Восставшая из пепла - Сергей Анатольевич Шаповалов

колонны неустрашимых воинов Митанни. За ними шествовали смуглые воины Та-Кемет и наемники зависимых государств. Позади тянулся огромный обоз, захваченный у хеттов, и длинная вереница аппантеса. Пленников охраняли ассирийцы и не давали толпе наброситься на связанных хеттов.

Весь город гудел, словно улей, празднуя великую победу. Из погребов халентувы, на растерзание храбрым воинам, правитель выделил сотню огромных кувшинов с вином. Тушратта тут же издал указ: всем иноземным торговцам поить и кормить его мужественных ратников семь дней и семь ночей. Если на торговца поступит хоть одна жалоба, за жадность и неуважение к защитникам великой и непобедимой Митанни, купец будет посажен на кол. Имущество его переходит в казну солнцеподобного властителя.

В халентуве не смолкала музыка и веселые пьяные голоса. Вино лилось рекой на щедром пиру победителя. Виночерпии и стольники еле поспевали наполнять чаши. Прислуга сбилась с ног, бегая на кухню.

Тушратта восседал во главе огромного стола. Нарядная пурпурная одежда переливалась золотым и серебряным шитьем. Волосы и борода властителя были умащены маслом и уложены аккуратными завитками. Обруч из электрона с большими камнями лазурита – символ непоколебимой власти – возлежал на строгом челе. Рядом сидел мудрейший Эйя – жрец Та-Кемет. Полный его титул звучал так: писец того, кто ближе всех к Йоту; посланец во всех чужеземных странах Духа-Йота; носитель опахала справа от того, кто угоден Йоту; начальник скота Йота. Его строгая жреческая одежда казалась слишком скромной среди окружающей дворцовой роскоши. Он мало ел и слегка притрагивался к вину. Лысый череп блестел от испарины. Узкое смуглое лицо с непроницаемыми глазами застыло в надменной маске.

Здесь же присутствовали военачальники митаннийской армии и войск союзников, бесчисленные сановники, и послы из других государств. Они сидели ближе или дальше от правителя; все зависело от того, насколько благосклонен к ним Тушратта или недоволен ими. Льстивые посланники из подвластных государств сладкозвучными голосами наперебой поздравляли Тушратту с неслыханной победой. Поднимали полные чаши за всемогущую Митанни и великую Та-Кемет, за здоровье Тушратты, богоподобного Эхнэйота и мудрейшего Эйю. Военачальники грозились в следующем году разнести Хаттусу по камушкам, а на месте города посеять сорную траву. Дерзкий Суппилулиума будет повергнут, и на коленях проползет да самой Вашшуканни.

В зал, где проходило шумное пиршество, вошел крепкий воин. Недремлющие телохранители правителя попытались остановить его, но Тушратта жестом разрешил пропустить воина. Блестящий медный шлем с разноцветными перьями на макушке украшали рубины. Серебряная полумаска скрывала верхнюю часть лица. Доспехи сияли искусной чеканкой. Дорогие ножны для меча переливались драгоценными камнями. Красные расшитые сапоги с загнутыми к верху носами обтягивали сильные икры. Плащ из дорогой материи укрывал спину. Его вид был до того величественен, что все невольно повернулись в его сторону. Он поднял руку, унизанную перстнями, и воскликнул:

– Приветствую тебя, о, великий и победоносный! Пусть твое имя гремит по всей вселенной!

– Благодарю, – нехотя ответил Тушратта с холодком. Он начал уставать от хвалебных речей, но все же каждый раз приятно было слышать, как его прославляют. – Кто ты, воин? Что тебя привело ко мне?

– Я послан вместе с тысячью смелых всадников от правителя подвластной тебе Ассирии, дабы укрепить армию.

Тушратта громко рассмеялся, а за ним последовали и все остальные.

– Послушай, храбрый воин, – сквозь смех с издевкой сказал правитель, – есть такая притча: несколько охотников решили поохотиться на уток, а обнаружили в камышах кабана. Пока один из них сбегал домой за копьем, остальные забили зверя стрелами. Так вот: когда делили тушу, тому смельчаку, который бегал за копьем, достался только хвост.

Снова все громко рассмеялись. Воин понял смысл притчи, но не подал виду.

– Меня прислали не для дележа, а на бой, – ответил он с достоинством. – Мы мчались, не жалея коней. Песчаный ветер задержал нас в пути.

– В таком случае, могу тебе огорчить. Суппилулиума разгромлен и сбежал, бросив весь свой обоз. Мы празднуем великую победу. Можешь присоединиться к веселью. Садись, вон туда, в конец стола. – Тушратта небрежно ткнул пальцем в сторону младших военачальников и посланников от слабых городов.

– Благодарю за щедрость, властитель, но я приехал сражаться. Мой правитель будет очень разгневан, узнав, что я пировал, но перед этим, не обнажил меча, – вежливо отказался ассириец.

– Да говорят тебе, что хетты разбиты, – начал терять терпение Тушратта. – Хотя, твоя конная тысяча может пригодиться. Где-то в горах скрываются всадники Суппилулиумы. Мы их не пустили обратно на перевал. Эти чумазые собаки налетели на меня подло, со спины. Я устал рубить их глупые головы. Весь меч в зазубринах, – самодовольно врал Тушратта.

– Неужели! – воскликнули пирующие, делая вид, что они возмущены до глубины души, и в то же время полны восхищения от смелости своего властелина.

– Еще бы! – поддержал правителя один из военачальников, который находился во время битвы рядом с колесницей Тушратты. – Мы уже собирались сажать Суппилулиуму в клетку, как тут налетели эти всадники. Наши воины дрогнули только оттого, что от хеттов исходил нестерпимый смрад козлятины. – Все опять дружно рассмеялись, а рассказчик продолжал: – Они еще орали дико, что-то: «Уру!» или «Ла-ра!».

– Может быть, они кричали: «Улу-ра-ра!», – несмело спросил ассириец.

– Точно, точно, – подтвердил Тушратта. – Так они кричали. Мы их загнали в горы. Эти глупые шакалы сейчас голодают. Я приказал внизу жарить мясо. Аромат поднимается вверх и щекочет горбатые носы упрямых хеттов. – Все давились от смеха. – Я даже здесь слышу, как клокочут их пустые животы. Поезжай туда и уничтожь всех, – недовольно бросил Тушратта. – Можешь изрубить их на куски, можешь взять в плен. Я дарю тебе их дешевые жизни.

– Благодарю, мудрейший и благороднейший из всех во вселенной, – ассириец слегка склонил голову, приложив руки к груди. – Я так и поступлю.

Он уже хотел уйти, но тут, ничего не выражающие глаза Эйи чуть заметно вспыхнули, щель рта приоткрылась, и властный голос произнес:

– Постой, воин. Объясни мне, откуда ты знаешь боевой клич племен Хауси?

Ассириец смутился. Если бы не маска на его лице да густая завитая борода, то, наверное, выдал бы свое волнение. Но он натянуто улыбнулся и возразил:

– Я не знаю, кто такие: Хауси. А этот клич одного из народностей Хайасов. Мне частенько приходилось с ними сражаться. Они дерзко нападают на наши торговые караваны.

– И этот пояс ты захватил у Хайасов? – продолжал допрос жрец, хитро сузив глаза. – Старая дешевая кожа с потертыми медными бляхами никак не вяжется с твоей дорогой одеждой.

Воин судорожно схватился за пояс, но сохранил спокойствие.

– Я купил пояс у торговца из Алеши. По его словам – он приносит удачу.

– Ладно,