Власов против Сталина. Трагедия русской освободительной армии 1944-1945 год - Иоахим Гофман

Лишь те круги, которые ставили соображения престижа выше судьбы старинного города и его жителей, которые стремились физически уничтожить уже готового к уходу врага и которые тем самым преследовали далеко идущие политические цели, могли говорить о «постыдном акте» этой капитуляции. Прежде всего Советский Союз, который претендовал на славу освободителя города Праги, был по необходимости вынужден отвергать соглашение, до его появления предоставившее немецким частям свободный выход из Праги на запад. Советские симпатии принадлежали при этом тем так называемым «народно-патриотическим силам», частично, по свидетельству немецкого очевидца, – «вооруженному сброду» [541], которые, невзирая на соглашение о капитуляции, продолжали стрельбу и эксцессы и после капитуляции 8 мая. Немецкие части в результате были кое-где остановлены, но собственно военные действия против них больше не были нужны. Это подтвердилось 9 мая. В 4.40 в Прагу вошли первые танки 1-го Украинского фронта. Советский комендант города, генерал-майор Зиберов, передовое подразделение которого еще в утренние сумерки проникло в центр города и заняло важные мосты на Влтаве, не обнаружил «организованного сопротивления». [542] Его танкам и самоходным орудиям больше не нужно было стрелять. И действительно, последние немецкие очаги сопротивления в черте города были окончательно ликвидированы уже через несколько часов, в 10.00 утра [543]. Рассмотрение хода событий приводит к выводу, который констатировал и д-р Степанек-Штемр, что «Прага… фактически… была освобождена от немецких войск уже в утренние часы 8 мая», что советским танкам оставалось только въехать «в уже освобожденную Прагу» [544]. Следовательно, в основе противопоставленного этому утверждения, что Прага была освобождена частями Красной Армии, могут лежать лишь политико-пропагандистские мотивы. И этот тезис можно поддерживать лишь путем замалчивания исторической роли, которую сыграла 1-я дивизия РОА с 6 до 8 мая 1945 г. вокруг Праги, и путем осуждения соглашения Чешского национального совета с командующим частями германского вермахта, заключенного 8 мая. Показательно в этом отношении, как советские публикации освещают роль РОА в событиях вокруг Праги, если при случае отказываются от метода замалчивания. Так, Гончаренко и Шнайдер в статье из армейской газеты «Красная звезда» превращают исторические факты в их противоположность, утверждая, что Гитлер бросил на Прагу «армию изменника Власова для подавления восстания» [545]. То же самое впечатление пытается создать и официальный «Чехословацкий военный атлас», изданный в Праге Министерством национальной обороны совместно с Академией наук, который на своей специальной карте Пражского восстания изображает «власовцев», чье выступление нельзя было игнорировать полностью, синим цветом «немецко-фашистских» войск. Бывший командующий 1-м Украинским фронтом маршал Советского Союза Конев смог лаконично сообщить лишь о пленении Власова и «дивизии генерала Буняченко» к юго-востоку от Пильзена, но не о предшествующих боях в Праге [546]. Согласно генералу армии Лелюшенко, бывшему командующему 4-й гвардейской танковой армией, «банда Власова» была полностью разгромлена под Хемницем (sic!) [547]. Генерал армии Штеменко, после войны – начальник Генерального штаба Советской армии, правда, тоже разражается оскорбительными словами, говоря о «банде… способных на все преступников», о «сброде», но все же дает понять, что «некоторые власовцы» направились в Прагу в тот момент, «когда народ восстал против немецких оккупантов», что «отдельные власовские группы» начали борьбу «по собственной инициативе», хотя Чешский национальный совет якобы ничего не хотел знать об их помощи [548]. В какой мере освободительная роль Красной Армии ставится под вопрос соглашением военного командования «Бартош» с генерал-майором Буняченко от 5 мая, а также соглашением ЧНС с ним от 7 мая и, наконец, соглашением ЧНС с генералом Туссеном от 8 мая видно из позиции в отношении военнослужащих РОА и в конечном счете даже в отношении членов Национального совета после занятия города советскими войсками.

