Безрассудная - Шеннон Дрейк

— Как странно. — Кэт покачала головой. — Зачем красть из Каирского музея, если пытаешься сохранить Египет для египтян?

Сзади подходили остальные. Артур приблизил голову к Кэт.

— Вот именно. Поэтому, если дело не в том…

— Можно исповедовать культ не для того, чтобы спасти Египет?

— Я о том же. — Он заговорил быстрее. — Думаю, что кто-то — по крайней мере, организатор, новый верховный жрец — использует это для собственной наживы.

— Группа крадет сокровища и продает их на черном рынке, — предположила Кэт.

— Это было бы логичным объяснением, — заключил Артур.

Потом он умолк. Подошел Аллан Бекенсдейл, стряхивая с волос пыль.

— Какое событие! Это просто замечательно! — воскликнул он. — Но что касается чая, сэр Хантер прав. Нужен отдых, чтобы продолжать копать, несмотря на солнце, песок и ветер.

Беседа за едой была оживленной — все гадали, на что они наткнулись.

— Помните, мы думали, что нашли что-то сразу, как прибыли на это место, — подсказал Хантер.

— Но помещение было возле самой поверхности! — возразил Дейвид. — И абсолютно пустое.

— Очевидно, это склад, — настаивала Камилла. — Чем еще это могло быть?

— Морг? — предположил Артур.

— О! — с испугом воскликнула леди Маргарет.

— Нет-нет, Артур. Мне так не кажется, — возразила Камилла.

— Подумайте, леди Камилла! Все эти закоулки, коридор… Где найти лучшее место для хранения тел после удаления мозгов и… — Он поймал взгляд шокированной Маргарет и добавил: — Здесь удобно хранить их в различных солях, которые использовали древние. Они ведь не просто заворачивали трупы. Сначала их высушивали, и это длилось около трех месяцев.

— Значит… вы думаете, что занятое нами помещение было… местом для хранения тел? — спросила Маргарет.

— Артур, — вмешалась Камилла, — если бы это было так, я полагаю, что стены были бы исписаны молитвами, изображениями Гора и других богов.

— Думаю, Камилла права, — сказал Хантер. — Леди Маргарет, мы живем в древнем складе. Нечего выдумывать.

Маргарет казалась удовлетворенной. Дейвид встал и подошел к ее стулу. Он тихо заговорил с ней, держа ее за руку и словно уверяя в чем-то. Кэт интересовали только его слова.

Но когда она отвернулась от пары, то увидела, что на нее с непроницаемым лицом смотрит Хантер. Ее сердце упало, и она отвернулась и от него.

После чая Кэт вновь заняла место рядом с Маргарет. Пытаясь развеселить девушку, она нарисовала ее портрет. Сосредоточившись на своей работе, Кэт думала, как красива Маргарет. Рожденная в богатстве и знатности, она тем не менее всегда была добра и искренне заботилась о благе других. Хрупкая, как роза в пустыне. Так думала Кэт, накладывая тени, как учил ее Этуорти.

Кэт решила, что законченный рисунок — один из лучших, сделанных ею. Маргарет тоже была довольна.

— Как прекрасно, Кэт! Вы сделали меня такой красивой!

— Но вы действительно красивы, и, конечно, знаете это.

Маргарет снова улыбнулась:

— Я богата. И не хочу, чтобы меня любили ради моих денег.

— Клянусь, Маргарет, вы очень красивы!

— Благодарю вас. Но… видите этих парней?

— Рабочих?

Маргарет засмеялась:

— Нет, наших студентов! Аллана, Роберта, Элфреда… и Дейвида. Можете нарисовать их? Нарисовать такими, какими вы их видите теперь и какими видите вашим мысленным взором и душой?

Кэт боялась взглянуть на нее, подозревая, что Маргарет знает о чувствах, которые она ранее питала к Дейвиду. Но потом поняла, что просьба Маргарет вызвана совершенно иной причиной. Ее отец давил на нее, и ей хотелось сделать правильный выбор.

— Как пожелаете, — пробормотала Кэт и нахмурилась, думая, как приняться за дело.

— Если можно, рисуйте их рядом — одно лицо за другим, — попросила Маргарет.

Кэт повиновалась.

Первый — Роберт Стюарт. Прекрасное лицо, большие глаза, довольно узкие губы, вызывающая, но искренняя улыбка. Следующий — Аллан. Возможно, наименее красивый из группы, но с честными глазами и подлинной любовью к жизни и удовольствиям, даруемым ею. Затем Элфред, лорд Доз. Снова вызывающее лицо, худощавое, с выдающимися скулами. «Я такой, какой я есть, и весь мир принадлежит мне», — казалось, говорил он. И наконец, Дейвид. Вероятно, самый красивый, но, рисуя, Кэт видела его слабый подбородок, глаза, в которых постоянно таился страх, неуверенность…

Закончив, она передала этюдник Маргарет.

Маргарет тщательно изучила наброски.

— Благодарю вас, — сказала она.

Кэт взглянула на рисунки через плечо Маргарет. Что-то беспокоило ее в собственной работе, хотя она не знала, что именно.

Дейвид? Она изобразила то, что начинала видеть.

Аллан? Возможно, она сделала то же самое. Он нравился ей более других.

Роберт Стюарт? Ну, он считал себя в родстве с королевской династией.

И Элфред? В конце концов, он был лорд Доз.

Это его портрет беспокоил ее больше всего. Странно — ей должен был бы нравиться этот парень. Они оба презирали его мачеху.

Кэт ненавидела его не больше, чем Дейвида. В душе она была убеждена, что, если бы Хантер не вторгся в его дом той ночью, они бы отпустили ее. Дейвид примирился бы с тем, что она не может быть его любовницей. Они вели себя как испорченные школьники.

В своей основе они такими и были.

— Хм, — пробормотала Маргарет и посмотрела на Кэт. — Вы рисовали вашего мужа?

— Нет.

Маргарет рассмеялась:

— Вы должны это сделать.

— Я…

— Для меня, пожалуйста. Я была очарована им много лет! — призналась Маргарет. — Конечно, я никогда не осмеливалась рассказать отцу! И конечно, для него я была не более чем любимая маленькая дочка лорда Эйври. Хантер был вежлив, нежен, заботлив… но как я завидовала тем женщинам, на которых он смотрел с особым блеском в глазах! О, простите, я говорю о вашем муже. Конечно, я никогда не видела, чтобы он обращался с кем-нибудь, как с вами. Кроме…

— Кроме кого?

— О, не важно.

— Маргарет! Это нечестно!

— Да, и я искренне сожалею. Но молодые женщины хорошего воспитания не должны сплетничать подобным образом!

— Я не молодая женщина хорошего воспитания в том смысле, какой вы имеете в виду, и следовательно, вы вполне можете закончить вашу мысль!

Маргарет снова рассмеялась:

— Вы так решительны и страстны! Поэтому Хантер так любит вас.

— Маргарет!