склон сверху вниз и обратно. Потом он уверенным шагом подошел к небольшому карнизу, сел и рукой смахнул с него песок. Затем пальцем провел канавку вокруг небольшого камня, торчавшего из земли, и велел мне его выкопать.

Когда я добыл камень, он приказал тут же засунуть его за пазуху, потому что камень этот – предмет силы и принадлежит он теперь мне. Дон Хуан сказал, что отдает его мне на хранение и что я должен отполировать его и всячески за ним ухаживать.

Сразу после этого мы начали спускаться в каньон, а через пару часов были уже на пустынном плоскогорье у подножия лавовых гор. Дон Хуан в хорошем темпе шел метрах в трех впереди меня. Мы двигались на юг, пока солнце не опустилось совсем низко. За сплошной пеленой облаков мы не видели заката, однако подождали, пока солнце полностью не скрылось за горизонтом. Потом мы отправились дальше, но теперь дон Хуан изменил направление и вел меня на юго-восток. Мы поднялись на холм, и я заметил четырех человек, которые приближались к нам с юга.

Я взглянул на дона Хуана. За все время наших с ним совместных путешествий мы ни разу не встречали ни единого человека. Я не знал, как вести себя в подобных случаях. Но дон Хуан, казалось, ничуть не был обеспокоен. Он продолжал идти, как шел, словно ничего не произошло.

Те четверо приближались к нам с юга. Они явно никуда не спешили и шли медленно, почему-то петляя по пустыне. Когда мы подошли к ним поближе, я рассмотрел, что это – четверо молодых индейцев. Они узнали дона Хуана. Он заговорил с ними по-испански. Они отвечали очень вежливо и мягко и явно относились к дону Хуану с огромным почтением. Из них лишь один, самый смелый, заговорил со мной. Я шепотом спросил у дона Хуана, можно ли мне с ними разговаривать. Он кивнул.

Когда мы в ними разговорились, оказалось, что они очень приветливы и общительны, в особенности – тот, который заговорил со мной первым. Они рассказали мне, что ищут кристаллы кварца, обладающие силой, и что бродят в окрестностях лавовых гор уже много дней, но удача так ни разу и не улыбнулась им.

Дон Хуан осмотрелся и указал на каменистый участок пустыни метрах в двухстах от того места, где мы стояли.

– Там есть хорошее место для ночевки, – сказал он и направился туда.

Мы пошли за ним следом.

Место, куда он нас привел, было очень неровным и лишенным какой бы то ни было растительности. Все уселись на камни. Дон Хуан сказал, что вернется обратно – туда, где были отдельные колючие кусты, – чтобы набрать хвороста на костер. Я поднялся было, чтобы ему помочь, но он шепнул мне на ухо, что намерен сложить особый костер специально для этих юношей и я ничем не могу ему в этом помочь.

Юноши расселись вокруг меня тесной кучкой, причем один из них сел со мной спина к спине. Я почувствовал по этому поводу некоторое раздражение.

Вернулся дон Хуан с охапкой хвороста. Он похвалил юношей за осторожность и предусмотрительность. Мне он объяснил, что все четверо – ученики мага и что есть такое правило: во время охоты за предметами силы необходимо располагаться кольцом, в центре которого два человека должны сесть спина к спине.

Один из юношей спросил, доводилось ли мне самому когда-либо находить кристаллы. Я ответил, что дон Хуан никогда не давал мне задания искать их.

Дон Хуан выбрал место рядом с большим валуном и принялся сооружать костер. Ни один из юношей не пошевелился, чтобы помочь ему. Но все четверо с пристальным вниманием наблюдали за каждым его жестом. Когда огонь разгорелся, дон Хуан сел, прислонившись к валуну. Костер находился от него по правую руку.

Юноши определенно знали, что происходит. Но я не имел ни малейшего понятия о том, что следует делать при встрече с учениками мага.

Я наблюдал за юношами. Они расположились правильным полукругом, лицом к дону Хуану. Я обратил внимание на то, что дон Хуан сидит лицом ко мне, а юноши – по бокам от меня, двое – справа, двое – слева.

Дон Хуан заговорил. Он рассказал им о том, что я был в лавовых горах, где учился не-деланию, и что нас преследовал союзник. Начало показалось мне весьма