Вскоре после своего прибытия командующий 3-й гвардейской танковой армией генерал Рыбалко посетил резиденцию Чешского национального совета, чтобы получить информацию «о смысле восстания, его ходе, проблеме участия так называемой власовской армии и о капитуляции немцев», т. е. о чрезвычайно значимых для Советского Союза вопросах [549]. Сообщения, услышанные им, видимо, не вполне удовлетворили его, что видно по его реакции, т. к. он без обиняков заявил, что все власовские солдаты будут расстреляны. Когда председатель, профессор Пражак, и другие члены ЧНС «сердечно и энергично» попросили пощадить жизни этих людей, сражавшихся за них, генерал Рыбалко пошел на «великодушную уступку», заявив, что расстреляет не всех [550]. Сотни солдат РОА погибли в боях за Прагу, множество других было ранено [551]. Раненые находились в пражских больницах в отдельных палатах, подчас с надписью «героические освободители Праги». Вскоре после занятия города советскими войсками органы «СМЕРШ» (Смерть шпионам, контрразведка) начали регистрировать раненых. О том, что с ними произошло в дальнейшем, сообщает д-р Степанек-Штемр, позднее живший в Израиле [552]: «Молодая женщина, моя землячка из города Моравска-Острава [ныне Острава, Чехия. – Прим. пер.], Е.Р., чудом пережила Аушвиц [Освенцим. – Прим. пер.], Терезиенштадт и Дахау. В первые дни после Второй мировой войны она работала в больнице пражского предместья Мотоль. (Вблизи больницы находился большой лагерь для пленных немецких солдат, который я часто посещал, чтобы допрашивать пленных.) Госпожа Е.Р. рассказала мне, что в больнице в Мотоле лежало около 200 раненых власовских солдат. Однажды в больницу пришли советские солдаты. Они были вооружены автоматами. Они выгнали из здания врачей и санитарный персонал, зашли в палаты, где лежали только тяжелораненые власовские солдаты, послышался треск продолжительных очередей… Советские стрелки прикончили всех раненых власовских солдат на их больничных кроватях». И так, как в Мотоле, с ними поступали и в других местах. Основываясь на достоверных источниках, Ауски сообщает об убийстве в Праге и ее окрестностях более 600 военнослужащих РОА.

Солдаты РОА, пролившие свою кровь за освобождение города Праги, были убиты. Их могилы можно было отчасти найти на Ольшанском кладбище. Но и Чешский национальный совет испытал немилость за то, что заключил соглашения как с генерал-майором Буняченко, так и с генералом Туссеном, и лишил Советскую армию славы спасительницы города [553].

Все члены ЧНС, фамилии которых стояли вместе с фамилией генерала Туссена под протоколом от 8 мая 1945 г., подверглись преследованиям. Председатель, профессор Пражак, был смещен со своей кафедры в Карловом университете, точно так же потерял свой пост представитель социал-демократии д-р Котрли. Генерал Кутльвашр был приговорен к 20 годам тюрьмы, а штабс-капитан Неханский – казнен. Но и заместитель председателя, представитель КПЧ Смрковский не ушел от своей судьбы. Он получил пожизненное тюремное заключение, в частности, за то, что «призвал власовские полки в Прагу», что вовсе не соответствовало действительности. То, что ЧНС своими решениями невольно способствовал тому, чтобы перечеркнуть намерения Советов, нашло проявление еще в 1949 г. Советский посол в Праге Зорин заявил на встрече, в которой участвовал и д-р Махотка, что в результате переговоров с русскими и немцами и подписания соглашения с генералом Туссеном о свободном выводе немецких войск эти чехи, как он выразился, «потеряли свою честь». Мол, у Советского Союза в таких вопросах «долгая память» [554].