Слабо не влюбиться? - Татьяна Юрьевна Никандрова

своей половине кровати и беру в руки телефон, предварительно погасив яркость экрана. Знаю, это дурная привычка, но я не могу заснуть без хотя бы пятиминутного зависания в Интернете. Открываю приложение и, зевая, принимаюсь листать ленту обновлений тех, на кого я подписан.

Модели, блогеры, музыканты. Их контент на удивление однообразен. Завтраки, пляжи, тусовки — такое ощущения, что они все сговорились постить одно и то же.

Неожиданно мое внимание привлекает одна картинка, резко выбивающаяся из общего ряда глянцевых снимков. Это фотография рисунка, который был сделан простым графитовым карандашом. На нем изображена кошка. Самая обычная непородистая кошка, коих в нашем мире тысячи. Но техника… Техника исполнения не оставляет равнодушным. Такое ощущение, что этот котяра вот-вот выпрыгнет с экрана мобильника, промурлычет что-то невнятное и свернется калачиком у меня под боком. Настолько реалистичным и живым кажется рисунок!

Пару секунд колеблюсь и в конечном итоге все же ставлю лайк. Ну а что? Мы ведь уже давно не дети, верно? Мир не рухнет, если Василиса увидит у себя в уведомлениях маленькое напоминание обо мне. В конце концов, она ведь в курсе, что я на нее подписан.

Еще мгновение сомнений, и я снова даю слабину — перехожу на ее страничку. Хотя уже тысячу раз обещал себе этого не делать.

Профиль Солнцевой все такой же, каким был в прошлый раз. Ну, за исключением кота, изображение которого она выложила лишь сегодня. Я знаю, что она работает в какой-то крутой ай-ти фирме, делает дизайны сайтов и прочую лабуду, но ее страничка в соцсети посвящена в основном творчеству. Ну и личные фотографии тут, конечно, тоже присутствуют.

Пролистываю чуть вниз, и сердце снова слегка ускоряется от осознания величины Васькиного таланта. Клянусь богом, ее рисунки — это нечто. Она реальная художница! Без каких-то там натяжек и компромиссов. Ее работы просты и вместе с тем многогранны. Они вызывают не только эстетическое удовольствие, но и реальные эмоции.

Даже гордость берет от того, что у меня на животе красуется одна из них. Одуванчик и две ладошки, держащиеся за мизинчики. Это Вася еще в детстве нарисовала, а я набил. Тогда это казалось мне крутой идеей. Да и сейчас я в принципе ни о чем не жалею.

Не знаю, почему, но, когда Аделинка спросила, что значит эта татуировка, я ей соврал. Сказал, ничего особенного. Дескать, что предложил мастер, то я и наколол. Уже много лет об истинном смысле этого рисунка знали только я и Солнцева, и мне по необъяснимой причине не хотелось посвящать в нашу тайну третье лицо. Даже собственную девушку.

Сейчас об этом уже смешно вспоминать, но с первого по, кажется, восьмой или даже девятый класс я был безответно влюблен в Василису. Ну то есть как влюблен? Я просто по-детски восхищался ею. Тащился от общения с ней, от ее юмора, от ярких резинок в ее волосах, от улыбки, которой она, по ощущениям, проясняла тучи! От всего, короче, тащился. А Солнцева банально не догадывалась о моих чувствах, потому что в тот период ей вообще было не до чувств.

Знаете, принято считать, что мальчишки созревают позже девчонок, но в нашем с Васей случае все было как раз наоборот. В какой-то момент ее ровесницы уже вовсю зажигали с парнями, целовались, а она была ребенком. Маленьким, несмышленым ребенком с невинными помыслами и чистой душой.

Сейчас я понимаю, что именно этим Солнцева мне всегда и нравилась. Она умудрялась сохранять в себе детскую непосредственность даже тогда, когда все вокруг так спешили повзрослеть. С Васей было легко, весело и как-то по-честному, что ли. Она не грузила, с азартом соглашалась на любые авантюры и всегда понимала меня с полуслова. Ну… То есть почти всегда.

Разумеется, юношеская драма взросления не обошла нас стороной. Солнцева загорелась мной, когда я, как мне тогда казалось, уже остыл. У меня была горячая пора отношений с моей первой девушкой Дианой, и связь с ней начисто рвала мне крышу.

Вы представляете, что такое регулярный секс в семнадцать-восемнадцать лет? Это взрывная смесь гормонов, которая напрочь отключает не только голову, но и сердце.

По неопытности и незнанию, я приравнивал страсть к любви, и искренне верил, что, отталкивая Васю, поступаю правильно. Даже в какой-то степени гордился собой. Ведь я мог с легкостью воспользоваться ее телом, но не делал этого из уважения к нашей дружбе. Из уважения к ней как к близкому человеку. Я правда любил ее! Даже в те моменты, когда не признавался себе в этом.

Тогда я, молодой и зеленый, не понимал, что своими «рыцарскими» поступками рою себе могилу. Что лишаю себя шанса на простое счастье с девушкой, которая по-настоящему мне подходит. Юность вообще очень любит усложнять. Выдумывать то, чего нет, и избегать того, что очевидно.

Диана оказалась сукой, ну а Вася… Вася просто ускользнула от моих протянутых к ней рук. За тот год, что я пробыл в армии, она научилась жить без меня. Обзавелась новыми друзьями, повзрослела и стала отстаивать свои личные границы. Запутавшийся друг с горящими чувствами был ей не нужен. Тем более, что чувства снова были невзаимными — на этот раз перегорела она.

Поначалу я даже имел наглость обижаться на Солнцеву. За то, что отвергла. Пускай не прямым текстом, но все же. За то что предпочла другого. За то, что недопоняла, непрочувствовала, не подарила нам еще одного шанса. Поэтому я и покинул родные края, ничего ей не сказав. Даже на прощальный звонок не расщедрился.

Но потом, с течением времени до меня дошло, что со своей позиции Вася поступила правильно. Она сделала так, как было лучше для нее, и, наверное, не прогадала. По крайней мере, на последних фотках подруга детства выглядит вполне счастливой.

Не удержавшись, укрупняю снимок и с жадным вниманием впиваюсь взглядом в ее фигурку. Она все такая же до одури красивая, яркая и маленькая. Девочка слим, хоть по жизни и носит оверсайз. Сейчас Васе, как и мне, уже почти двадцать четыре, но она и близко не тянет на свои годы. Кажется, Солнцева относится к категории женщин, которые и в тридцать выглядят на восемнадцать.

— Тём, ты чего не спишь? — сквозь сон бурчит Аделина, поворачиваясь на бок.

— Сплю, — едва уловимо вздрогнув, блокирую экран и откладываю телефон на прикроватную тумбочку.

В душе опять царит непонятный раздрай, а сердце тоскливо поскуливает. Вот поэтому я и обещал себе не зависать в профиле Солнцевой! Каждый раз одно