Горячий ключ - Валентина Мельникова

— Теперь попробуем, — Сказал Артем и, набрав полные легкие воздуха, прокричал что было силы:

— Эй, мужики! Я хочу поговорить с вашим главным.

Пусть он выйдет, мы не будем стрелять!

Двое у грузовика замерли и в нерешительности переглянулись. Затем повернули головы в сторону другого берега. Они явно сомневались. Артем усмехнулся:

— Наверняка, бестолочи, думают, что у нас тут целый арсенал.

Наконец бандиты приняли решение, и один из них побежал за грузовики. Вскоре оттуда показался грузный кавказец в камуфляже. Они и вправду не ошиблись с Рыжковым, определив его как командира. Он подошел к самому мосту и прокричал:

— Кто хочет говорить со мной?

— Таранцев, — односложно ответил Артем.

— А, летчик, — отозвался тот, проявив неожиданную осведомленность. — Чего ты хочешь, Таранцев?

— Я хочу выбраться отсюда, но не один, а вместе со всеми.

— Много хочешь, а? — погрозил ему пальцем главарь. — А что ты мне дашь за это?

— Ну, во-первых, ты получишь в целости и сохранности всю дурь, что мы уже собрались было сжечь! — прокричал Артем.

— А во-вторых?

— И во-вторых, и в-третьих, тебя это устраивает?

— Устраивает, — согласился кавказец, — но мои ребята должны проверить, а то вдруг обманешь, я знаю, ты такой, Таранцев!

— Нет, так не пойдет, — запротестовал Артем, — мы пустим твоих головорезов сюда, а они нас перестреляют, как кур. Ты можешь дать гарантии, что мы не пострадаем?

Главарь помолчал немного, видимо, соображал, что к чему. Он стоял уставившись в землю и нервно притопывал ногой. Затем, подняв голову, прокричал:

— Подожди немного, Таранцев!

Он повернулся и скрылся за грузовиками. Каширский сказал:

— Пошел советоваться. Видно, есть еще кто-то, более главный.

— Как вы думаете, клюнут они на это или нет? — спросил обеспокоенно Артем.

— Вполне возможно, и клюнут, — ответил Каширский, — откуда им знать, что наркотиков и след простыл благодаря Евгению Александровичу.

— Похоже, у него в этом деле гигантский опыт, — усмехнулся Артем. — Руку набил прилично, вероятно, еще в Средней Азии.

— Вы что-то знаете про Евгения Александровича? — осторожно спросил профессор.

И Артем быстро и вкратце рассказал ему все, что узнал у Незванова о генерале Шевцове.

Профессор озадаченно покачал головой:

— Я вообще-то не сомневался, что он — особенный человек. Для генерала он достаточно демократичен и, согласитесь, оказался чуть ли не самым полезным членом нашего маленького общества.

Артем хотел ответить, что это еще как посмотреть, кто из них оказался наиболее полезным, но не успел. Кавказец снова вышел из-за грузовиков, но не один, а с высоким, явно славянского вида мужчиной.

— Хорошо, — крикнул кавказец, — гарантией буду я! Пока мои ребята будут смотреть товар, я буду твоим гостем, Таранцев.

— Учти, мы его запрятали в тайге и нужно время, чтобы принести твой товар в лагерь. Где-то не менее пяти часов. Сам понимаешь, нам придется таскать его на себе.

Двое на том берегу посовещались, и кавказец крикнул опять:

— Хорошо, даем вам пять часов!

Артем чуть не подпрыгнул от радости. Приложив ладони ко рту, он прокричал в ответ:

— Значит, заключаем перемирие? Никакой стрельбы ни с той, ни с другой стороны?

— Мы не будем стрелять, — пообещал кавказец.

Артем с облегчением перевел дух. Потом вдруг обнял Ольгу и Каширского за плечи и притянул к себе:

— Ура, кажется, получилось! Теперь у нас есть в запасе пять часов. — Он посмотрел на Агнессу:

— Как там Надежда Антоновна?

— Пришла в себя. Сейчас я отведу ее потихоньку в убежище, попробую приготовить жидкий супчик и накормить ее. Потом закутаю в жилет Юрия Федоровича. Ей сейчас нужно тепло, чтобы восстановить силы.

— Правильно, — согласился Артем и одобрительно улыбнулся. — Вы смелая и красивая женщина, Агнесса Романовна, и при других обстоятельствах я бы непременно в вас влюбился.

— Да ладно вам, — зарделась Агнесса, но не преминула подмигнуть Ольге и съязвить:

— Знаю я ваши обстоятельства, дружок, гораздо более молодые и привлекательные.

Каширский задумчиво пососал пустую трубку.

— Пять часов — не слишком много. Конечно, хорошо, что мы сумели их выторговать, но лучше было бы протянуть побольше.

— Попытаемся, — сказал Артем, — тянуть волынку нам не привыкать. И кажется, за неделю мы неплохо наловчились в этом деле.

Каширский пожал плечами:

— Знать бы только наперед, что они решили предпринять.

— Как пить дать какую-нибудь гадость, — ответил Артем. Оптимизм в этой ситуации был бы неуместен.

День тянулся медленно.

Наконец-то им удалось полностью отремонтировать камнемет, и теперь Артем и Шевцов принялись готовиться к взрыву, который немедленно последует по истечении пяти часов — окончания перемирия.

Первым делом они решили осмотреть оружие и сразу же обнаружили исчезновение одного из автоматов и магазина ко второму.

Артем с изумлением уставился на нишу в скальной стене убежища, где под лапником хранился их небогатый арсенал.

— Черт подери! Кто-то тут успел похозяйничать!

— Ни Павел, ни Дима сделать этого не могли. — Шевцов хмуро осмотрел незамысловатое хранилище. — Остается только Синяев. Этот подлец готов на что угодно пойти, чтобы сохранить свою подленькую жизнь.

— Ты думаешь, Синяев? — удивился Артем. — Но он все время был с вами в мастерской, а потом, перед уходом, тоже практически на виду. Когда он успел? Хотя… — он поскреб в затылке, — ты знаешь, у меня фляжка исчезла. Помнишь, та, с бодяжной водкой?

— Артем, — позвала Надежда Антоновна. Она лежала на подстилке из лапника в противоположном углу убежища и выглядела вполне сносно. Усилия Агнессы были не напрасны.

— Я вас слушаю, Надежда Антоновна, — повернулся к ней Артем.

— Я видела, как Синяев подходил к этому месту и что-то заталкивал себе в мешок буквально за несколько минут до ухода. Я еще подумала, что он решил запастись консервами…

— Все понятно, — проворчал Артем и посмотрел на Шевцова, — мало того что эта сволочь — алкоголик и трус, но к тому же еще подлый вор.

Думаю, фляжка — тоже его рук дело. И как я не догадался, что он на нее глаз положил…

— Хрен с ним, Артем, — сказал Шевцов, — давай лучше обмозгуем, что теперь делать. В наличии у нас остался один арбалет, автомат с полупустым магазином и пистолет с одним патроном.