Ты предназначена мне - Алиса Ковалевская

Руслан, казалось, не удивился. Только почти неуловим подал знак, что слушает.

— Я столько всего узнала за эти месяцы… И столько всего не узнала. Наверное, мне должно быть страшно, — тихонько засмеялась. – Но нет, — качнула головой. – Не страшно. – Посмотрела на него. Теперь он тоже обернулся ко мне, ожидая продолжения. – Не страшно, потому что рядом будешь ты.

Он поймал мою ладонь и сжал на мгновение. Провёл пальцами по пальцам. Отпустил.

— Так с чего начнём? С гор или моря?

Я задумалась. Сбоку мелькнул стёртый покорёженный временем указатель, меж деревьев замаячил просвет. Я тронула Руса за колено и кивнула на заросшую высокой травой дорогу.

— Сворачивай, — ответила уверенно. – Остановимся тут ненадолго. Думаю, нам стоит начать с любви.

Ева

— Ты понравился Диане, — не без осторожности заметила я.

Вдали уже виднелись ворота заснеженного лагеря. Вокруг вообще всё было заметено снегом: деревья, дороги. Лежащий белыми шапками, он искрился в ярких солнечных лучах, словно был создан из несметного множества крохотных драгоценных камней. Пансионат, куда мы заехали перед тем, как отправиться сюда, тоже утопал в сугробах. Прямо на улице стояла украшенная сделанными воспитанницами игрушками пушистая ель. Сколько я себя помнила, мы всегда наряжали её за несколько дней до Нового года, а снимали игрушки ближе к середине января. Около двух часов назад Руслан вместе с несколькими мужчинами из охраны разгрузил наш внедорожник прямо у этой ели. Рождество – пора волшебства…  Поначалу мы вообще не собирались ехать сюда. Ещё пару месяцев назад, во время нашего неожиданно затянувшегося путешествия, Рус предложил мне отпраздновать Рождество в Альпах, и я, не задумываясь, согласилась. Горы покорили меня. А уж когда я первый раз в жизни попробовала прокатиться на снегоходе… Сидящий рядом мужчина, горы и море: моё сердце принадлежало именно им.

— Эта та маленькая чертовка, которая заставила меня признаться в любви к тебе на глазах у всего этого бабского царства? – губы его слегка искривились, а я не смогла сдержать смешок.

— Она самая, — подтвердила, и, повернувшись к нему замолчала, пытаясь понять его настроение.

Мысли о Диане не покидали меня с того летнего дня, когда мы приехали в пансионат. Поначалу показавшиеся мне глупыми, теперь, когда я снова увидела её – совсем ещё малышку, они вдруг обрели совершенно другие тона.

Каждой из девочек я лично вручила большой пакет с подарками: мягкие пижамы, наборы для рукоделия, ароматные крема и, конечно же, шоколадные конфеты ручной работы. Пока они благодарили нас, Диана достала из своего пакета мягкого медвежонка с сердечком, которого я выбрала специально для неё, и неожиданно спросила у Руслана, любит ли он меня. Прямо там, во дворе перед украшенной елью. Его нехотя брошенное «конечно» её не устроило. Стоящие рядом девушки притихли, Диана упрямо ждала. А я… мне было интересно наблюдать за Русом, буквально загнанным в угол этой кнопкой. Говорить о своих чувствах он не любил, а уж вот так, у всех на виду…

— Хотел бы я посмотреть на неё лет через десять, — перед самыми воротами Рус немного сбросил скорость, но, стоило нам оказаться за ними, погнал быстрее прежнего.

Я облизнула губы, потеребила собачку на воротнике тёплой толстовки. Мы проехали мимо домика, показавшегося мне игрушечным. Его крыльцо, крыша, подоконники – всё было украшено снегом. Вокруг – зелёно-белые ели. Не знаю, могли ли быть Альпы столь же прекрасны, как эта зимняя сказка.

Лагерь этот принадлежал пригласившему нас сюда знакомому Руслана, Денису Загорскому. В прошлом боксёр, выигравший не одно золото, среди которых было и олимпийское, он восстановил его совсем недавно. Как объяснил мне Рус, летом здесь проводили каникулы и тренировались занимающиеся спортом дети из малообеспеченных семей, в остальное же время он был открыт, как база отдыха. В остальное время, исключая эти праздничные дни. Сейчас тут не было никого постороннего. Небольшая компания друзей, да и только.

Узнав, что Стэлла тоже будет тут, я попросила Руса отложить поездку. Рождество… Так и не встретившаяся с сестрой, не нашедшая в себе решимости просто так взять и позвонить ей, я чувствовала, что так будет правильно. Альбом лежал на заднем сиденье в ожидании, когда кадры прошлого хотя бы ненадолго станут настоящим, а я сжимала в пальцах подвеску.

— Я бы тоже, — выпустила пегаса. Взгляда с Руслана я так и не сводила. – Я хочу забрать её, Руслан, — сказала наконец.

Он нахмурился, одарил меня тяжёлым взглядом. Снег брызнул из-под колёс так, что ошмётки его облепили заднее стекло.

— Рус, — повторила я настойчивее, — не делай вид, что ты не услышал меня.

— Я тебя услышал, — мы буквально ворвались на одну из дорожек. Я увидела россыпь домиков, припаркованную возле одного из них машину, Деда Мороза в длинной красной шубе.

— И что? — на секунду перевела взгляд на мужа.

— Потом об этом поговорим, — отрезал он.

Я поджала губы. Времени на то, чтобы спорить, не осталось – ещё несколько секунд, и мы резко затормозили. Среди тех, кто был возле домика, я узнала подругу сестры, Милану, и её мужа, ещё одна девушка – яркая брюнетка мне была не знакома, как и блондинка, что стояла на крыльце рядом со Стэллой. Стэлла…

Я вдруг поняла, что действительно соскучилась по ней. Так сильно, что не сразу нашла в себе силы открыть дверцу. Только когда Дед Мороз, вольно размахивая посохом, пошёл нам навстречу, коснулась ручки. Слова, которые я собиралась сказать ей, вдруг забылись. Я ступила на снег и сделала шаг. Сказав что-то блондинке, Стэлла вдруг решительно сбежала с крылечка.

— Предупреждать надо, засранец ты этакий, — посмеиваясь, подошёл к нам исполняющий сегодня, по всей видимости, обязанности главного новогоднего «атрибута» Ренат. Пожал брату руку и, рывком притянув к себе, с размаха ударил по спине. – Мешок-то не резиновый. Придётся покопаться, авось, найдётся что-нибудь и для тебя с твоей зазнобой.

Я улыбнулась Ренату, хотя улыбка получилась совсем блёклой. Посмотрела на братьев и тут же снова на сестру. Та была уже совсем близко. Открыла заднюю дверцу и, больше не медля, взяла альбом. Рядом с ним горой были свалены привезённые нами подарки, но вряд ли хоть что-то из них могло бы быть для нас обеих более ценным, чем хранящиеся внутри снимки.

— Привет, — первой сказала я, когда Стэлла, подойдя, остановилась рядом. Голос неожиданно сел. – Я тут… — сама подошла ближе. – Мне кажется, ты тоже захочешь посмотреть их, — прижала к себе альбом. Тяжёлый, он так и норовил выскользнуть из рук в снег. Зимнее солнце золотило короткие волосы сестры, отражалось в болотной зелени её глаз.

— Привет, — отозвалась она с теми же нежно-хрипловатыми нотками, что звучали в моём голосе. – Что там у тебя?

— Память, — сказала тихо. – Вернее…

— Ева, — тихо позвала сестра.