Проблема с Джейн - Катрин Кюссе

«Сегодня вечером папы не будет: хочешь поиграть со мной?»

Она проглотила слюну и взглянула на детский почерк. «Сегодня вечером». Ее сердце бешено заколотилось. Значит, он ждет ее у нее дома. Она начнет прослушивать сообщения и вдруг услышит на пленке его голос, предупреждающий о том, что он находится у нее за спиной и что сейчас она умрет. Потом одной рукой он зажмет ей рот, а другой схватит за шею. Джейн застонала от страха. Она уже видела двадцать лет назад в сериале такую сцену и до сих пор помнила охватившее ее чувство ужаса. Он свяжет ее и заткнет ей кляпом рот. Она будет молить его о пощаде глазами или, если он оставит ей возможность говорить, пообещает никому ни о чем не рассказывать. Но для него будет безопаснее убить ее. И более возбуждающе. Он жестоко искромсает ее лезвием ножа, прежде чем заколет в момент оргазма.

Джейн прислонилась к стене. Она не могла пошевелиться. Голова кружилась, тошнило. Нет, это не шутка. Вот он, в ее руке, этот сложенный вчетверо листок. Четвертый по счету, спустя три дня после предыдущего и спустя два дня после ее визита в полицейский участок. Возможно, он следил за ней и знал, что она подала жалобу, и теперь стал издеваться. Нет, это не студент. В этом она была уверена. Иначе она не испытывала бы такого ужаса. Это тот, кто знает, где она живет, и упивается ее страхом. Кто-то ведет с ней игру. Может, даже сейчас, в этот самый момент, он за ней наблюдает. Дрожь пробежала по ее телу, она повернулась и посмотрела в сторону лифта, потом через стекло двери, которая выходила на улицу. Никого. Тихо. Обычно в это время в здании никого не было. Она вышла.

Визитки двух инспекторов остались дома возле телефона. Джейн побежала в участок при университете. Кабинет инспектора Тайт был уже закрыт. Она толкнула дверь дежурной части. В окошечке появился полицейский.

— Я хотела бы встретиться с инспектором Меррименом.

— Зайдите завтра утром.

— У меня срочное дело.

Он посмотрел на нее.

— Как вас зовут?

— Джейн Кук. Я преподаю в университете. Он знает меня.

— Подождите здесь.

Он исчез в комнате за кабинетом и через две минуты снова появился.

— Инспектор Мерримен сейчас подойдет, минут через пять-десять.

Джейн искренне обрадовалась, увидев его. Взглянув на записку, Мерримен покачал головой. К цепочке, болтавшейся у него на ремне, было прикреплено кольцо с огромным количеством ключей, одним из которых он открыл кабинет инспектора Тайт и напечатал новые показания. Потом проводил Джейн домой, заверив, что полицейская машина будет проезжать возле ее дома каждые полчаса. Пусть не стесняется звонить в случае необходимости.

Лина осталась на ночь у нее. Утром Мерримен позвонил Джейн и поинтересовался, знакома ли она с неким Чарльзом Эдвардом Траубриджем.

— Да. А почему вы спрашиваете?

— Просто проверяем.

Инспектор сообщил ей, что полиция установила в университете микроскопическую видеокамеру прямо напротив почтовых ящиков. Теперь достаточно дождаться следующей записки, и ее страхам придет конец. Джейн оставалось только надеяться, что она найдет ее в университете, а не дома и что полиция задержит виновного до того, как что-нибудь произойдет. Инспектор Мерримен также сказал, что автор анонимок не из числа людей, способных на поступок, однако факт установки видеокамеры в университете наверняка его обеспокоит.

— Но что они хотят от Чипа? Они что, совсем с ума сошли? — сказала Джейн Лине вечером.

Лина улыбнулась.

— Странно, что они до сих пор еще не спросили тебя о нем.

— Почему? Что он такого сделал?

— Его в прошлом году задержали на Центральной площади в компании студента из Девэйна, кстати, с твоего факультета, кажется, Дэвида Тин…

— Тиндермана? Конечно, я его знаю! Пухлощекий ребенок! Да, припоминаю: я как раз была на факультете, когда появился Тиндерман. Он был очень напуган и сказал, что всю ночь провел в полицейском участке, так как его задержали за то, что он разговаривал с каким-то типом, который остановил его, чтобы что-то спросить. И страшно боялся, что его родители узнают об этом.

