Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая

мельчайшие осколки вместе с ней. Ладно Сотников, но Тарасов тупой идиот. Кем надо быть, чтобы поступить так с девушкой, которая тебя любит до безумия? Подходящего слова нет ни в одном словаре.

– Мир, ну ты чего? Не плачь. Всё хорошо будет. Главное, ты ему сдачи дала сполна. Узнает, каково это находиться с другой стороны улицы.

– Я ему всю себя отдала, – вытирает глаза рукой и снова болезненно всхлипывает. – Забыть не могу и ненавидеть так сильно, как надо, не получается. Маш, я дура, да?

– Нет, – отрицательно покачала головой. – Дурак – это Никита. Увидишь, он локти кусать будет. Нет, сожрет их до мяса!

– Угу.

Обе понимаем, что это мы – две идиотки. Поверили им, не смогли устоять перед очарованием и сдались на милость победителей. А они? Им смешно, по приколу. Махнули рукой, перешагнули через нас и продолжили свою жестокую игру, но уже с другими наивными курицами.

Долго сидим в тишине, думая каждая о своем, пока в комнату не заглядывает мама, чтобы предложить яблочного пирога.

Спасибо родительнице, и виду не подала, что в курсе наших проблем с парнями. Вернее, с бывшими парнями. Но мне и Мире сейчас очень нужно побыть одним. По крайней мере, до того момента, пока Князева хотя бы частично в себя не придет. Потому из-за всех сил машу руками, сигнализируя матушке.

Впрочем, миссия невыполнима. Учитывай тот факт, что в квартире сверху становится всё веселее и громче.

Я зачем-то представляю в своей больной фантазии Диму. Воссоздаю его образ и накачиваю себя им под завязку. Это отравляет меня. Подсознание подсовывает отвратительные картинки – как ему хорошо без меня, как он развлекается с какой-нибудь а-ля Региной Филатовой. Целует её, обнимает и, может быть, даже…

Господи! Хватит! Это невыносимо!

Идём пить чай с пирогом, долго сидим на кухне в компании мамы и болтаем. Она старается нас расшевелить, шутит, то и дело подкладывает десерт, чтобы занять нас. Хотя со стороны мы с Мирой напоминаем двух древних мумий, которых зачем-то вытащили из саркофагов.

Конечно же, Князеву мы никуда не отпустили, оставили на вынужденную ночевку. Ну куда ей ехать домой в таком состоянии?

В итоге с подругой мы проболтали до глубокой ночи и, уже ложась спать, Мира внимательно на меня посмотрела и произнесла:

– Я не хочу быть такой слабой.

– Князева, ты сильная. Это не он тебя бросил, а ты его. Пусть подавится своим проклятым пари.

– Спасибо тебе, – она вымученно улыбается, но по щеке скользит одна горькая слезинка.

– Боже, да за что?

– За всё, – пожимает плечами Мира. – Без тебя я бы сломалась.

– Для чего ещё нужны подруги?

– Лучшие подруги, – обнимает меня, и мы стискиваем друг друга в объятиях, сидя на моей кровати.

Укладываемся спать, накрывшись одеялом. Фоном включаем какую-то ванильную дораму, в которой парень всячески добивается девушку и в конце, конечно же, у них случается любовь.

– Фу, как сладко, – отмечаю я.

– Ага. Ужас. Смотреть противно.

– И не говори.

Повисла мертвенная тишина. В фильмах обычно что-то страшное происходит в такие моменты.

– Никто не должен узнать про этот спор, – с чувством заявила Мирослава, размазывая по лицу соленые капли. – Они не должны у знать. Особенно Никита.

– Не узнает.

– Спасибо, что сохранишь это в тайне. Наверное, тебе очень хочется врезать Сотне по яйцам за то, что посмел поспорить на тебя.

– Мне на него плевать. Эти два идиота не достойны нас.

И как бы было замечательно, окажись всё сказанное мной правдой.

– Точно.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

***

Пары мы ожидаемо проспали. Странно, мама нас даже не разбудила.

Тихо вылезла из постели, стараясь не потревожить Миру и вышла из комнаты. На холодильнике обнаружила записку от родительницы:

«Уехала в консультацию. Выходной в будний день – разовая акция, не привыкай. Целую, мама»

Возвращаюсь к себе. Мира уже сидела на кровати, сооружая из волос аккуратный пучок.

– Доброе утро.

– Доброе, – фальшиво улыбается подруга. – Маш, а Дима тебе совсем не нравится, ни капельки?

Этот вопрос застал меня врасплох. Вернее сказать, он прозвучал так, словно Мира безжалостно выстрелила из пистолета прямо мне в голову.

Под ребрами болезненно потянуло, я вся сжалась, почти ощущая, как пустота внутри расползается по моему искалеченному разуму. Ментальный ад – это особенно жестокая пытка. Потому что единственный палач там – ты сама.

– Совсем, – запоздало ответила. – Я таких, как он органически не перевариваю. Знаешь, он будто яблоки сорта фуджи. Глянцевые, красивые, сладенькие, но… это лишь маска. По своей сути, все они с одной яблони.

Мира молчит, обдумывая мои слова. Нервно заламывает руки и пожевывает нижнюю губу.

– Ты его любишь, – озвучиваю, понимая, что должна это сказать и как-то помочь подруге справиться со своей болью. Может быть потому, что моя сразу отходит на задний план? Кто знает. Каждый по-своему справляется с горем и предательством. – Вижу, как мучаешься. Жалеешь, что пинка под зад дала. Знаешь, Мир… Если он хоть капельку живой там внутри, то придёт объясниться.

– Но ты не веришь, – горько вздыхает Мирослава.

– Нет.

– И я…

Знаете, что? Мы откровенно врали самим себе.

Обе.

Глава 49 – Десять поцелуев, чтобы влюбиться

Маша

Мира свалилась с гриппом и её принудительно посадили на больничный. Ориентировочно на две недели. Конечно, болеть паршиво, но…

Может, оно и к лучшему.

Четырнадцати дней слишком мало для того, чтобы забыть того, кого любишь всем сердцем, но достаточно для того, чтобы пережить разрыв без влияния раздражающих факторов.

Чего нельзя сказать о моей скромной персоне. Мне так не повезло.

То ли до Сотни с запозданием дошло, что ему дали от ворот поворот, то ли его мозг атаковали пришельцы – не знаю! Но лучше бы проклятый мажор переключился на другую цель, чем возобновил свои боевые действия.

Зачем? Для чего? Ради какой фантастической цели он это задумал? Или всё дело в больном, ущемленном мужском эго, м-м-м? Таких, как он, не бросают, да?

Честное слово, плевать на причины. Пусть исчезнет, испарится, сольется с реальностью.

МНЕ! ВСЁ! РАВНО! КАК!

Кажется, Мира не ошибалась – мне действительно до одури хочется врезать ему по яйцам. Вцепиться в волосы и заехать со всей силы между ног.

О, да!

Я даже во всех мельчайших деталях и подробностях представила эту картину. Наслаждалась своей ментальной местью, собственноручно напитывала сознание опасным ядом, грозившим затопить весь мой мир.

На носу был межуниверситетский футбольной матч и деканша озадачила меня внеплановым заданием. Взять для газеты интервью у