Все сложно - Тара Девитт

лежит на поверхности. Возможно, мамаша, которая всех достает придирками к качеству школьных обедов, лечится от какого-нибудь расстройства пищевого поведения. А женщина, которой не терпится подыскать пару для одинокого отца одноклассницы своего ребенка, таким образом пытается компенсировать неудовлетворенность собственным браком.

Л: Да, для многих людей супружеские отношения – животрепещущая тема. А каково это – писать сценарий в соавторстве с мужем?

Ф: Вы знаете, я с радостью выложила бы вам спешные истории о наших склоках. Всю дорогу, пока мы работали, держала блокнот и ручку наготове. Увы, все прошло как по маслу. Может, Майер был особенно терпелив со мной из-за моей беременности – не знаю. В любом случае я получала огромное удовольствие от работы, хотя рядом с таким мастером, конечно, трудно не комплексовать. Майер никогда не боится копнуть глубже. Эпизод с обрызгиванием охранника грудным молоком он уравновесил менее веселой сценой, где героиня, страдающая от послеродовой депрессии, стоит и плачет посреди супермаркета в кофточке, промокшей на груди. У Майера много талантов, и благодаря тому, что он разделил один из них со мной, я получила незабываемый опыт.

Л: Наверное, вы вложили в фильм вашу любовь, вашу заботу друг о друге.

Ф: Спасибо. Надеюсь, так и есть.

Вскоре появляется Майер с двумя дочками. Младшая уже сама топает толстенькими ножками.

– Ей не нравится, когда ее носят на руках. По идее, нам же лучше, ведь она тяжеленькая.

С другой стороны, все время ходить, согнувшись, чтобы держать ее за руку, – тоже так себе удовольствие, – смеется Фарли.

Начинается обмен приветствиями и поцелуями. Майер спрашивает, удались ли ему хвостики-фонтанчики на головке Джорджи. Фарли воздает должное его парикмахерскому искусству, а потом что-то говорит шестнадцатилетней Хейзл на языке глухонемых и, поймав мой любопытный взгляд, поясняет:

– Я похвалила ее платье, а она обещала дать мне его поносить. С тинейджерами вообще-то бывает классно. Вам будут рассказывать всякие ужасы про переходный возраст, но вы не слушайте и ничего не бойтесь.

Я вижу счастливую семью – любящих друг друга людей, которые держатся просто и естественно. Вероятно, именно это и делает их особенными.

Глава 36. Эпилог-бонус

Через четыре года после шоу «Слякоть»

Плейлист:

«Витамин-Стрингс-квартет»

(Vitamin String Quartet)

– «Все, чего я хочу, – это ты» (All I Want Is You)

«Книга любви» (The Book of Love) —

Гэвин Джеймс

Фарли

Оказывается, это страшно приятно – иногда, для разнообразия, побыть банальной. Сегодня моя свадьба. Я просто обязана чувствовать себя красивой, как никогда. И чувствую. Хотя борюсь с искушением отшучиваться от комплиментов.

– Ты выглядишь так изысканно! И вся сияешь! – говорит Марисса, смахивая слезинки.

«Это потому что ты заставила меня купить хайлайтер за шестьдесят пять баксов», – чуть не срывается у меня с языка, но я вовремя его прикусываю. Ведь сколько бы денег я ни потратила на профессиональный макияж и на платье, свечусь я действительно изнутри – от счастья, которое ощущаю каждой клеточкой.

– Поможешь мне с пуговицами? – прошу я Хейзл.

Она кивает, часто моргая, чтобы не заплакать. Я заглядываю ей в лицо:

– Эй? Все нормально?

– Да, – слабо улыбается моя девочка. Фотограф щелкает камерой, Марисса тихо всхлипывает. – Просто я люблю тебя, – говорит Хейзл в зеркало и пожимает плечами, а потом быстро опускает взгляд и сосредоточенно застегивает пуговицы.

Мне ужасно хочется все бросить и поговорить с ней по душам. Выведать, что происходит в ее очаровательной четырнадцатилетней головке. Но я сдерживаюсь. В последнее время Хейзл стала больше похожа на отца. Она вдумчивая, внимательная. Как многие из нас в этом возрасте, смеется и улыбается реже, чем раньше. Не любит, когда на нее давят, и раскрывается только тогда, когда сама захочет.

Все пуговки застегнуты. Я поворачиваюсь и смотрю на Хейзл – красивую молодую девушку в светло-голубом платье. Майер закачается, когда увидит, как его малышка ведет меня по проходу.

Но сначала я сама на него посмотрю. Какой бы камерной ни была наша церемония, перед ее началом мы должны хотя бы немного побыть вдвоем.

Я дотрагиваюсь лбом до лба Хейзл: теперь это не так-то легко сделать, ведь она стала выше меня.

– Я тоже тебя люблю, – говорю я и прижимаю сложенные пальцы к ее ключицам.

– Хочешь порепетировать клятву? – спрашивает она, отстранившись.

– Твоему отцу или тебе? – смеюсь я.

Она, как серьезная взрослая девушка, закатывает глаза.

– Мне никаких клятв не надо. Я просто попросила сестру или брата. Если можно, поскорее. Я и так уже долго ждала.

Я вручаю ей букет и, воздержавшись от шуточек, просто обещаю:

– Хорошо. Приложу все усилия.

В комнату заглядывает Бетти.

– Вы готовы? Пора.

Когда мы спросили ее и Эйбла, нельзя ли нам провести свадьбу у них на ферме, они не только согласились, но и приняли самое деятельное участие в организации праздника. У них было множество идей: устроить церемонию на пруду, в амбаре или во дворе. Однако мы с Майером в один голос заявили, что поженимся среди тех яблонь, под которыми впервые поцеловались.

Правда, теперь прогулка к тому месту кажется мне чересчур долгой. Чтобы попасть в сад, нужно пройти по гребню холма. С каждым шагом я все острее ощущаю, к кому и зачем иду. Мне стыдно, что я такая ненасытная, но я готова бежать навстречу этому мужчине.

Сначала надо пройти ярдов двадцать пять через широкий газон по тропинке, окаймленной опавшими листьями и лепестками белых роз. Этот поэтический контраст заставляет меня улыбнуться. Времена года, жизнь и смерть, предвкушение нового и благодарность по отношению к тому (увы, не вечному), что уже пришло, – все это переплетается в восхитительном беспорядке.

Поднявшись на вершину холма, я сразу же вижу его – Майера. Он смотрит на дерево, стоя ко мне спиной. Спиной, к которой я так люблю прижиматься. Подойду к нему сзади, когда он жарит нам яичницу к завтраку, обхвачу его руками, уткнусь лицом в ложбинку между лопаток. Мои ладони и моя щека почувствуют легкую вибрацию от его удовлетворенного «хм-м-м». А потом я шлепну по крепкой, круглой, бесконечно соблазнительной заднице…

Я прикусываю губу и улыбаюсь, вспоминая вчерашнюю ночь. Эйбл и Бетти настояли на том, чтобы мы провели ее порознь, благодаря чему соблазн только возрос. В итоге Майер влез ко мне в комнату через окошко.

– Джонс, до чего ты меня довела?! Мне почти сорок лет, а я лажу в окна, – сказал он, коснувшись ногами пола, и, захватив мой рот своим, стал стягивать с себя майку.

– Когда мы поженимся,