Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Натурщица Коллонтай - Григорий Ряжский

Натурщица Коллонтай - Григорий Ряжский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 80
Перейти на страницу:

Смотри сама: какой простор для художественных изгибов, поворотов телесных сюжетов, роскошной бесчисленной морщинистости по всему покрытию тела, особенно для карандашной техники и сухого пера, чего на молодой поверхности обыщешься — не найдёшь. Также привлекают и сама великолепная дряблость, и отдельные фрагменты возрастного обвисания кожи, и целых пластов ткани, как, например, брыльки по бокам ото рта, всё под подбородком, нижняя часть предплечий, складки ниже пупка и сбоку от подмышек.

Сама я большинства преимуществ, подобных перечисленным, пока не имею, но к этому стремлюсь в плане будущего художественного старения, чтобы не остаться окончательно наедине сама с собой и не сдохнуть от обычной человеческой тоски.

И поскольку я не могу не думать о собственном будущем в разрезе этих мыслей, то именно поэтому, Шуринька, вопрос этот свой к батюшке я остановила, не задала, схоронила от выяснения, опасаясь невыгодного для себя ответа.

И я быстро передумываю об этом и спрашиваю совсем о другом, но тоже немаловажном.

Говорю:

— Мне казалось, что обязательно для любого православного крещения потребуется крёстная мать. А у меня нету. У меня вообще никого, кто бы мог.

Он:

— Нет, Шуранька, это не совсем так. Крёстная мать при этом не обязательна, потому что зрелая женщина, как вы, скажем, в этом возрасте уже сама отвечает за себя и за свои грехи. Можете обойтись и без неё, раз для вас так лучше. А вот то, что никого вокруг вас, как вы сказали, это нехорошо, милая моя. Вот покрестимся, и найдёте себе сотоварищей добрых. Среди прихожан наших много достойных людей, можете не сомневаться, и кто-то из них обязательно станет вам по сердцу и по душе. А пока почитайте Евангелие, чтобы быть к обряду готовой, и назначим дату.

Я:

— Отец Александр, я и без Евангелия готова, а будет время, и его почитаю. Назначайте процедуру, раз от меня лично для неё никого не требуется.

— Хорошо, Шуранька, через неделю приходите, только время уточните предварительно. И не «процедура» лучше говорить, а «обряд» или «таинство». Процедуры — это в поликлинике. А вы раньше совсем неверующей были в жизни своей? Это, надо так полагать, ваши первые шаги к православной вере?

Я:

— Совсем. И первые. Все остальные шаги нельзя считать сознательными, так уж получилось. Я только в работу свою верила всегда и в любовь. Но по работе я счастливая, а по любви несчастная и теперь хочу найти своё золотое сечение, собственные три восьмых, через Бога и Святой Дух, чтобы достичь гармонии внутри себя же самой, чтобы открыть свою дверку в церковь Христову и пройти через сердечное покаяние. Знаете, батюшка, надоело быть курицей, которая дальше своего курятника ничего не видит, но если взлететь в небо как орлица, например, то ведь можно очень многое другое рассмотреть вокруг себя, правильно? Вот я и поняла, что засиделась в курицах, отец Александр, простите, если глупость какую в вашем присутствии сказала.

Он:

— Хорошие слова, дорогая моя, только немного нескладные, но это ничего, милая Шуранька, это бывает. Вы, судя по всему, хороший и добрый человек, и я рад, что вы пришли к необходимости веры. Жду вас.

И руку протягивает, видно, по привычке, для поцелуя, хоть и знает, что рано мне пока причащаться к его руке, как не прошедшей нужные врата.

Однако склоняюсь и целую, бабушка.

Рука у него тёплая и мягкая.

И припахивает ладаном, каким вокруг надымили.

И ничего, никакого неудобства от этого обряда поцелуя не испытала, всё нормально. Раньше думала, совесть заест, если кто узнает про меня такое, а теперь я так не думаю, что-то сдвинулось во мне, хотя и с опозданием, и переменилось к более разрешительной внутренней морали.

Я:

— А зачем неделю ждать? Я и завтра могу.

Он:

— Нет, завтра для вас ещё рано. Нужно подготовиться, «Отче наш», «Символ веры» и «Богородице Дево, радуйся…» наизусть выучить и трёхдневный пост пройти, а лучше семидневный.

Я:

— А чего нельзя, батюшка?

Он:

— Всего, чего избегают при посте: мясного, молочного, спиртного, яиц, грубых выражений, курения.

Я:

— И всё?

Он:

— Есть ещё, важное. Примириться придётся, с кем вы в ссоре, и не позволять себе с супругом, если он у вас имеется. Имеете?

Я:

— Нет у меня, отец Александр, никакого супруга. А кто был, тот далеко или на том свете. Да и не в тех годах уже, чтобы позволять.

Он:

— Вот и славно. Ждём вас.

Короче, бабушка, всё сделала, как велел. Молитовки эти выучила, оказалось, что совсем не в тягость, не длинные, и не утомительно повторять до такого запоминания, чтоб от зубов отскакивало. Да и красивые они необычайно, тягучие, как вещая песнь, и много правильного в них за совсем малым исключением — про долги не очень в «Отче наш» поняла, кто их кому оставляет.

Лишнего тоже не ела, и не ругаюсь, кроме сволочь, и не курю я и так, без подготовки для таинства.

И из живых примиряться не с кем, кроме партийного секретаря доцента Дормидонтова, которому я отказала 16 лет назад, да и то безо всякой ссоры.

И сам обряд прошёл на славу, достойно и не совестно ни от кого.

Три раза на три вопроса ответила «отрекаюсь», это там, где про сатану и князя тьмы, три раза сказала «верую». И один раз «желаю», на главный вопрос о принятии самого крещения в христианскую веру.

После чего мне полили голову святой водицей, и потом был «Аминь» с последующей общей молитвой.

На этом обряд закончился, Шуринька, всё оказалось не так страшно и не настолько стыдно перед людьми.

Вышла из храма просветлённая, благостная, восторг внутри меня родился какой-то новый.

Подумала, уже как крещёная, что, мол, Господи, как же нас воспитали изверги разные в неверии в чудо, в небесную силу, в извечность добра и низвержение всего грязного и злого. А ведь это значит, что и в себя человек тоже никогда хорошо не поверит, если нет перед ним того, что сокрыто от глаз его и от всей земной науки. Это ведь просто ужасно, и недостойно человека жить и думать, что не встретишь больше никогда на свете и после него любимых тебе существ, что тело твоё, даже хорошо сохранившееся по жизни и по годам, истлеет когда-нибудь и превратится в прах и тлен, уйдёт в землю и растворится в ней, и все, кто его касался, лелеял, любил, рисовал, писал и лепил, забудут о нём навсегда, как и рисунки свои и лепки, и живописку, рассованную по углам, чуланам и случайным, никому не нужным архивам, позабудут своей тоже умершей памятью, которая также не воскреснет никогда, ибо так устроена земная жизнь, и не будет ни для кого никакой другой, аминь.

А дома покушала после недельного воздержания, свиных колет нажарила с фарша, с белой добавкой хлебушка и с лучком их, с лучком в честь дня такого.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?