Власов против Сталина. Трагедия русской освободительной армии 1944-1945 год - Иоахим Гофман

510. Поздняков В. Первая Пехотная Дивизия. Л. 21. // BA-MA. MSg 149/49; Ceskoslovenský vojenský atlas. S. 357.

511. См.: Bartošek K. Pražské povstànè. S. 154.

512. Георгиев – Стеенбергу, 2.1.1969. // BA-MA. Sammlung Steenberg.

513. Ауски С. Предательство и измена. С. 189.

514. Bartošek K. Pražské povstànè. S. 166; Донесение Хогебака (на нем. яз.). // BA-MA. RL 10/564.

515. Архипов А. Воспоминания. С. 24. // Архив автора.

516. Brandes D. Die Tschechen unter deutschem Protektorat. Bd. 2. S. 137.

517. Bartošek K. Pražské povstànè. S. 166; Machotka O. Pražské povstànè. S. 45.

518. Auský S. Vojska generéla Vlasova. S. 158.

519. Архипов А. Воспоминания. С. 23. // Архив автора; Поздняков В. Первая Пехотная Дивизия. Л. 22–23. // BA-MA. MSg 149/49.

520. Machotka O. Pražské povstànè. S. 40; Степанек-Штемр М. Русские идут на Прагу (на нем. яз.). // Архив автора; Георгиев – Стеенбергу, 14.11.1968. // BA-MA. Sammlung Steenberg.

521. Ehrmann J. Grand Strategy. Vol. 6. P. 159; MacDonald Ch. The Last Offensive. P. 458, 467, 477; Die Befreiungsmission. S. 384.

522. Артемьев В. История Первой Русской Дивизии. С. 45. // Архив автора.

523. Архипов А. Воспоминания. С. 23. // Там же.

524. Швеннингер Г. Отчет. С. 22 (на нем. яз.). // IfZ.

525. Архипов А. Воспоминания. С. 25. // Архив автора; См.: Артемьев В. История Первой Русской Дивизии. С. 45. // Там же.

526. Bartošek K. Pražskéé povstànè. S. 199.

Восстание в Праге и остальных частях Богемии в мае 1945 г. представляет собой «крупное событие» в истории Чехии периода Второй мировой войны, оно, как пишет Бартошек, имело «в первую очередь морально-политическое значение для нашей национальной жизни», продемонстрировав, что и чешский народ как таковой внес в последний час свой, хотя и крохотный вклад в военный разгром Германии [527]. Еще 16 декабря 1943 г. президенту Бенешу пришлось терпеливо выслушать в Москве саркастические и просто глумливые слова Молотова из-за отсутствия в Протекторате всякого движения сопротивления [528]. И вот теперь и чешский народ, как выразился Бенеш, проявил свою «готовность» еще до того, как германская власть в Богемии была полностью устранена. Восстание после краткого подготовительного периода вспыхнуло почти спонтанно и было стихийно направлено в первую очередь против «немцев» как оккупантов страны и «врагов в течение 300 лет». Но под оболочкой вооруженной борьбы против внешнего врага велась одновременно внутриполитическая борьба вокруг будущей формы республики между буржуазией и коммунистами, причем последние добивались социалистического переворота и возлагали свои надежды на Советский Союз [529]. Здесь скрыты корни тезиса об освободительной миссии Советской армии в Чехословакии. Под руководством коммунистической партии, как утверждается, пражское население восстало против фашистских оккупантов. Мол, когда борьба вступила в свою критическую стадию, в последний момент, танки советских 3-й и 4-й гвардейских танковых армий генералов Рыбалко и Лелюшенко вошли в Прагу, освободили город и – что казалось еще более значимым – привели к успешному завершению первый этап «народно-демократической революции» [530]. Этим-де были скреплены вечный союз между СССР и Чехословакией, братские узы народов обоих государств.

