Успех или борода - Пенни Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты был эротоманом?
Я нахмурился от ее вопроса – как-то не задумывался об этом, – но все же возразил:
– Да нет, вряд ли. Я пристрастился к стилю жизни, подразумевавшему одноразовые отношения. «Пристрастился» – не совсем правильное слово: скорее просто не знал ничего другого. У «Железных призраков» пользоваться общими женщинами считалось в порядке вещей. Когда я завязал, мне пришлось ломать не одну привычку, а все усвоенные нормы. Я бросил пить, бездельничать, угонять машины, мошенничать, обманывать. Я окончил школу, пошел работать и каждую ночь ночевал дома, как паинька, пока не сформировались новые привычки вместо старых. Пока я не начал себе доверять.
– А сейчас ты пьешь?
– Да, но не до одури, как раньше.
– А когда ты снова начал куда-нибудь ходить по вечерам?
– Да уже пару лет, но не каждый вечер и не по злачным местам, где меня гарантированно ждут неприятности.
Сиенна пристально глядела на меня с ковра, задумчиво морща лоб.
– Ты умеренно выпиваешь, умеренно гуляешь, так почему же ты не стал умеренно встречаться?
– Потому что алкоголь и загулы имели последствия только для меня. А умеренно встречаться, по твоему выражению, чревато возможностью задеть чьи-то чувства.
В ее глазах появилось понимание:
– Ты не хотел подавать ложные надежды.
Я кивнул, потому что Сиенна попала в точку.
– То есть ты хочешь сказать, что за последние пять лет не встречал женщины, которая тебе понравилась?
– Женщин-то я встречал, и немало, но всякий раз решал еще немного подождать. А когда намеки становились чересчур прозрачными, я тут же бросал эту канитель.
Ее красивые глаза расширились и стали почти круглыми:
– А со мной?
– С тобой все иначе.
– Почему?
Я загляделся в ее темные глаза. Можно сказать, утонул в них.
Когда пауза затянулась, я наконец признался:
– Честно, не знаю. Просто ты такая, и все. Все, что в тебе есть, не позволяет уйти от тебя или забыть.
Это была правда.
Щеки Сиенны прелестно заалели при этих словах.
– Джетро… – она произнесла мое имя нежно и приподняла подбородок, будто желая меня поцеловать, но я отодвинулся.
– Это не все.
– Не все? – Глаза цвета красного дерева снова округлились, а соблазнительные губы сложились в пухлое «о». Мне пришлось закусить свою губу, чтобы не начать покусывать губы Сиенны.
– Да, – решительно кивнул я и скрипнул зубами, делая над собой волевое усилие. – Я уже давно решил, что не стану… Что следующей женщиной, с которой я займусь любовью, будет моя жена.
Глаза у Сиенны стали просто нечеловечески огромными. Видя, что я не шучу, она дернулась назад и сбивчиво заговорила:
– Но как же… но что же… а вот это… – На секунду разучившись говорить связно, она кое-как показала на свое тело и выпалила: – А тогда что это сейчас было?
Я изо всех сил старался не улыбнуться, потому что удивленная Сиенна выглядела невероятно хорошенькой.
– Третья база.
Она зарычала, приподнялась на локте и ткнула пальцем мне в грудь:
– А я называю это упоительной любовью, пижон!
– Не стану спорить, это было упоительно, но я говорю о хоум-ране[19], и ты это понимаешь.
Я старался говорить убедительно и мягко, потому что Сиенна находилась на грани настоящей ярости – ее глаза сверкали и метали молнии. Я потянулся к ней. Она попробовала отодвинуться, но я не разжал объятий.
Приложив ее ладонь к своей груди, там, где сердце, я выложил все начистоту:
– Я все сильнее люблю тебя, Сиенна. Впервые я почувствовал что-то этакое, когда помогал тебе спускаться из пикапа в первый день, как ты заблудилась. Ты коснулась моей руки, и тут-то все и произошло, как хочешь, так и назови. Я попался и до сих пор как на крючке. Пусть моя клятва – всего лишь линия на песке, но мне нужна эта линия, чтобы идти прямо и не отклоняться. Желание подождать не означает, что я не хочу тебя.
– Знаю, – нехотя признала Сиенна, и я увидел, что она оттаивает. На ее лице читались беспомощность и надежда. – Но ты – воплощение зла, потому что говоришь мне это только сейчас, когда я без тебя тоже уже не могу.
Укол сожаления – или беспокойства, что я все-таки невольно обидел ее, – заставил меня нахмуриться, и я немного отодвинулся.
– Понятно.
Сиенна обеими руками схватила меня за рубашку и подтянула к себе:
– Нет, нет, нет. Ты никуда не пойдешь, даже не думай.
– Я и не собирался, – хрипло ответил я, откидывая волну густых волос с ее плеч и стараясь подавить желание навить их на пальцы и потянуть, а потом припасть к открывшейся шее и укусить, оставив след на ее навсегда поцелованной солнцем коже. – Мне просто неловко, если ты решила, что я сознательно ввел тебя в заблуждение.
– Не извиняйся, – покачала она головой. – Когда бы ты смог рассказать это раньше?
– Твое понимание для меня бесценно.
Ее рот приоткрылся, но губы снова сомкнулись. Сиенна долго смотрела на меня и наконец сказала:
– Я понимаю, но не очень. Поскольку ты в серьезных отношениях – раз уж мы обсудили возможность остаться вместе навсегда, я бы назвала это серьезными отношениями, – я не вижу необходимости ждать до свадьбы. Но, учитывая, что ты рассказал мне о своем прошлом, я догадываюсь, что ты не очень доверяешь себе. Поэтому ты и провел эту, как ты говоришь, черту на песке.
Моя ладонь скользила по ее роскошному телу, распаляя и мучая мою страсть, пока пальцы не коснулись обнаженного бедра.
– Я принял такое решение, чтобы не заставлять больше никого страдать.
– Ну да, да, пусть так. В это я даже готова поверить. Закрыв для себя тему секса, уже не будешь думать нижней головой. – Сиенна прищурилась. – Но ведь это еще и способ самому избегать страданий. Это помогает не терять головы и не вступать в отношения, потому что ведь и тебя могут бросить.
Я уставился на нее. Слова Сиенны попали в яблочко и вызвали довольно болезненный отклик. Сначала я хотел возразить, что вовсе не пытаюсь себя защитить, глупости все это. Но принесенная мною жертва вдруг показалась мне простым эгоизмом.
Но чем дольше Сиенна смотрела на меня, безмятежно и терпеливо, тем больше до меня доходило. Мне льстило сознание, что за прошедшие пять лет я сто раз мог завязать прочные отношения, но это же неправда. Во мне изрядный процент эгоизма и самоуверенности, граничащей с надменностью; если хорошенько задуматься, какая стоящая женщина стала бы со мной связываться, разве что интрижки ради?