Война - Михаил Александрович Гаевский

в том, что там, в условиях умирающей планеты, разросся в огромных количествах мох айдея. В империях он очень ценился, от 100 кредитов за грамм, а кироты и остальные псионики готовы были продать за него душу. Единственной преградой между снадобьем и баснословным богатством были стеллаты, отстреливавшие сборщиков и перевозчиков как куропаток.

Я, конечно, не мечтал участвовать в нарковойнах. При всей моей профессиональной деформации после попадания в иные миры, я все же пытался руководствоваться гуманистическими принципами (когда не ковырялся в чьем-нибудь глазу ножом, но также из лучших побуждений). В общем, взвесив «за» и «против», я все же решил пообщаться с картелями. Все равно ведь полезут, так хотя бы они будут под контролем, а мне нужны любые союзники.

Мысли эти я обдумывал, спускаясь в общий зал, где меня ждал Карлос.

— Привет. Чем так был занят вчера? — поинтересовался я у своего товарища.

— Да наводил справки. К тебе картель не обращался? Что-то им надо от стеллатов, и они решили пообщаться с тобой на эту тему.

Я ещё не успел до конца ввести Карлоса в курс дела.

По мере моего рассказа глаза Карлоса постепенно расширялись и на лице отражались критические мысли.

— Мик, ты в курсе, что это опасная затея? Стеллаты очень развитая цивилизация, и успех твоего плана совсем не гарантирован, — сказал он, наконец, дослушав.

— Я в курсе, поэтому и собираю коалицию.

— Надо обращаться к Рамону. В конечном счёте, это в его интересах.

— Я, разумеется, и сам планировал с ним пообщаться, но хотелось перед этим найти каких-то союзников, чтобы ехать на переговоры не с пустыми руками.

— Ага, картели, — хмыкнул Карлос.

— Ну…Ещё реликты.

— Они согласны?

— Поддержат. Но основную роль играть не смогут, говорят, мало сил.

— Врут.

Я посмотрел на Карлоса, потягивавшего какой-то коктейль, откинувшись на спинку кресла.

— Думаешь? А мне кажется нет. Орлан плясал от радости, когда я сообщил ему о находке стазисной камеры в пространственном кармане станции Земля.

— Ну, скажем так, прибедняются. У них по Галактике разбросано достаточно сил. Разве что они планируют ещё какие-то операции, нам неизвестные, и поэтому ограничены в ресурсах.

— Ну, в общем, какая разница? С миру по нитке, нищему кафтан. Когда нагрянем к Рамону?

— Я уже договорился о визите через несколько дней.

Я уважительно покивал головой, состроив на лице одобрительную мину.

Пантелон, через 4 дня.

К кариотам просто так не сунешься, чтобы тебя не попытался прикончить какой-нибудь ниндзя, поэтому пришлось лететь всем флотом при параде с официальным визитом, а не шмыгать порталами, как мы обычно делали в последнее время.

Впрочем, в этой вынужденной задержке на сборы и подготовку, а также полет, были и плюсы. Мне удалось обсудить детали сотрудничества с представителями картелей. За маленькую по планетарным меркам деляночку со мхом они готовы были забыть все разногласия, которые были в прошлом, и предоставить армию в 50 тысяч бойцов. Отчаянных, надо сказать, головорезов, да к тому же, вооруженных по последнему слову техники и на отличных кораблях.

Мне также удалось организовать небольшую коалицию в будущем Парламенте Селесты из наиболее перспективных партий, в обмен на поддержку на выборах. Коалиция должна была одобрить войну, чтобы это не выглядело как мое личное самодурство, а было официально ратифицировано. Мне даже не пришлось никого подкупать, что для Селесты уже само по себе выглядело как анекдот. Политики, узнав, что мы действуем в интересах кариотов и в союзе с ними, с радостью поддержали это начинание — над всеми висел дамоклов меч в виде ниндзя, которых насылали друг на друга все, кому не лень, и наладить хорошие отношения с ними хотели все, так что я уже видел лес рук и единогласное голосование на предстоящих слушаниях. Поэтому, я прилетел на Пантелон, можно сказать, голубем мира, но с предложением немного повоевать. Этакий ястреб в голубином обличье.

Пантелон встретил нас как обычно — хмарь, ветер, насилие на улицах. В этот раз у меня не было времени на уличные драки, хотя, проезжая мимо парочки, я порывался выскочить и деятельно включиться в дискуссию, но меня удерживали Цитрос и Фобос, напоминая, что мы здесь не за этим, и фингал под моим глазом на переговорах с Рамоном — это не козырь, хотя лично я был другого мнения, зная менталитет местных жителей, однако не хотел задерживать всю нашу процессию.

Графинь пришлось оставить дома, так как в последнее время они проявляли склонность к прокрастинации, и я взял с собой лишь Верону, полагая, что ее присутствие настроит Рамона на нужный лад. В конечном счёте, это была его протеже, да и идею повоевать со стеллатами мне подкинула она же. Я перед вылетом ещё раз попытался узнать, не втягивают ли меня посредством манипуляций в какие-то чужие дрязги, и даже послал сообщение искину Древних, просчитывающему будущее, которого я мысленно окрестил Оракулом, но он промолчал. Очевидно, как любому оракулу, ему требовалась жертва или подношение, так что я отложил этот вопрос на перспективу. Просто не мог сообразить, какое подношение делать искину. Насколько я знал, с ресурсами у него все было в порядке, а дальше мысль не шла.

Рамон встретил нас, как и полагается, сидя на троне в окружении жутких головорезов, которыми только детей пугать. Началось все с того, что он, обратившись к Вероне, сказал:

— Привет, доча.

Верона подошла к нему и чмокнула в щеку.

Я мысленно с трудом сглотнул. Возможно, ее шутка насчёт женитьбы была шуткой только на первый взгляд. Но ни один мускул не дрогнул на моем лице — Заяц вовремя включил защиту третьего уровня от физических реакций, что по ощущениям было как наличие противогаза на лице.

— Приветствую вас на Пантелоне, — обратился к нам Рамон.

— Приветствуем тебя, император, — ответил я по протоколу, при этом лихорадочно соображая под небольшим ускорением. Раз он так витиевато, через дочь, дал мне понять, какую проблему надо решить, то и я должен действовать не в лоб. Очевидно, какие-то договоренности, или интриги при дворе, на дают ему возможности решать такие вопросы напрямую. Следовательно, объявлять во всеуслышание, что мы идём войной на Панакор, не лучшая идея, и надо просить личной аудиенции. Значит, стоит ограничиться протокольным обменом любезностями.

В результате, мы пол часа обсуждали вопросы сотрудничества планет, технологического обмена и развития туризма. Я написал во внутренний чат своей свите, что вопрос войны будем обсуждать с императором тет-а-тет, так как чувствовал спиной, что Цитрос уже хочет меня лягнуть, чтобы я перешёл к делу. Наконец, мы уединились в комнате для переговоров.

— Фух, ненавижу весь этот официоз, — выдохнул Рамон, падая в кресло и наливая себе чего-то