Восстание в Праге началось в утренние часы 5 мая 1945 г., но лишь 4 дня спустя, утром 9 мая передовые части 1-го Украинского фронта маршала Советского Союза Конева достигли города Праги. Чтобы определить роль Русской освободительной армии в пражских событиях, нужно четко представлять себе военную ситуацию в период до и после вмешательства РОА. Когда 1-я дивизия во главе с генерал-майором Буняченко 6–7 мая вступила в борьбу на стороне восставших, те уже находились в очень бедственном положении. К этому моменту американская 3-я армия прекратила продвижение вперед у Пильзена, в 70 км к западу от Праги. Войска 1-го Украинского фронта находились севернее линии Дрезден – Гёрлиц в 140 км, 2-го Украинского фронта – под Брюнном в 160 км, а 4-го Украинского фронта – под Ольмюцом [ныне Оломоуц, Чехия. – Прим. пер.], даже в 200 км от Праги [531]. Поскольку британцы и американцы не реагировали на отчаянные призывы чехов о помощи, американцы даже препятствовали стихийной поддержке восставших из своей зоны оккупации, а советские войска находились слишком далеко, чтобы суметь вмешаться, то 1-я дивизия РОА оказала фактически единственную помощь, полученную повстанцами. И значение этой акции помощи невозможно переоценить.

Приведем высказывания двух чешских свидетелей, имевших возможность следить за событиями, занимая ответственные посты. Так, например, бывший член Чешского национального совета д-р Махотка писал, что борьба Власовской армии «значительно» изменила военную ситуацию в Праге в пользу восставших, ее вмешательство было «решающим» и очень воодушевило все пражское население: «Она была нашей единственной помощью, когда мы не получали ни американской, ни английской или советской помощи и когда наши беспрерывные призывы по радио оставались безрезультатными» [532]. Полковник Чехословацкой народной армии д-р Степанек-Штемр, в мае 1945 г. – начальник отдела связи 1-го Чехословацкого армейского корпуса, прямо приписывает вмешательству власовских солдат главную заслугу в том, что «старая историческая Прага осталась невредимой, а основная часть ее населения – живой и здоровой». Даже «только краткое, продолжавшееся несколько часов участие власовских частей в Пражском восстании на стороне чешских патриотов бесспорно спасло Прагу от разрушения» [533]. В этой связи Степанек-Штемр особенно выделяет старые публикации [534], согласно которым части РОА сыграли «ведущую роль при освобождении важного европейского центра», «в течение 24 часов очистили город», и защищает эти высказывания как «исторически правдивые и доказанные» от клеветы со стороны просоветских чешских авторов.

Правда, преждевременное прекращение боевых действий 1-й дивизией РОА в ночь с 7 на 8 мая вновь усложнило военное положение повстанцев, но все же только временно и в отдельных местах. Ведь прекращение боев и вызванная этим обескураженность имели тогда решающее значение для решения ЧНС вступить в переговоры с командующим войсками германского вермахта, генералом пехоты Туссеном и в конечном итоге, заключить соглашение о свободном выводе германских вооруженных сил и учреждений и о процедуре сдачи оружия чехословацкой Народной армии [535] – событие, которое было осуждено в просоветской литературе как грубая ошибка, даже попросту как измена «принципам освободительной борьбы» в Праге [536]. Но Пражское восстание, которое, как подчеркивают различные авторы, было «ненужным» и «излишним» с самого начала [537], в момент, когда немцы в Богемии ввиду общей капитуляции вермахта стремились уже только к тому, чтобы по возможности быстро и беспрепятственно добраться до американских позиций, действительно потеряло последний смысл. Оно могло лишь привнести ненужные осложнения в осуществление шедшей полным ходом капитуляции немцев. Протокол о процедуре капитуляции германских вооруженных сил, подписанный профессором Пражаком, председателем ЧНС, его заместителем, коммунистом Смрковским [538], д-ром Котрли, капитаном Неханским, генералом Кутльвашром, подполковником Бюргером, подполковником штаба Каданькой совместно с генералом пехоты Туссеном 8 мая в 16.00 [539], тем самым однозначно отвечал интересам города Праги и его жителей. Кроме того, этот документ о капитуляции не содержал ничего, что задевало бы честь чешской стороны. В этой связи напомним о том, что соглашения о свободном выводе вражеских гарнизонов принимались уже и в предыдущих войнах. Так, например, в 1813 г. победители – русские и пруссаки – гарантировали французским гарнизонам крепостей Торн [ныне Торунь, Польша. – Прим. пер.] и Шпандау свободный вывод на почетных условиях и даже с оружием [540].