Смена командования - Элизабет Зухер Мун

— Такое дело. — Он не знал, что за форма была на говорившем, но, судя по голосу, возражения не принимались. Саркнон проследовал за ним по коридору в комнату, забитую людьми в форме врачей «неотложной помощи». Через пять минут он уже рассказывал им все, что ему было известно о работе взрывника.

Кавальо привык работать с организованными, дисциплинированными людьми, но сейчас он очутился среди людей гражданских, которые спорили, шумели и даже кричали. Кавальо сразу же нашел майора и пробрался к нему.

— Сержант Кавальо, сэр, НПМ, группа быстрого реагирования.

— Прекрасно… Сколько вас?

— Я один, сэр. Я был на станции, чтобы закупить продукты для кухни… Наш корабль в пикете у станции.

— Сержант НПМ закупает продукты для кухни? Нет, сейчас не время задавать вопросы, потом, когда сделаем дело. Ситуация очень серьезная. — И майор быстро обрисовал положение дел. — У них нет никого с такой подготовкой, как у вас, — наконец закончил он. — Аварийные группы не подготовлены к борьбе с террористами. Их, конечно, предупреждали, но никто не знал, что именно нужно делать. Поэтому меня сюда и направили. А тут еще дети. Медики сказали мне, что дети по сравнению со взрослыми сложнее переносят резкие перепады давления, велика вероятность повреждения дыхательной системы, лечить их тоже сложнее. Какое бы мы оружие ни применили, мы навредим детям, поэтому нужно действовать быстро и точно.

— Может, попробовать поговорить с террориста-ми, сэр?

Майор пожал плечами, но Кавальо не понял, что хотел сказать.

— У них тут неплохие медики, кое-кто подготовлен к ведению боя в масштабах станции, но, по-мое-му, они до конца не понимают, насколько ситуация отличается от того, к чему их тут готовили. Они думают, что там просто взяли детей в заложники. Я подозреваю, что эти террористы не пойдут на переговоры с офицером Флота…

— Это террористы Нового Техаса? — спросил Кавальо.

— Пока не знаю. Мы с ними еще не разговаривали. Начальник станции сразу отключил все каналы связи. По-моему, он боится, что они смогут взломать защиту на основных компьютерах станции.

— С этим мы разберемся, — ответил Кавальо. — Я захватил взрывчатку и аварийную систему связи из шаттла.

— Молодчина. Сейчас я познакомлю вас с начальником станции.

— Если они решили убить детей, чтобы что-то там доказать, то мы ничего сделать не сможем. Может, они их уже убили. Мы можем только поговорить с ними. По нашим данным, у этих людей очень сильны родственные связи, особенно с детьми. Будем надеяться, что они не станут убивать малышей. Может, именно благодаря детям нам и удастся начать с ними переговоры.

— Но они считают наших детей язычниками…

— Да, но, вспомните, на «Элайасе Мадеро» они ничего плохого детям не сделали. Они взяли их к себе, чтобы «спасти» из языческого ада. Вряд ли им вообще было известно о школьной экскурсии, которая планировалась именно на этот день. И надо же было им выбрать именно этот единственный день в году!

Иринейский акцент Кавальо всегда вызывал удивление у сослуживцев. Он уже двадцать лет как покинул родную планету и теперь мог по желанию говорить с акцентом или без него, ему когда-то установили специальные имплантаты. Теперь этот акцент может пригодиться.

— Кто-нибудь живой есть? — спросил он во весь голос на родном диалекте.

В ответ молчание. Потом раздался голос с сильным акцентом, который благодаря видеорепортажам стал известен всем:

— Кто вы?

— Я разыскиваю учительницу… серу Сорин. Мы беспокоимся за судьбу детей.

Снова молчание, но уже не такое длительное.

— Каких детей?

— Детей в трамвайчике. Им пора возвращаться домой.

— А о чем вы думали, когда сажали детишек в трансгравитационный трамвай. Вам что, на них наплевать?

— Именно потому что не наплевать, я и разговариваю с вами. Можно мне поговорить с учительницей?

— Доверили детей такой женщине. И мальчиков в том числе. Отвратительно. Нет, с ней поговорить нельзя. Она занята. Ей приказано следить за детьми, чтобы они не кричали.

— Но с ними все в порядке? То есть я хотел сказать… вы же знаете, что такое дети, то им надо в туалет, то поесть, то попить… У вас там еда для них есть?

На этот раз ответил другой голос, старше и злее:

— Нет, еды для детей у нас нет. А тут что, один из ваших, мистер?

Кавальо уже подумывал о том, не прикинуться ли чьим-нибудь папой, но дети в этом возрасте такие непредсказуемые, что их не проведешь. Если бы он сказал, что он отец кого-то из мальчиков, а мальчик потом закричал бы: «Это не мой папа!», было бы только хуже.

— Нет, моих там нет, но какая разница. Там, откуда я родом, мы ко всем детям относимся одинаково.

— Откуда это вы родом?

— С Иринеи. — Возможно, они никогда ничего не слышали об Иринее, но если слышали, то будут знать, что он говорит правду. Иринейцы известны своим отношением к детям.

— Ага. — Пауза. Кавальо пожалел, что отсутствует видеосвязь, он бы многое понял по выражению лица говорившего. Но они еще не наладили видеосвязь. — Плохо, конечно, получилось с детишками, но…

— Я могу прислать вам продукты для них, — прервал его Кавальо. — Еду, воду. И вам тоже, — добавил он, словно эта мысль только что пришла ему в голову.

— Послушайте, кто бы вы ни были…

— Меня зовут Фред, — Кавальо представился именем своего дяди. — Фред Вальо.

— Послушай, Фред, дело в том, что мы можем и убить детишек.

— Да, я понимаю, — ответил Кавальо.

— Поэтому лучше сразу соглашайтесь на все наши условия…

— Если дети погибнут, — голос Кавальо стал жестким, — ни один из вас живым с этой станции не выберется.

— Если вы хотите, чтобы они остались в живых, делайте то, что я вам скажу, — ответил голос, а вдалеке раздался другой голос, моложе:

— Но ведь мы не можем убивать детей!

Кавальо мысленно улыбнулся. Разброд в стане врага, к тому же они пошли на переговоры, значит, уже проиграли. Если бы только там не было детей.

— Я должен поговорить с кем-нибудь, кто бы уверил меня, что дети в порядке, — сказал он. — Если не с учительницей, то с кем-то из взрослых сопровождающих.

— Подождите, — ответил голос постарше. Кавальо отключил микрофон и обернулся к майору:

— Слышали, сэр? Пхз крайней мере, один из врагов против того, чтобы убивать детей. И разговаривать с нами они не отказываются.

— Да… Но сколько все это продлится? Интересно, позовет он кого-нибудь из взрослых или нет?

— Я… — На приборах замигали лампочки, и Ка-вальо снова включил микрофон.

— Продолжайте… — произнес уже знакомый им голос. — Скажите им, что с детьми все в порядке.