— Его застукали как раз в тот момент, когда Чип занимался с ним оральным сексом. И уж, конечно, бедняге не поздоровилось в участке. Полицейские с педерастами не церемонятся. Тем более с Чипом. Лет девять или десять назад прямо на территории городка убили ножом какого-то студента. Это было в субботу, в полночь… слышала об этой истории?

— Да, припоминаю. А какое отношение к этому имеет Чип?

— Тело нашли под его окном.

— Не может быть!

— Студент, скорее всего, застал грабителя на месте преступления. Чипа тем вечером дома не было, но его алиби мог подтвердить только дружок-гей. Ну и помучили его тогда полицейские!

Через неделю Джейн, забирая из подъезда велосипед, услышала шум, доносившийся из подвала. Ее сердце сильно заколотилось. Она хотела выбежать на улицу, но ноги у нее подкосились, и она прислонилась к стене. Внизу кто-то закрыл дверь и стал подниматься по узкой деревянной лестнице. Кричать не имело смысла: в доме никого не было.

Джейн попыталась что-то сказать: голос пропал. Она только и смогла еле слышно произнести:

— Кто там?

Никто не ответил. Шаги приближались. Она закрыла глаза. А когда снова открыла, увидела, как чья-то нога в теплой домашней туфле ступила на красное ковровое покрытие. Перед ней стоял Карл в рубашке с засученными рукавами и с пластмассовой корзинкой с бельем, которую он придерживал своими волосатыми руками. Как всегда немногословный, он кивнул ей, проходя мимо.

— Не работаешь сегодня? — спросила Джейн окрепшим голосом.

— У меня насморк. Хочу за это время выстирать белье. Хоть раз воспользуюсь моментом, когда машина не занята.

Каждый раз, когда она вставляла ключ в замочную скважину почтового ящика, будь то дома или в университете, кончики ее пальцев дрожали. «Вы к кому»? — вдруг поймала она себя на том, что спросила тоном полицейского какого-то мужчину, ожидавшего, когда она откроет дверь. Любой, кто проходил в саду за решетчатой оградой, когда она возвращалась домой, наводил на нее страх. Она постоянно задавалась вопросами: «Кто? Почему? Что она сделала такого, чтобы ее так упорно преследовали?» Лина ее за это ругала.

— Ты здесь ни при чем, Джейн. Вокруг столько ненормальных. И ничего не поделаешь. Этот негодяй заплатит за все, поверь мне.

Лина была уверена, что автор — мужчина. Не будь ее рядом, Джейн могла бы проглотить упаковку транквилизаторов, лишь бы избавиться от страха.

Негодяй пропал. Он скрывался. Было ли ему известно, что полиция его выслеживает? Заметил ли он видеокамеру? Последнюю записку она обнаружила пятого апреля. А уже двадцать девятое. У нее пропало чувство времени. Как и способность что-либо планировать: купить, к примеру, билет на самолет и поехать в начале лета к Эллисон и Джону. Проходили дни, а она все ждала. Ничего не происходило. Он, конечно же, выжидал, когда она наконец потеряет бдительность. Джейн всегда получала записку в тот момент, когда о ней больше не думала. Наверное, он был превосходным психологом. Он нанесет удар, когда она обо всем забудет. Летом? Когда вернется из поездки? Ей уже не терпелось получить следующую записку. Это был единственный способ, чтобы арестовать его. Однажды утром по радио передали, что накануне перед зданием суда завязалась перестрелка, преступники попытались скрыться, и полицейским пришлось на бешеной скорости гнаться за ними на автомобилях через весь Олд-Ньюпорт, как в кино. Это произошло приблизительно в то время, когда Джейн ехала на велосипеде мимо суда в университет, но она ничего не заметила и даже не помнила, слышала ли вообще звук сирен. Человек, в которого стреляли, выступал свидетелем в деле о незаконной торговле наркотиками. На нем был надет пуленепробиваемый жилет: значит, он знал, что за ним охотились. Похоже, все эти записочки «пипи-кака» должны вызывать смех у полицейских.